Не могу поверить, что такое вообще возможно! Как это – согласиться убить своего ребенка? Неужели Рейвар действительно способен на такое… убить Нелли, например?
– Я же говорил – Рейвар очень принципиален. Он знает, что подвергнет страну опасности своим потомством. – Хельвин помотал головой. Жесткие волосы прилипли к загорелой мокрой коже на его шее. Он пах как летний ветер – свежестью, сеном и легким ароматом лесного пожара, в смеси с весьма специфичным мужским запахом. – Дураком был тогда. И сейчас такой же дурак. Уперся, что не хочет рисковать, и хоть шею сверни. Наша страна стала для него домом, как и для многих полукровок, собранных лэй`тэ по всему миру. Рейвар никогда не рассказывает, что происходило с ним в землях кланов оборотней, так же как и его мать, но даже по этому понятно, насколько несладко им пришлось. Оборотни клана волков вообще довольно суровы. В общем, – рука полукровки опять оказалась в волосах. Так вот почему он всегда такой всклокоченный! – Рейвар согласился. Ядвига его в тот день чуть собственными руками не придушила, хорошо Елна спасла. Женщины… они быстро поняли, чего будет стоить ему такое соглашение. Мудрые наши. Ну, догадаешься? Рейвар говорит, что ты сообразительная, Лисичка. А я усмехнулась – какой занятный комплимент от моего врага.
Именно, он мне все еще враг. Потому что… если не враг, то кто он мне? Сладкая мечта или горькая явь? Друг или предатель? Любимый или ненавистный? Мое проклятье в этом мире. Здесь я все выдержу… кроме него. Сколько бы я не испытала – но Рейвар был самым страшным… …и бесценным опытом в моей жизни. В обеих жизнях.
– Дети по заказу не делаются, – горько усмехнулась я, потратив все время на размышления совсем о другом. Точнее, все о нем же.
– Молодая ты еще. Наша лэй`тэри смотрела куда глубже.
– Кто такая лэй`тэри? Вы так Елну называете, кажется.
Хельвин довольно сощурился, словно ждал этого вопроса. Хотя, может и ждал. Да и излияние это выглядит ну очень странно, с чего бы полукровке так откровенничать со мной, а?
– Лэй`тэри – это жена лэй`тэ. Для тех кто оказывается в Дворе, она… Говорят моя мама любила печь пироги. Вставала на рассвете и замешивала тесто. А потом делала вкусные пироги с разными начинками. Она происходила из простой семьи тирсинэ, довольно замкнутого народа. Поэтому считала не зазорным для себя готовить на целую ораву малышни и гвардейских молодчиков. А это сотни две ртов, – гордо вздернул он нос. Это почему-то меня умиляло. Приятно когда о матери, даже неузнанной, говорят с такой гордостью и теплом. – О ее выпечке до сих пор вспоминают. Как и о ласковых руках, способных усмирить даже самого дикого воспитанника, о добрых глазах, смотревших на мир открыто и нежно, об улыбке, согревавшей всех и каждого. Через несколько лет после ее смерти, гвардия настояла на том, что отцу надо заняться поиском подходящей лэй`тэри. Нам без нее тяжело, холодно как-то. Еще через год во Двор, нагло распахнув двери, заявилась Елна. Она сказала, что пришла к нам за своей дочерью, которую мы забрали. Когда ей рассказали, откуда вытащили малютку, Елна долго плакала. Она всегда была талантливой целительницей, поэтому-то ее держали при каком-то храме. А когда девушка забеременела и родила – от дитя избавились, сказав ей, что о младенце позаботится доброе семейство, если целительница продолжит свою работу во благо храма. В четыре года Ринэ выносили на руках, она даже ходить нормально не умела. А сейчас в такую деваху вымахала, – усмехнулся он, – так нас гоняет. Ее отец приставил за казармами следить, вот удружил! А тогда крохой была. Елна как узнала, что ее дитя пропало, любителей посудачить-то всегда навалом, сбежала из храма и непонятными нам путями нашла Двор. И через полгода стала моей приемной матерью и лэй`тэри.
– Короче, Склифосовский! Эта ваша лэй`тэри – та, кто за порядком следит?
– Хе-хе, иди это Елне скажи, вот она посмеется. Лэй`тэ – спасает наши жизни, лэй`тэри – лечит наши души.
– Ну, мне она шкуру хорошо залечила. Даже шрамы убрала. Вот! – Я хотела показать свою руку, когда-то исполосованную когтями грифона, но забыла о наглухо застегнутых манжетах. Пришлось тянуть в сторону воротник, демонстрируя чистую кожу над ключицей, где оставил свою памятку маркграф.
– Это она умеет! А ты это, застегивайся, давай. Не дайте боги Рейвар увидит.
– Пф! Боялись мы того бурундучка!
– Ты-то может, и не боишься, а вот мне и так предстоит лекция о семейных ценностях и волчатах.
– Ой, а у тебя дома собачки?
– Лис, у меня дома дети от оборотня. Они довольно лихо перекидываются, поэтому старший братик их волчатами зовет.
– Извини, – изобразила я вселенское раскаяние. И тут же поморщилась – спина нещадно ныла.
– Потерпи немного, судя по картам скоро поворот к замку. Там и расстанемся. Вы с охраной поедете в Каменный грифон, и ты сможешь перебраться в седло Нелли, без риска слышать зубной скрежет.
– Тогда надо срочно перебираться к Нелли. Мне-то ладно, потерплю и скрежет, зато кое-кто зубы сточит!
– Даже не надейся! – рассмеялся Хельвин. – Они у Рейвара крепкие. Да и вообще, навряд ли позволит такое. Хе-хе, последнее время мой друг открывается мне с новой стороны. Ни разу не видел, как он сходит с ума от ревности, пока ты ему не попалась.
– Я не попалась, я попала! Притом глобально.
Несколько минут мы молчали. Я пила отвар и думала, куда бы окунуть голову, потому как у меня по шее уже пот ручьями стекает. О чем думал Хельвин, не знаю. Но в итоге он выдал:
– Лис, я так и не понял, какого беса между вами происходит. Елна, мудрая женщина, попросила меня не вмешиваться, просто рассказать тебе всё это. Но запомни, хвостатая, если ты причинишь ему боль, придушу собственными руками. Ой, что-то мне сразу так прохладно стало! Даже озноб появился.
– У него всегда было много женщин, – продолжал говорить Хельвин, все так же упрямо смотря перед собой. – Если мы где-то долго задерживались, обязательно появлялась та, в чьих объятьях он мог хоть ненадолго забыться. Я даже не знаю, понимает ли сам Рейвар, зачем это делает, раз за разом уходя раньше, чем успевает привязаться. А ты… не отталкивай его, очень прошу! Если уж он выбрал тебя, не отталкивай.
И почему… я опять чувствую себя теми макаронами. Пришел, заварил, съел, ушел.
– Может мне еще и довериться, а? Хельвин, ты вот целый час мне по ушам ездил только для того, чтобы я твоего обожаемого Рейвара пожалела, да? Какой он весь сирый и убогий! Черта с два. Он меня не пожалел в своё время, так почему я должна? Хельвин ухватил меня за руку, заставляя посмотреть на себя.
– Почему? Хотя бы потому, что ты его любишь.
