Разведчики нигде не обнаружили Всадников – даже ни разу не слышали о них. Не видели Всадников и Великие Орлы, могучие союзники Радагаста Карего. Горлум тоже бесследно исчез; а на севере рыскали стаи волколаков. Три утонувших черных коня были найдены в реке Бесноватой, у Переправы, и еще пять трупов – чуть ниже, на перекатах; там же, прижатые течением к утесу, мокли в воде изодранные плащи.
– По крайней мере, восьмерых Кольценосцев Бесноватая спешила, – рассуждал Гэндальф. – Можно надеяться, что Призрачные прислужники на какое-то время потеряли силу и вернулись в Мордор бесформенными призраками; но полной уверенности у меня нет.
Если же это действительно так, то они не помешают нашему походу, ибо не скоро появятся опять. У Врага, разумеется, много прислужников, но им, чтоб узнать, куда мы отправились, придется тайно пробираться к Раздолу – тайно, потому что дунаданцы не дремлют – и тут разыскивать наши следы; а мы постараемся не оставить следов. Однако медлить больше нельзя, я считаю, что надо выступать сейчас же.
Элронд призвал хоббитов к себе.
– Время настало, – объявил им он. – Хранителю Кольца пора выступать. Но теперь ему необходимо помнить, что помощи он в дороге не получит: мы будем слишком далеко от него. – Элронд внимательно посмотрел на Фродо и серьезно спросил:
– Ты не передумал? Ибо принуждать тебя мы не в праве.
– Нет, – сказал Фродо. – Я пойду. С Сэмом.
– Даже совета я не смогу тебе дать, – немного помолчав, проговорил Элронд. – Завеса Тьмы с каждым днем расширяется, она доползла почти до Безбрежной, а затемненные земли скрыты от меня, я не в силах предугадать твой будущий путь и не знаю, как ты доберешься до Мордора. Множество тайных и открытых врагов будут встречаться тебе в дороге, но помни – даже во владениях Саурона Хранитель Кольца может встретить друзей. Мы разошлем о тебе сообщения всем союзникам Совета Мудрых... хотя неизвестно, проберутся ли гонцы через страны, в которых полыхают войны.
Мы найдем тебе нескольких надежных спутников, но их должно быть очень немного, ибо успех твоего похода зависит только от быстроты и скрытности.
Всего вас будет Девять Хранителей – ровно столько же, столько Призраков-назгулов. Кроме твоего преданного Сэма, тебя отправится сопровождать Гэндальф, и быть может, в этом труднейшем походе завершатся его великие труды.
Остальных спутников тебе предоставят Свободные Народы Свободного Мира – эльфы, гномы и люди. От эльфов вызвался идти Леголас, от гномов – Гимли, а от людей – Арагорн.
– Бродяжник? – радостно воскликнул Фродо.
– Он самый, – с улыбкой откликнулся Арагорн. – Ты ведь не откажешься от моего общества?
– Я думал, – взволнованно сказал ему Фродо, – что ты уходишь помогать гондорцам, и не смел попросить тебя отправиться с нами.
– Ухожу, – спокойно подтвердил Арагорн. – Но пока мы не достигнем южных земель, нас ждет одна и та же дорога – много сотен лиг мы одолеем вместе. Боромир тоже отправится с нами – он опытный путешественник и храбрый воин.
– Нужны еще двое, – заметил Элронд. – В Раздоле найдется немало охотников...
– А мы? – горестно воскликнул Пин. – Значит, получается, что нас не возьмут? Мы тоже хотим сопровождать Фродо!
– Вы не понимаете, – отозвался Элронд, – просто не можете себе представить, какие воистину гибельные опасности ждут Фродо на пути в Мордор.
– Да и Фродо знает не больше, чем они, – неожиданно поддержал хоббитов Гэндальф. – И никто из нас этого как следует не знает. Ясно, что если б наши дружные хоббиты понимали, какие им предстоят испытания, они не решились бы отправиться в путь. Но горько проклинали бы свою нерешительность, ибо они преданные друзья Фродо. А в этом походе их верная преданность окажется важнее могущества и мудрости. Надеюсь, ты знаешь не хуже меня, что даже великий витязь Всеславур не сможет одолеть в единоборстве Врага или силой пробиться к Ородруину.
– Ты прав, – неохотно согласился Элронд. – Но Хоббитании тоже угрожает опасность, и вот я хотел, чтобы наши хоббиты предупредили об этом своих земляков. И уж во всяком случае Перегрин Крол слишком юн для такого путешествия. Я не могу отпустить его в Мордор.
– Тогда прикажи взять меня под стражу, иначе я все равно убегу, – сказал Пин.
Элронд посмотрел на него и вздохнул.
– Что ж, придется отпустить и тебя, – с грустной улыбкой проговорил он. – Значит, Отряд Хранителей набран. Через семь дней вы отправитесь в путь.
Эльфы-кузнецы перековали Нарсил и выбили на его клинке эмблему – семь звезд между узким полумесяцем и солнцем, – ибо Арагорн, сын Арахорна, прямой потомок королей Нуменора, отправлялся защищать Гондорское княжество. Грозно выглядел обновленный меч: днем, вынутый из темных ножен, он сверкал на солнце, словно раскаленный, а ночью, в холодном свете луны, отливал сумрачным, льдистым блеском. Арагорн дал ему новое имя – Андрил, что значит «Возрожденная Молния».
Арагорн с Гэндальфом, готовясь к походу, изучали древние карты Средиземья и подробные летописи прежних Эпох, издавна хранящиеся в Замке Элронда. Случалось, что к ним присоединялся и Фродо; но больше времени он проводил с Бильбо, целиком положившись на мудрость спутников.
Вечерами хоббиты собирались все вместе и, сидя в уютном Каминном зале, слушали древние предания эльфов, а днем, покуда Мерри и Пин бродили по приуснувшему зимнему парку, Фродо с Сэмом сидели у Бильбо, и он читал им свои стихи или отрывки из незаконченной Книги.
Утром за день до выступления в путь Фродо один забежал к Бильбо, и тот, плотно притворив дверь, выдвинул из-под кровати деревянный сундучок, открыл крышку и вынул меч в сильно потертых кожаных ножнах.
– Твой меч сломался, – сказал старый хоббит, – и я сохранил его, чтоб отдать на перековку, да вовремя не отдал, а теперь уже поздно: за один день меч не восстановят даже искусные кузнецы Раздола. Так, может быть, тебе подойдет вот этот? – Бильбо вытащил меч из ножен, и его искусно отполированный клинок озарил комнату холодным блеском. – Меня он часто спасал от гибели. Но сейчас тебе он нужнее, чем мне.
Фродо с благодарностью принял меч.
– И вот еще что я хочу тебе подарить. – Бильбо бережно вынул из сундучка небольшой, но явно увесистый сверток, и когда он размотал серую тряпицу, Фродо увидел кольчужную рубаху, скованную из матово-серебристых колец, – тонкая, однако плотная и прочная, она была украшена прозрачными самоцветами, а пояс к ней поблескивал светлыми жемчужинами.
– Красивая, правда? – проговорил Бильбо, подойдя с кольчугой поближе к окну. – И очень полезная, можешь не сомневаться. Мне подарил ее некогда Торин, да теперь-то она едва ли мне пригодится – разве что как память о моем путешествии. В руках она кажется довольно тяжелой, но надень ее – и ты не почувствуешь ее веса.
