— Пройдись по бранному полю, — дал указания демону Мэт. — Ускорь ход времени для каждого смертного. Пусть каждый из них к утру перейдет рубеж старости.
— Слушаю и повинуюсь!
И демон упорхнул.
— Он их обслужит что надо, — сказал Мэт. — Идею я почерпнул у них же: они прибегли к такому заклинанию против меня, я его отразил — но только с помощью Макса. У них Макса нет, поэтому они провозятся несколько дней, пока что-то придумают. А до тех пор ваши леди успеют очистить поле. Так что вам и не понадобится никакой маг... Что с вами?
— Что это было за существо? — одними губами проговорила аббатиса.
Мэт замялся, потом начал, тщательно выбирая слова, потому что видел ее лицо:
— Частица стихии, не приверженная ни добру, ни злу, а просто исполняющая мои приказы.
— И все же я ему не доверяю, — прошептала аббатиса, осеняя себя крестным знамением и глядя на поле битвы, над которым порхал светлячок, посверкивая то тут, то там.
— Правильно, — согласился Мэт. — Не доверяйте ни стихиям, ни магам. — Он повернулся лицом во двор. — Стегоман!
Пробежав по стене, пока не оказался над драконом, он, придерживаясь рукой за камни, прыгнул. Шея Стегомана просела под ним: Мэт изловчился попасть между двух острых зубцов. Стегоман подогнул колени, смягчая толчок. Мэт, набрав в грудь воздуха, гаркнул:
— К воротам!
— Постойте! — Сэр Ги понесся вниз по лестнице. — Вы же меня не бросите!
Черный Рыцарь совершил головокружительный прыжок и оказался на Стегомановом хребте позади Мэта.
— Я вижу, мне некогда идти за конем. Благородное животное само найдет меня позже. Нет, господин маг, если вы намерены искать приключений, я буду вас сопровождать.
— Да вы что! — вскричала аббатиса. — Вы не пройдете живыми и пятидесяти шагов! Дочери мои, не открывайте им ворота!
Но было уже поздно. Видя надвигающегося на них дракона, монахини распахнули ворота и отпрянули в сторону.
— Глупцы! Вы едете навстречу собственной гибели! — надрывалась аббатиса. — Трусы, боитесь женского презрения больше, чем стрел и мечей!
Но Стегоман уже прошел первые ворота и громыхал по тоннелю ко вторым. Привратница отворила ворота в последнюю минуту и тут же захлопнула. Они вылетели вон и помчались вниз по холму.
— Давайте, давайте, храбрецы! — кричала им вслед аббатиса. — Не жалейте живота своего, бравые глупцы! И да будет с вами Господь!
Мэт ухмыльнулся.
— Я всегда слушался женских советов, о чем бы ни шла речь.
Первый ряд пехоты, завидев их, взял копья на изготовку. Стегоман врезался в войско, как паровой каток.
Несколько минут только и слышно было, что рокот голосов и звон металла.
Мэт рьяно орудовал мечом, не делая различия между копьями, доспехами и шлемами. Кто-то запустил в него огромным боевым топором — Мэт отклонился в сторону, топор просвистел мимо, воин потерял равновесие и ткнулся головой в бок дракону. Мэт ударил мечом по тому месту, где шлем соприкасался с доспехами, и, даже не взглянув на результат, обернулся к сэру Ги. Черный Рыцарь крушил всех и вся. И вскоре неприятель уступил под натиском одушевленной паяльной лампы, сверхострого клинка и разящей без промаха рыцарской руки.
Стегоман наметил относительно редкую полосу в неприятельском войске и, не дожидаясь приказа, промчался насквозь и выскочил на равнину.
Вдруг воздух наполнился хлопаньем крыльев — это колдуны выпустили целую обойму своих чудовищ: крылатых змей, брызжущих ядом, длинных ящероподобных тварей с коронами на головах и стаю летучих мышей-вампиров. По земле их сопровождали псы четырех футов ростом с горящими глазами и стальными клыками.
Стегоман перешел на бешеный галоп. Они приближались к подножию холмов, а за их спиной все громче раздавался вой и улюлюканье. Черный Рыцарь бросил взгляд назад.
— Они нагоняют нас, маг, и нагонят до восхода солнца!
— Что мы можем сделать?
— Немного. Мы можем нанести им раны, но при поддержке из ада они заживут мгновенно. И мы будем растерзаны.
— Точно, — пробурчал Стегоман. — Я знаю этих крылатых змей. Один их укус — и даже я помру.
— Да, мы не выстоим против них, — подтвердил сэр Ги. — Час настал, господин маг: убить или вылечить. Время на размышления исчерпано.
— Этого-то я и боялся, — сказал Мэт.
Но по крайней мере стишок у него был уже готов.
Дракон рожден, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть привычности закон;
Пусть отрастут его стальные крылья —
Да исцелится пламенный дракон!
С кожаным скрипом развернулись на ветру пятидесятифутовые крылья, а дракон издал радостный, ястребиный клич.
— Свободен! — кричал он, спиралью уходя вверх. — Да будет благословен маг, который держит слово!
От восторга он так и пыхал пламенем. Мэт пригнулся к уху резвящегося в воздухе дракона.
— Стегоман! Спустись пониже!
— А? Что? — Дракон бросил на него взгляд через плечо.
— Спустись пониже, говорю! И перестань дышать огнем хоть ненадолго, понял?
Стегоман повиновался, и тревога несколько отпустила Мэта. Но тут рыцарь схватил его за плечо.
— Посмотрите, там, впереди!
Прямо на них, снижаясь, шла стая гарпий. Они неистово махали куцыми крыльями, чтобы поддержать свои жирные птичьи тела. Мэт различил белобрысые космы, чахлые женоподобные лица, длинные острые носы и губы, в смертоносной улыбке обнажающие острые клыки. С радостным клекотом гарпии летели на Стегомана.
Дракон замер в воздухе, с ужасом глядя на них, и Мэт вспомнил, что он спалил огнем сову, выкрикивая что-то про гарпий, которые нападают на драконят. Если он вступит в бой и начнет пыхать пламенем по всему небу, в его хмельном мозгу даже мысли не промелькнет о тех двоих, что сидят на нем верхом.
Времени взвешивать фрейдистские теории не было. Мэт обратился ко второму припасенному для исцеления дракона стишку:
Наш дракон заболеет — к врачам обращаться не станет,
Обратится к друзьям: «Не сочтите, что это в бреду,
И хоть психоанализ никак на науку не тянет,
Лучше вам я поведаю все, в медсанчасть не пойду.
О, друзья, мои страхи и комплексы смоет общенья бальзам!»
Но любезно друзья отвечают: «А ты исцели себя сам!»
Может, это и к лучшему — раз подсознанье болит,
Пусть больной подсознательно сам себя и исцелит...
Стегоман пришел в движение и с ревом изверг из себя десятифутовый столб пламени. Он с ревом рванулся ввысь и стал уходить в небо по расширяющейся спирали. Гарпии в ярости закаркали, ринулись вслед за ускользающей жертвой.
