Белояр не отрывал взгляда от девушки в абрикосовом платье, которая не отрываясь смотрела на женщину в зеленом мундире, которая только что стала моей женой.
Черт побери, почему мы — мужики такие тяжелодумы и не обращаем внимания на важные мелкие детали — у женщины в зеленом мундире и девушки в абрикосовом платье был один и тот же отел генерал с одной звездой.
Чтобы это могло значить?
Ноя не успел додумать эту мысль до конца, так как до меня, наконец-то дошло, что мое отрочество и юношество завершилось, настала пора трудовой жизни взрослого и женатого человека — отца семейства, которому надо зарабатывать, чтобы содержать супругу.
ххх
Когда шаттл с трансатлантического лайнера высадил нашу делегацию на все еще заваленную снегом площадку, мы сразу ощутили, что вернулись домой, на родину. Ни тебе расчищенных от снега дорожек для пассажиров, ни тебе удобных площадок для шаттлов — здесь жизнь шла по принципу, хочешь жить умей вертеться.
Но пробираться по глубокому снегу до здания аэропорта нам не пришлось, где-то в отдалении затарахтел дизельный двигатель и вскоре к площадке шаттла подполз старый бронетранспортер. Знакомый сержант десантник выскочил из кабины гусеничной машины и, вежливо козырнув, предложил пройти в салон. В десантном отделение бронетранспортера, которое теперь называлось салоном, было установлено шикарное освещение и десять комфортабельных кресел для авиапассажиров. Да, и сам сержант изменился за месяц нашего отсутствия, помолодел, косая сажень в плечах, он был отлично выбрит и выглядел на все сто. В его словах и действиях появилась уверенность и амбициозность.
Сержант моментально узнал меня и тут же на ухо прошептал, что моя доля в его кармане и что он готов передать ее мне в любой момент, нужно только, чтобы эти "лохи", он кивком указал на членов делегации, не мешались под ногами.
Бронетранспортер остановился у входа в здание аэропорта, чумазый водитель БМП подождал, когда последний член делегации покинет десантно-пассажирский салон, тут же развернул свой БМП и почапал в глубь аэродрома для встречи новой делегации.
Я немного задержался, предоставляя время и возможность сержанту сунуть мне в руки полиэтиленовый пакет с тремя большими пачками денег. Что это деньги, — любой любопытствующий мог бы рассмотреть через прозрачные стенки пакета. Я не приказал, а сержант не додумался, положить деньги в непрозрачный пакет. Мне ничего не оставалось делать, так как пачки были слишком объемистыми, чтобы засунуть их в карман или положить за пазуху, как, небрежно поигрывая пакетом, в наглую пройти в здание аэропорта, где меня ожидали остальные члены делегации. Багажа у меня особо не было, один только армейский баул, до упора забитый вещами и болтающийся на лямках за спиной, да, вот и этот небольшой прозрачный полиэтиленовый пакетик с тремя большими пачками денег.
Из всех членов делегации один только Белояр поинтересовался, задумчиво почесывая затылок, откуда у меня столько денег, на что я громко, чтобы слышали и другие члены делегации, ответил, что эти деньги, мол, заработал по дороге в аэропорт. Белояр и другие члены делегации больше не задавали вопросов, очень было похоже, всех их удовлетворил мой ответ.
Ну, а какой другой идиотский ответ я мог дать на этот глупый вопрос?
Узрев пакет с большими деньгами, капитан Т.Т. Трезоров тут же встряхнул с себя сонную одурь и встал на стражу пакета с деньгами. Всего несколько минут назад у капитана было испорченное настроение, ведь с сегодняшнего дня он вновь становился на армейское довольствие — на кормежку обрыдшим "геркулесом", и он не знал, как жить, а главное — питаться дальше. А раз у хозяина появились такие денежки, то у его четвероногого друга возродилась надежда, что кормить его будут не одним только геркулесом, может быть, иногда покормят и мясцом. Поэтому, если раньше ему было абсолютно наплевать, что происходит с его хозяином — с кем он разговаривает или общается, то теперь капитан ТТ Трезоров сделал все, чтобы ни одно живое существо не могло приблизиться к хозяину с пакетом денег ближе, чем на семь шагов. В результате этих устрашающих театрально-постановочных сцен, капитан Т.Т. Трезоров добился моей полной изоляции, чем немедленно привлек внимание всех окружающих и находящихся в зале пассажиров.
Разумеется, многих особенно интересовал полиэтиленовый пакетик с крупной суммой денег в моих руках.
Но театр одного актера не мог продолжаться до бесконечности, еще минут пять, и обязательно появился бы комендантский патруль с офицером, которому мне пришлось бы подробно объяснить, — сколько, когда и откуда эти деньги появились в пакетике.
От патруля и от всеобщего внимания меня спас сержант десантников, который за месяц прижился в аэропорту и без его участия уже ничего экстраординарного не происходило. Когда он увидел заваруху, устроенную моим четвероногим другом, то моментально принял решение. Истинному десантнику ничего не требовалось объяснить, суть произошедшего он ухватил с первого взгляда.
Свистком было поднято по тревоге десантное войско, спокойно отсыпавшееся на матах в углу аэропорта, отделению было приказано отконвоировать меня и капитана Т.Т. Трезорова в автобус.
Заспанные десантники с оружием — очень опасные люди. Но когда это войско, сломя голову, мчится не знамо куда, то ему лучше не переходить дорогу — насмерть сомнет. Увидев десантников, которые окружили цепью и с автоматами наперевес охраняют нас, любопытствующие моментально рассыпались по сторонам.
Только посмотрев в глаза, капитан Т.Т. Трезоров и сержант мгновенно нашли общий язык и я бы добавил, что они воспылали даже некоторой любовью по отношению друг к другу. После второго знакомства у них появился эдакий прищур глаз, воинственная бравада в поведении, — типа, мол, знаем мы вас гражданских. Мне показалось, что сержант с уважением козырнул капитану Т.Т. Трезорову, когда тот передавал пакетом денег и меня на попечение десантников, а те, угрожающе поводя стволами автоматов из стороны в сторону, стали конвоировать меня к выходу из аэропорта.
При этом мы совершенно забыли, а может десантура этого вообще и не знала, что мне еще требовалось пройти паспортный контроль и таможенный досмотр. Могу добавить только, что ни один пограничник или таможенник аэропорта, даже и не решился сопровождающим меня воинственным десантникам напомнить о необходимости осуществления мною упомянутых выше формальностей.
В автобусе, находясь под плотной опекой десантников, мне пришлось часов пять ожидать Белояра и других членов делегации, в обычном порядке проходивших паспортный контроль и таможенный досмотр. Белояр долго не мог понять, почему таможенники заставили его раздеться до трусов, когда, по их словам, на нем они искали какие-то "стекляшки". После личного досмотра они часа два выпытывали, куда он мог спрятать эти "стекляшки", странно поглядывая на парня. Таможенники вызывали каких-то "сенсов", которые долго измеряли Белояра старым измызганным портновским метром и проводили какие-то расчеты и алхимические опыты, но и тогда не смогли отыскать того, чего у Белояра и в жизни не было. Затем появились остальные члены делегации, они были какими-то уж очень притихшими и задерганными. Последним в автобус поднялся наш Генерал, который ни слова не сказал о причине своей задержки, и попросил меня попридержать своих оголтелых десантников, чтобы они случайно не устроили бы стрельбы из автоматов при отъезде автобуса. А то он, подходя к автобусу, слышал, как они определялись, какими патронами стрелять — бронебойными или трассирующими пулями?
