Постепенно утренние посетители 'самоликвидировались'. Пользуясь передышкой, выдал Зденеку 'расходный' кошелёк, солидный плетёный зембель и погнал парня на рынок, закупить капусты, морковки и яблок, а по пути обратно наказал зайти в лавку к Хачику и поинтересоваться моим заказом. Уже четвёртый месяц, как хитрый армянин взялся через своих соотечественников - купцов-караванщиков - добыть кофейные зёрна и хотя бы немного тростникового сахару. Я, конечно, понимаю, что самолёты нынче не летают, однако терпение-то не железное! Самому кофе уже по ночам снится - дымящийся, подбеленный молоком, в пол-литровой керамической кружке нежно-опалового цвета... Да и богатых клиентов, которые частенько заглядывают в 'Крест и Чашу', неплохо было бы 'подсадить' на ближневосточный напиток: цены, думается, можно будет установить как в моё время на лучший старый коньяк из французской Шаранты. Впрочем, как я предполагаю, французы пока коньячок не изобрели, да и сама область Пуату в настоящее время практически целиком принадлежит монголам...
Конечно, можно было бы обойтись ячменным 'кофейным' напитком, да вот беда: в начале нынешнего, четырнадцатого столетия, как-то не принято было в здешних местах выращивать ячмень на отдельных полях: он колосился, смешавшись с овсом и рожью, да и спорынь здесь постоянно примешивается. После обмолота крестьяне так насыпом и валят всё это в зерновые корзины и кувшины.
Так что эдакое питьё может повлечь неприятные для организма последствия. Оно нам надо? Нет уж, подождём поставок нормального продукта - самому спокойнее будет.
После полудня ученик вернулся, сгибаясь под тяжестью переполненного зембеля. Вот и славненько: будет из чего салат резать, да и заквасить капустку давно пора, благо, все ингредиенты в наличии. Будут на зиму витамины посетителям, и своих, конечно, не обижу.
Выложив на стойку кошель с оставшимися деньгами, Зденко принялся за обстоятельный доклад: где был, кого видел, что почём...
- ...А тот Хачик велел передать, что зёрна кафы он уже получил, а вот сахар пока что нет. Но приглашает поскорее заходить, потому как ещё за прошлый раз он в нарды отыграться хочет. Двадцать два дирхема грозит на доску поставить.
- Двадцать два - это хорошо. Как говорится: 'деньги ваши будут наши'. Азартен Хачик-джан, ох, азартен... А за доску ему тут и сесть более не с кем: редко кто здесь умеет зарики кидать, да и те его ставки перебивать опасаются. Играет армянин весьма неплохо, может какого-нибудь неумеху в одних штанах отпустить...
- Эге ж. А ещё на площади бирич кричал: дескать, князь наш дозволил охотникам идти в Бржедицкий Град в ратную службу. По слухам, сам наследник тамошнего пана до князя нашего приехал того дозволу просить. Не иначе старый пан Чернин надумал снова на силезских германов идти. Оно и понятно: с Мариенбургом у него старые счёты...
'Теперь понятно, что мой старый знакомец пан Павел в городе делает. Вроде как вербовщиком работает. Толково Чернины придумали: своих простолюдинов от работы не отвлекают, а сманивают в солдаты соседский народишко... Так скоро и до ландскнехтов, пожалуй, додумаются. А учитывая, что основная масса вояк здесь - профессиональные пехотинцы, прошедшие монгольский хашар - до этого не так много ждать осталось'...
- А ещё бирич кричал, что теперь с каждого воза, что в Жатец въезжает, потребно сгружать у врат два камня по три фунта либо по три плинфы в ладонь толщиной. А с каждой купеческой лодьи - по бревну тёсаному, толщиной не менее, чем с две мужских головы и длиной не короче трёх саженей, либо пражскую меру емчуги, либо жатецкую меру серы. Уже две лодьи у причала стоят, гости лаются, ан мыт платить не желают и уплыть не могут: гридни княжьи с пращами и баграми на мостках сидят...
Нет, что ни говори, а парень - настоящий репортёр: уже и к причалам сгонять успел! Будь у меня в Жатеце вечерняя газета, ей-же-ей - поставил бы его журналистом! Но тут не то, что газет нет, тут даже книги все рукописные...
Стоп! Ах я балбес! Ведь Иван Фёдоров только при Грозном родился? И немца этого... Как его... Гутенморгена! Его тоже в проекте нету? Значит, и книгопечатание ещё не изобрели? Так это ж золотая жила!
Книги нынче стоят - мама не горюй, - с одного тиража тысячи в полторы озолотиться можно! Да ещё всякие лубки-плакаты, да дешёвые иконки... Впрочем, тут придётся, ясное дело, активно заинтересовать святых отцов, дабы пастырским посохом поперек хребта не огрести... А кто в Жатеце среди попов главный 'авторитет'? Прально, отец Гржегож, достойный отпрыск рода Пястов и один из руководителей тайной анти-германо-монгольской организации! Так это же только плюс: помимо икон можно в народ и прокламации соответствующие запустить, или как они у Стеньки Разина назывались, 'прелестные грамоты'!
Ай да Макс, ай да голова! Такую штуку придумал!
Вот только надо сесть с угольком в руках, посчитать, во что это всё удовольствие обойдётся. Станок - ладно, какой-никакой пресс, думается, приспособить можно. Наборные кассы соорудить и стол верстатный - тоже вполне реально. А вот как быть собственно с литерами, типографской краской, бумагой? Вопрос... Но вопрос - решаемый!
***
А вот и вновь дверь открылась, на пороге - гости жданные: пан Павел Чернин с отцом Филиппом.
Как принято у гостеприимных хозяев, подошёл с приветствием, одновременно махнув Зденеку в сторону отдельного закутка за занавесом: дескать, разберись! Тот выудил из-под стойки свежую льняную скатерть, примостил под мышкой 'особый' бочоночек с мёдом для самых почётных гостей и рванул так, что подошвы протрещали, как кастаньеты. Молодец. Толк выйдет.
- Добро пожаловать, дорогие гости! Славно, что вы сюда завернули! Вот не ждал вас вдвоём сегодня увидеть!
- Мир тебе, сыне!
- Ну что, мастер Макс, чем гостей угощать будешь?
- Да чем бог послал, тем и угостим! Пройдёмте-ка за мной, уважаемые, нас тут никто не побеспокоит до вечера, пока народ с торга не потянется. Ведь не просто так вы нынче явились, или я чего-то не понимаю?
- Всё ты правильно понимаешь, мастер... Поговорить нужно...
- Нужно, так поговорим.
За занавесом столик уже застелен свежей скатёрочкой, в центре - накрытая рушником миса с мягкими ломтями серого хлеба, откупоренный бочонок мёду и даже - суперсервис четырнадцатого века! - глиняная плошечка с крупной солью и пенал с ложками и двузубыми костяными вилками по числу мест. Каждый предмет сервировки проклеймён крестом и чашей, во избежание нехороших ассоциаций у посетителей. У бесов в Преисподней-то тоже инструменты вилкообразные... Когда Зденек умудрился приволочь ещё и пару кружек в глазури, я даже и не заметил. Молодец, пацан!
