– Кажется, да, – пробормотал я еле слышно, но дракон, похоже, слышал меня отчетливо. – Долго я был без сознания?
– Несколько часов, – ответил дракон. – Сначала ты утратил память от потери крови, а затем твоя самочка влила тебе в горло какой-то отвар, и ты уснул. Сейчас уже ночь. Все спят, а я охраняю их сон.
– Кто-то еще пострадал, кроме меня? – спросил я мысленно, чтобы не раскрывать рта, не тратить на это силы. Дракон меня услышал и ответил:
– Все пострадали. Твоя самочка несколько часов занималась исцелением их ран. Всех заставила работать – собирать какие-то травы, разводить костер, искать воду. А от меня потребовала мою слюну. Ты не знаешь, слюна дракона помогает при ранениях людей?
– Не знаю, – ответил я опять же мысленно. – Однако считается, что все продукты жизнедеятельности дракона – даже помет – очень полезны.
– Правда? – удивился дракон. – Ну, я ей целое озерко наплевал – пускай использует. У всех твоих товарищей небольшие ранения. А зверь, который со мной играл, помнишь?..
– Рэглер, – ответил я, – ящер.
– …Да, – согласился дракон. – У него сильно разорвано плечо. Твоя самочка заштопала его сапожным шилом. Это что, люди всегда так делают?
– Не знаю, – мысленно пожал я плечами, – она не из моего племени, слава Молодым Богам!
– Почему ты все время говоришь так: «Слава Молодым Богам»? – спросил дракон. – Это что, магическая формула?
– Нет, это религиозная формула, – ответил я. – Мы поклоняемся Молодым Богам в отличие от некоторых других народов, как людей, так и эльфов, которые поклоняются Древним Богам.
– Глупость какая-то! – фыркнул Фархи. – Как это можно поклоняться Молодым Богам и не поклоняться Древним Богам?! Это все равно что Сын Тени Риголан встал бы передо мной на одно колено, а моему папе показал бы оголенный зад! Я сам тогда сожрал бы этого эльфа! – эмоционально воскликнул дракон, в его сознании зазвенели невидимые струны гнева. Впрочем, он тут же успокоился: – Это я так, к примеру, говорю. Я, конечно, не думаю, что Сын Тени настолько глуп.
– Что-то я тебя не понял, – устало подумал я. Плечо все еще ныло, голова была какая-то тяжелая и соображала плохо. – При чем тут ты и твой папа? Молодые Боги восстали против тирании Древних Богов, отвоевали у них мир Файерана, а Древних изгнали отсюда. Так гласят наши легенды.
– Ну, ваши легенды все преувеличивают! – хохотнул Фархи. – Тоже мне, «восстали»! Дети всегда возражают родителям в определенном возрасте – иначе они не смогут повзрослеть. Но «восстали» – это слишком громко сказано! – веселился дракон. – А уж «отвоевали», «изгнали», это и вовсе – обхохочешься! Просто детки начали капризничать, выпрашивать у родителей новую игрушку в безраздельное пользование. Вот родители и подарили им на утеху Файеран, только и всего!
– Погоди-ка… – Услышав такое, я резко сел, от чего голова снова закружилась. – Ты хочешь сказать, что Молодые Боги – это дети Древних Богов?
– Конечно! – изумился дракон – А откуда они, по-твоему, взялись?! Они, конечно, Боги, но ведь и Боги когда-то рождаются, когда-то умирают! От кого они родились, по-твоему? Из чего произошли?
– Из Небесного Яйца… – проговорил я как бы автоматически, уже понимая, что этот ответ дракона не удовлетворит. Дракон, услышав про Небесное Яйцо, расхохотался:
– Из чего?! Из яйца?! А почему не из личинки или куколки?! – стал ехидничать Фархи. – Кстати, мой учитель говорил мне, будто есть такие существа, что размножаются делением – разрываясь пополам, и из каждой половинки вырастает потом отдельное полноценное существо! Интересно, почему это ваши Боги родились из Яйца, а не размножились делением, а?!
– Чего ты издеваешься?! – огрызнулся я. – Между прочим, не я это придумал! И уже тысячи лет люди верят в это, просят Молодых Богов о помощи и иногда получают ее! Так почему им и дальше не верить, что Молодые Боги родились из Небесного Яйца?!
– Потому что они не рождались из какого-то там Яйца! – заявил дракон. – Они родились почти так же, как я и ты, от мамы с папой, которых вы называете Древними Богами!
– Да ты это откуда знаешь?! – в запале закричал я.
– Как – откуда? – удивился Фархи. – Я сам с ними разговаривал! И Учитель мне рассказывал об этом!
Несколько секунд я пытался осознать услышанное. В конце концов пришел к выводу, что либо у меня в голове помутилось после ранения, либо я чего-то не расслышал. А потому я решил уточнить:
– С кем ты разговаривал? С Молодыми Богами?
– Ну да! – радостно отозвался дракон, так, словно бы он уже давно что-то мне объяснял, а я, дурак, только-только начал понимать его объяснения. Похоже, так оно и было на самом деле. – Но, между нами говоря, – добавил дракон заговорщицки, – Боги из них – так себе. Зеленые еще, несолидные. Так, оболтусы малолетние, а не Боги.
Я просто не мог поверить своим ушам, или чем я там слышал дракона. На всякий случай я попытался тряхнуть головой, чтобы отогнать галлюцинации или сновидения, но движение сразу же отозвалось болью в плече. Приходилось смириться с тем, что слова дракона так же реальны, как и он сам.
– Я чувствую в тебе смятение, бард Жюльен, – тем временем заявил Фархи. – Ты чем-то обеспокоен?
– Как тебе сказать?! – с чувством произнес я. – Ты только что полностью разрушил всю картину мироздания, в которую я верил!
– Да ты что?! – искренне изумился дракон. – Ну, извини, я не хотел!
– Ты что, в самом деле встречался с Молодыми Богами? – снова спросил я.
– Да, было один раз, встречался, – недовольно подтвердил дракон. – Ты что, сомневаешься в моей правдивости? Да будет тебе известно, бард, драконы никогда не врут! – торжественно заявил Фархи. А потом тихонько добавил: – Они недоговаривают. Иногда.
– И ты можешь рассказать мне о своей встрече с Молодыми Богами? – затаив дыхание, спросил я.
– Конечно, могу! – гордо заявил дракон. – Вообще я – великолепный рассказчик! Слушай, бард, эту историю…
И вот что поведал мне Фархи.
Все драконы по своей природе – бродяги и непоседы. Однако старшие строго следят за тем, чтобы совсем юные драконы не покидали родительского гнезда до тех пор, пока не научатся хотя бы самому основному, не достигнут совершеннолетия. До трехсот лет дракон считается молодым, до пятидесяти он еще растет, заметно увеличиваясь в размерах и линяя каждые три—пять лет. Драконы редко приводят потомство, у них редко рождается больше одного «малыша». Период беременности у самки дракона – около пяти лет, но, кроме того, не менее десяти—пятнадцати лет у драконов длится период ухаживания и любовных игр. Затем еще около пятидесяти лет пара драконов занимается исключительно воспитанием своего потомства. Обычно, достигнув совершеннолетия, каждый дракон отправляется скитаться по свету, и родители больше не вмешиваются в его жизнь. Таким образом, потомство у драконов появляется не чаще чем раз в семьдесят—восемьдесят лет. Кроме того, по словам Фархи, драконы не так уж и часто создают прочные брачные союзы – на всю жизнь. Нередко бывает так, что, воспитав одного детеныша, следующего драконы заводят уже с другим партнером. А потому драконов на Файеране не так уж и много – около пятисот, по мнению Фархи. Большая часть из них живет на неведомом нам континенте, практически не заселенном людьми, если не считать нескольких диких племен где-то на юге. Однако молодые драконы, к числу которых относил себя и наш теперешний товарищ, зачастую стремятся забраться как можно дальше, осмотреть все самые глухие уголки Файерана. Фархи утверждал, что Файеран – огромный шар, висящий в пространстве, и если лететь над нашим миром, скажем, на восток, не сворачивая, рано или поздно можно вернуться в то же место, откуда начал свое путешествие. Я уже слышал эту теорию от матросов, с которыми путешествовал на остров Фрунжима, да и среди магистров-бардов иногда велись дискуссии на эту тему. Однако среди людей хватало как сторонников, так и противников этой теории, а вот драконы знали наверняка, что наш мир имеет форму сферы.
