Водовозы прокатили мимо свою телегу и через пару минут скрылись по направлению к реке.
- Ну что, пойдем? – спросил Сарим поднимаясь и отряхиваясь от налипшего снега. – Судя по всему, прямо впереди лередийский лагерь.
- Постой, - я тоже встал. – Есть идея. Пошли назад.
- Зачем? – насторожился он.
- Да появилась тут мыслишка одна. Эти ребята нам помогут. Ты, главное, молчи и не вмешивайся.
Наверное, Сарим сейчас смотрит на меня с изумлением. Я, впрочем, и сам удивлялся тому, до чего додумался. А вот уж к чему это приведет… Ну да если все получится, то нам здорово повезло, на самом деле.
Мы проследовали за огнями факелов, подождали пока солдаты наберут воды в бочку и подошли к ним когда они уже собирались толкать ее обратно. Четверо обычных вояк, худые, жилистые, в дешевом обмундировании, при оружии и с разнообразнейшей растительностью на лице. Оно и понятно. Глупо было бы считать, что ночью за водой отправят кого-либо из офицеров.
Немного поколебавшись, но вспомнив, что в определенных случаях наглость – вторая смелость, решительно ступил в пятно света.
- Доброй ночи, господа, - сказал я, постаравшись придать своему голосу более или менее командирский тон, каким представлял его в голове. – Водицей не поделитесь?
Все четверо мигом выхватили оружие - кто меч из ножен, а кто топор из-за пояса – и округлившимися глазами уставились на меня, готовые ко всему.
- Что с вами? – спросил я с насмешкой. – Неужто я так похож на орка, что один лишь мой вид вынудил вас схватиться за клинки?
Парни, наконец разглядев кто стоит перед ними, вроде как расслабились. По крайней мере, опустили оружие. Свой меч я не доставал и стоял с пустыми руками, сложив их на груди.
- Простите, господин десятник, - ответил один из них, хозяин того самого хриплого голоса, - мы не ожидали здесь кого-либо встретить.
Ага, значит я десятник. Буду иметь в виду. Орки, да и Сарим знали, что мне достались доспехи офицера, однако в табели о рангах не разбирались и чьи именно латы я надел мне сообщить не смогли.
- А как же орки? – поинтересовался я, придав голосу строгости. – Не стоит быть такими беспечными господа. Ведь мы как-никак находимся на их землях и нападения можно ожидать в любой момент.
Солдаты рассмеялись, пряча оружие.
- Хорошая шутка, господин десятник, - сказал один из них. – Все мы прекрасно знаем, что почти все зелёные сейчас находятся в окружении. А те, что не в Гарребриане, прячутся от страха где-то в степи. Нет здесь никого из них уже давно.
Я подумал о расположившемся за рекой Ркате с компанией, но тоже усмехнулся, поддерживая общее настроение.
- А вы из какого отряда, господин… эээ… - робко начал Кашам.
- Вандам, - отчего-то ляпнул я.
- Из какого вы отряда, господин Вандам?
- Из Буйных, - еле слышно подсказал из темноты голос Сарима, стоящего за моей спиной.
- Из отряда Буйных, - повторил я.
- Ооо, - восторженно протянули солдаты, - тогда не удивительно, что вы ходите тут ночью всего лишь вдвоем.
Интересно, кто эти Буйные и почему нахождение их среди ночи здесь не удивительно.
- Да вот, решили прогуляться и заодно воды набрать, - сказал я лениво, - а скотина Дабир утопил обе фляги. Придется назад пустыми идти.
Сарим выступил на свет, виновато понурив голову.
- Простите, господин Вандам.
Хм… Хорошо играет ту роль, что я для него прописал.
- Ничего, господин десятник, - скороговоркой произнес мужик с тонким голосом. – Если хотите, то мы поделимся, нам не жалко. Только доберёмся до лагеря, а там уж берите сколько нужно.
- А, ну раз так, - сказал я, смотря на то, как солдаты, напрягаясь, принялись толкать телегу наверх по пологому склону, – тогда мы с Дабиром вам поможем.
- Да как можно, господин Вандам? – изумились в один голос водовозы. – Не пристало десятнику таким делом заниматься. Мы уж как-нибудь сами.
- Сами еще навозитесь, - ответил я. – А ну-ка, Дабир, давай, берись за дело. Поможем нашим братьям по оружию.
Сарим посмотрел на меня странным взглядом, но перечить не стал и пристроившись у заднего края телеги принялся усердно её толкать. Я же спереди взялся за ручку, в которую впряглись два солдата, налегая на неё грудью и пыхтя от натуги, и потянул на себя. Так и шли дальше – трое толкали, а трое тянули. Наполненная водой до краев громадная бочка весила немало и бедным воякам вчетвером пришлось бы нелегко, но с нами двумя работа пошла веселее, они даже могли поговорить. Чем и занялись. Расхваливали Буйных, что, мол, вот у них даже офицер не чурается грязной работы, не то что Абрет, который бы так ни по что не поступил, а может только орать и драть с них три шкуры. Этот нехороший человек, как я понял, был их непосредственным начальником и популярностью среди своих подчиненных не пользовался совсем. Как они только его не называли пока мы волокли эту повозку, с кем только не скрещивали. Я даже для себя запомнил несколько интересных местных оборотов. Авось когда и пригодится.
Так, медленно, но верно мы добрели до лагеря.
- Пароль! – вдруг раздалось из темноты.
Значит, часовые с этой стороны, все-таки, стояли. Я мигом собрался, опасаясь разоблачения.
- Согик, ты что? – спросил один из водовозов, с которыми мы за время дороги от реки успели почти подружиться. – Это же мы. Мадир, Гирис, Рабрит и Кашамка.
- Вижу, - на свет факелов выплыло лицо караульного и блестящий наконечник копья. – Но так положено. Пароль.
- Красный виноград, - сказал, видимо, Рабрит.
- Ослиное ухо, - почти сразу прозвучал отзыв.
- Согик, мы что, так похожи на орков? – почти дословно повторил мой недавний вопрос Мадир. – Ты тут совсем на своем посту сдурел?
- Положено, - вновь сказал голос. – А кто это с вами? Кто такие? Не из нашего отряда.
Мы с Саримом промолчали.
- Это из Буйных. Друзья.
- Из Буйных, говоришь? – спросил часовой с уважением. – Что ж ты не рассказывал, Мадир, что у тебя посреди Буйных друзья? Может поделишься, как-нибудь, историями славной жизни ихней?
Да что ж это за отряд такой? Я вопросительно взглянул на Сарима.
Он понял, но скорчил гримасу и кистью показал – мол потом.
- Ну, коли не будешь нас тут держать на морозе, так может и скажу чего за бутылкой, - горделиво заявил Мадир. – А то все взопрели, бочку эту тянучи, а ты не пускаешь. Видно хочешь, чтобы мы завтра с горячкой слегли, чтобы самому по воду ночами ходить.
- Да я что, - сразу пошел на попятную тот. – Я ж уже всё. Вижу же, что не орки, что свои.
- Ну так раз видишь, то копье убери и мы пойдем.
После данного диалога мы беспрепятственно миновали караульный пост и очутились в лагере, где нас встретили ряды разнообразных палаток и шатров, около которых бродили редкие силуэты военных. Видимо из тех, кого к этому позднему времени не сморил сон.
- Вот тут мы и обитаемся, - сказал Мадир, остановившись у одного из них, на вид самого засаленного. - Не как у вас, наверное, но жить можно.
Солдаты, к радости для моих ушей, остановили скрипучую телегу с бочкой в промежутке между двумя жилищами и зашли в этот грязный шатер. Предварительно Кашам с другим воином, которого звали Гирисом, вытащили факелы из креплений на повозке и осветили нам путь. Внутри оказалось почище, чем снаружи, и мы с Саримом, следуя приглашению хозяев, присели на тонкие матрацы, стопкой сложенные под стенами шатра.
- Вы нам помогли, так что позвольте пригласить вас разделить с нами ужин, - сказал Мадир. – Он не богат, но зато найдется пара бутылок хорошего вина, которые Рабрит спёр на офицерской кухне, когда помогал поварам. Если вы не торопитесь, конечно, в расположение своего отряда.
Видимо эти простые ребята уже принимали нас за своих, коли не стеснялись при нас говорить о таких вещах, как кража из командирских припасов.
Я ответил, что не торопимся. Тем более, даже не имел ни малейшего представления, в какую сторону двигаться.
Ужин представлял собой несколько кусков холодной жареной рыбы, хлеба и разогретых тут же на костре у шатра остатков нехитрой солдатской каши. Бутылок оказалась не пара, а шесть и каждая размером около литра, не меньше. Обещанное вино мигом разлили по глиняным кружкам и Мадир, видимо бывший среди местных жильцов неформальным лидером, объявил тост:
