— Меня послали не разговаривать.
— Вот ведь глупые вояки… Ладно, Леон, я вам благодарен, вы сейчас действуете в моих интересах. И буду вдвойне благодарен, если доставите меня живым. Хотя, если откровенно, предпочел бы с ними поговорить на нейтральной территории. Для того и остановился в Такварисе, ждал, когда же появятся. Но с этими солдафонами разве можно по-нормальному…
* * *
При крушении несколько солдат получили легкие травмы. Повезло, что скорость поезда была смехотворной, не умеют здесь кататься с ветерком. Мы потеряли две трети гужевого транспорта и одну лошадь, но, перегрузив уцелевшую телегу, сможем увезти все деньги. Уж пять миль повозка должна протянуть, а там пусть хоть в щепки развалится, это уже не моя забота.
Беда не ходит одна, но в этом случае новая напасть не торопилась. Далее мы ехали осторожно, с куда меньшей скоростью, но все предосторожности оказались излишними: ни корова, ни какое другое живое или неодушевленное препятствие на рельсах не встретилось.
Я даже задремать ухитрился, открыв глаза с рассветом. Выглянул в одну дверь, затем в другую. Справа тянулись плантации неизвестного мне вьющегося растения вроде бахчи, но без арбузов или дынь, далеко за ними поднимались жидкие пальмовые рощицы. Слева жердевые изгороди, ограждающие бесконечное пастбище. Один раз у края насыпи промелькнула парочка здешних рабочих. Чернокожие, в широченных соломенных шляпах и пестрых обносках. Поезд они проводили равнодушными взглядами, один из них при этом сплюнул жвачку, напомнив о Шфариче.
Оставалось посмотреть на небо, но и там ничего интересного. Сплошная синева, без малейшего облачка, даже парящих птиц не видать, идеальная чистота.
Но это продолжалось недолго.
Неприятности начались, когда мы, достигнув тупика, остановились, разгрузились и успели отъехать на пару миль от брошенного поезда. Слева и справа до самого горизонту тянулись все те же пастбища, жердевые ограды и стога соломы, происхождение которой для меня до сих пор загадка. Никакого движения, все мирно, тихо, лишь насекомые стрекочут в подстриженной коровами травке.
И в общем хоре выбивается какой-то очень уж назойливый сверчок. Слишком торопливо поет, однотонно, не как обычные, к тому же при свете дня эти музыканты предпочитают помалкивать. Звук не давал покоя, вызывая необъяснимую тревогу. Не выдержав, я начал вертеть головой, пытаясь определить хотя бы направление на его источник.
Периферийное зрение у людей моей профессии просто обязано быть хорошим, и потому я, еще не понимая, зачем это делаю, поднял глаза к небу. Там, на полотне чистейшей синевы, виднелось нечто чужеродное. Темное вытянутое пятнышко, не похожее ни на облако, ни на что другое, привычное. Именно оттуда, а не из травы, стрекотал таинственный сверчок.
НЛО? Как бы не так, я ни разу в жизни не видел летающую тарелку, но при этом узнал звук. Не так давно его слышал. Правда, источник находился куда ближе.
— Воздух!
— Чего кричите, что за воздух?! — удивился Тутуко.
Я указал в небо:
— Дирижабль! Видите?!
Снайпер присвистнул, огляделся, почесал в затылке:
— А ведь не спрятаться здесь. Да и увидели нас уже, бинокли у них точно есть.
— Откуда он взялся? Я думал, он всего один был на всю провинцию, да и тот мы разбили.
В разговор встрял Надар, прежде помалкивавший из-за нешуточной обиды — его заставили идти пешком, оставив лошадей дозорным:
— У Директории большие планы на эти штуковины. Собираются создать целый летающий флот из боевых и транспортных дирижаблей. Понятия не имею, откуда они найдут, такие средства, но замысел небезынтересный. Должно быть, прислали одну или несколько машин для Дюкуса, связи у этого недомужчины хорошие, его отец курирует флот, а летающей техникой как раз и занимается морское ведомство.
Куда ни глянь, идеально ровное пастбище, никакого намека на укрытие. А дирижабль приближается, быстро увеличиваясь в размерах. Команда нас заметила, снижает машину, и что потом? Или десант высадит, или начнет обстрел.
Надар будто мысли мои прочитал:
— Идет хорошо, вряд ли груженый, значит, солдат не брали. Будут бомбить.
— Откуда он взялся на нашу голову?..
— Оттуда же. Надо было не деньги хватать, а телеграф из строя выводить. Сжечь станцию недолго, это ваше упущение. Дирижаблю железная дорога не нужна, куда хочешь прилететь может.
Солдаты, поглядывая на небо, начали проявлять признаки беспокойства, и я поспешил их успокоить:
— Это всего лишь летающая машина, и на ней нет солдат. Сейчас начнут стрелять сверху или бомбы сбрасывать. Баллон, что наверху, заполнен водородом. Одна искра, и этот газ взорвется, дирижабль разнесет в клочья. Чтобы попасть по нам, им придется подлететь очень близко, они сами превратятся в отличную мишень. Готовы немного пострелять?! Покажем им!
Солдаты довольно загалдели, а Надар покачал головой:
— Леон, вы ведь не собираетесь запрыгнуть на баллон и поднести спичку? В противном случае результат вам может не понравиться. Стреляй не стреляй, только дырки делать будете. К тому же оболочка у этих штук двойная, внешняя из особого полотна, его волокна тут же прикрывают пробоину. Пусть и не полностью, но утечку газа уменьшают. У вас только один шанс: набить столько отверстий, что газа выйдет очень много и в его струю попадут искры из выхлопной трубы. Но для такого понадобится рота стрелков или пулемет. Ну и удача.
— Неужели пули не дают искры при попадании?
— Дают, если ударяют в твердый материал. Оболочка не твердая.
— Сама по себе пуля раскалена.
— Недостаточно. Даже разогрей ее докрасна, задача не упростится. Сам по себе водород не воспламенится, загорается его смесь с воздухом. Но при попадании она толком не успевает образоваться, так что винтовочная пуля скорее всего пробьет баллон насквозь без серьезных последствий. Я изучал эти штуки, были кое-какие намеки на выгодный проект с ними, так что знаю, о чем говорю.
Дирижабль уже так близко, что я мог рассмотреть каждую деталь оснастки. Очень похож на тот, который мы разбили, но есть и отличия. Баллон не такой неряшливый, обвес скромнее, и порядка в нем больше, нос более заостренный. Видимо, до серийного производства дело еще не дошло, вот и лепят как попало, а не по утвержденному проекту.
Кто-то из солдат не выдержал, бабахнул выстрел.
— Стоять! Не стрелять! Не попадете! Разбегитесь в стороны, не стойте кучей! Готовьтесь и по команде! Готовы?! Цельтесь в нос, ни в коем случае не в середину или хвост! Приготовиться! Огонь!
Солдаты вразнобой разрядили винтовки, но никакого видимого результата нестройного залпа я не заметил. Разве что в окне сверкнул отблеск оптики — кто-то разглядывал нас в бинокль или подзорную трубу. В днище раскрылся люк, оттуда выпал темный округлый предмет, понесся к земле. Следом показался второй, такой же.
