– Сумасшедший мир… – Снеара прикрыла глаза и потёрла лоб, пытаясь избавиться от давно поселившейся в висках боли. – Ладно, нет так нет. Всё равно там тебе нечего делать.
– Вот именно, – криво улыбнулся Литари и добавил: – Вряд ли я вообще на что-то способен.
– Ну вот это уже откровенная глупость, – встревожилась жрица, обнаружив, что принц опять взялся за самокопание и самобичевание. В походе необходим сильный лидер или хотя бы видимость такового… – Ты прекрасно справился с ситуацией после Глосаша. Если честно, то я боялась, что после того ужаса, который люди там увидели, мы останемся без армии.
– Это всё Синала. – Юноша покраснел от похвалы, но, видимо, счёл нужным восстановить справедливость: – Она всё это время находилась у меня в голове и подсказывала, как себя вести.
Снеара резко села прямо и воззрилась на своего друга с испуганным недоумением. То, что он говорил, вызывало нешуточную тревогу. Если кто-то смог воздействовать на принца, весь их поход может закончиться весьма плачевно. В том, что это не Синала, девушка не сомневалась: она уже неплохо знала предел возможностей жриц и прекрасно понимала, насколько нереально подобное предположение. А вот маги вполне могли сделать что-нибудь такое… Но оставался один-единственный вопрос: как им удалось пробить защиту, которую вокруг принца и остальных командиров их небольшой армии постоянно поддерживала жрица-целительница? Неужели настолько сильный маг? Или Синала отвлеклась? И тот и другой варианты были по меньшей мере фантастическими. Но что тогда произошло?
– Ты слышал голос в голове? – Жрица напряглась, ожидая ответа, и вздохнула с облегчением, когда он прозвучал:
– Нет. Просто мне словно кто-то давал силы, и в голове всплывали нужные воспоминания… Я не знаю, как описать…
– Зато я знаю. – Снеара покачала головой, удивляясь тому, насколько люди, даже такие образованные и лично общавшиеся со жрицами, как Литари умудряются приукрашивать их способности. – Никто тебе ничего не советовал. Ты сам нашёл выход из той ситуации. Единственное, что сделала Синала, – это поделилась с тобой силой, поддерживая тебя, снимая усталость и реакцию на то, что ты увидел в городе. Помогла очистить сознание от лишних страхов, и всё. Остальное ты сделал сам.
– Правда?
– А я когда-нибудь тебе врала? – Жрица склонила голову к плечу, рассматривая парня, который никак не мог поверить в собственные способности. – Тоже мне нашёл придворного лизоблюда. Если бы я хотела тебе польстить, могла бы заявить, что ты выдающийся оратор и политик. – Девушка насмешливо хмыкнула. – Но этих слов ты от меня не услышишь, пока не докажешь на деле, что это так.
Литари рассмеялся в ответ и, весело блестя глазами, не вставая, изобразил придворный поклон.
– Спасибо на добром слове! – Юноша откровенно забавлялся. – Ты, как всегда, умудрилась поднять мне настроение, наговорив кучу гадостей. Честное слово, если мы всё-таки победим, я сделаю всё, чтобы оставить тебя при дворе. Тогда уж точно мне не придётся беспокоиться о том, что мне говорят не всю правду. Ты ведь останешься со мной?
– Посмотрим, может, и останусь… – уклончиво ответила Снеара, глядя на веселящегося принца. Он был прав: жрица действительно говорила ему правду, но не всю. Некоторые вещи лучше не знать никому. Например, то, что если бы она хотела закончить свою теперешнюю фразу, то должна была бы добавить ещё несколько слов: «… Если не смогу умереть».
Отсутствие эмоций оказалось просто бесценным при попытках найти выход из положения, в котором сейчас находилась девушка. Теперь, не отвлекаясь на переживания по поводу того, что уже никак нельзя исправить, из разрозненных рассказов своих старших сестёр Снеара смогла вычленить главное: для того чтобы убить жрицу, в качестве оружия следует использовать копьё из странного материала, по словам Синалы, раньше бывшего живым существом, а потом ставшего камнем. Осторожные расспросы помогли внести уточнение: нечто похожее встречается в Южном море, но не обладает нужными свойствами, а после рассматривания рисунков Торы, видевшей и копьё, и коеру, добываемую возле островов в Южном море, жрицы пришла к выводу, что больше всего эта таинственная коера напоминала кораллы её родного мира. Видимо, одна из местных разновидностей обладала некоторыми специфическими свойствами. Но самым главным было то, что её предположения оказались верны, и старшие считали, будто такое копьё, с очень большой вероятностью, находилось в руках у чёрного мага, с которым ей предстояло бороться. Так что если жрице всё-таки повезёт, её первый поход станет для неё и последним. Но говорить об этом пока не стоило. Ещё не время…
Тенира хмуро наблюдала за парочкой на обрыве, что-то увлечённо обсуждающей, и тихо ругалась сквозь стиснутые зубы. Её ученица была самой глупой упрямицей из всех, кого она когда-либо знала. Ну почему проклятая девчонка не может поверить ей на слово? Неужели ей ещё недостаточно боли? Обязательно нужно на собственном опыте узнать, каково это – укладывать на погребальный костёр дорогого тебе человека и при этом прекрасно понимать, что даже такое утешение, как неизбежная встреча в мире мёртвых, не для тебя! Жрица мрачно кивнула в ответ на почтительное приветствие какого-то солдата и зашагала к реке, чтобы проверить её на отсутствие всяческих опасных тварей до того, как люди начнут брать из неё воду. Хоть какое-то разнообразие. Обычно она выполняла обязанности телохранителя принца, и ей это успело изрядно надоесть. Пусть пока за ним приглядывает Снеара – всё равно рядом сидит.
Женщина опять покосилась на подростков, умудрившихся выбрать место для беседы на самом краю обрыва, и раздражённо покачала головой. Ей не хотелось думать о том, какие ещё испытания ждут грустную наивную девочку, по капризу судьбы ставшую её ученицей. И так казалось, что богини или боги родного мира Снеары разгневались на неё не на шутку, позволив произойти такому несчастью. И Тенира не могла ничего исправить, вот что самое страшное. Только попытаться как-то сгладить последствия, но и то не до конца. Всё-таки обычно жрицами становились по собственному выбору, зная, на что они идут, и при этом имея все необходимые душевные качества для роли меча богини. А в случае с этой девочкой ей просто пришлось ломать характер и волю ребёнка, чтобы превратить её хотя бы в сносную воительницу. О значительных успехах не приходилось даже мечтать: в конце концов, девчонка наполовину целительница – о какой воинской доблести вообще может идти речь?!
Хотя следовало признать, что в том городке Глосаше Снеара держалась неплохо, даже смогла спасти какого-то бедолагу. Жрица криво улыбнулась, опуская руку в воду и сосредотачиваясь на своих ощущениях. Она признавала, что изменения, произошедшие в её ученице, ей нравились, но они вызывали и настороженность. Очень скоро должно было наступить время перелома, когда девчонка в полной мере осознает, что она больше не похожа на остальных людей, которые будут жить, стариться, умирать у неё на глазах, а она останется прежней. Навсегда пятнадцатилетней, навечно одинокой.
