Действительно, Коэн явился в Семнан в самом радужном настроении с мыслью об окончании многолетнего заточения в дремучих лесах среди убогих дикарей. И хотя понимал бессмысленность обещаний, но где–то в глубине души теплилась искорка надежды на несбыточное чудо — Гохан Шияр сдержит слово и призовёт его. Тем велико разочарование Коэна, когда Паус Вехт в присутствии многих братьев обвинил его во всех смертных грехах и в том числе в появлении вырвалга…
Все происходило в зале с машиной Гохан Шияра и что самое скверное в присутствии личного посланника алтаря Асмаила, майстера престола, мага и чародея Баруш Башту. Прибывшего в Семнан с личной инспекцией о ходе работ по подготовке к таинству воплощения. В общем, из него — Коэна сделали козла отпущения и опустили по всей форме.
* * *
Объём зала казался слишком велик для размещения лаборатории, к тому же находящейся в глуши чужого мало понятного мира. Здесь в дали от завистливых взоров приората, интриг пронизывающих все ступени алтаря, майстеры могли развернуться на широкую ногу, не стесняясь в трате взносов, полученных от аборигенов. Ни в чём не учитываемых и нигде не фиксированных. Отчётность предоставляемая майстером Паусом Вехтом в финансовую ступень алтаря, крайне поверхностна, да и обязательная её часть относится лишь к средствам и материалам полученным от братства и расходуемых на проекты от его имени. Всё, что касается пожертвований местных нобилей и последователей излагается лишь для сведения, а это могут быть огромные суммы, используемые майстером и братьями по собственному усмотрению. Конечно, приоры не против наложить лапу, но всё что происходит в другом мире, на практике неподконтрольно. Кто, сколько, кому, передал потратил, совершенно не поддаётся учёту. Вот когда придёт время и мир Портала полностью окажется в руках братства, тогда многим придётся поделиться. А иначе, зачем все усилия…
Во всяком случае, Баруш Башту, глядя на тщательно обработанные стены подземелья, замечал — на строительстве не экономили. Наверняка без лишних изысков зарядили несколько тысяч рабов и этих бездельников селян. Те как муравьи кирками и зубилами шустро продолбили несколько сотен метров подземных коридоров и помещений. Забетонировали несущие своды, подняли на поверхность тонны разрушенной породы, создав шедевр главного зала Воплощения. Теперь майстеры могли нести здесь героическую службу подготовки к главному событию истории человечества — пришествию в мир Божества. Приорат хорошо содержал сотрудников, да и служба надо сказать почётная, соприкосновение с вечностью, само по себе награда. Да и труда не так много, всё самое тяжкое легко спихнуть на плечи дикарей. Вахты короткие, создаваемый магический комплекс не требует серьёзного ухода. Однако мир Портала славиться разлагающим действием на слабые души и патологической ленью. Что послужило поводом массы нареканий в деятельности братьев и нескончаемых задержек подготовительных работ. Так создание генетически чистого жертвенного животного послужило основанием массы анекдотов и насмешек в сторону братства Хевра Кадеш Херон со стороны рядовых последователей культа. Несмотря на то, что в мир Портала посылали лучших из числа братьев.
Конечно, есть большой риск. Может произойти то, ради чего обряд воплощения перенесён в иной мир, и уже на устах — пришествие в мир антипода–вырвалга. Но на то они и лучшие, чтобы справиться. Да только реальность не даёт повода для идиллий. Затем и послан год назад брат Гохан Шияр, чтобы прямо здесь создать лабораторию и магический артефакт — определитель тонких сущностей.
Определитель занимал почти треть помещения. Баруш Башту в своё время немало насмотрелся на подобные устройства, но это его здорово удивило. Необычайная вещь на странной планете, предназначенная для узко специального назначения — поиска одной единственной сущности носителя или его антипода. Создание такого артефакта потребовало кропотливой работы, не только всего местного братства в течение нескольких месяцев, но и многих лет исследований в их родном мире. Труд поколений учёных братьев, истинный подвиг. Баруш повернулся к Вехту:
— Кем создана эта машина?
— Трудился коллектив во главе нашего святого истины брата Шияра.
Гохан Шияр, стоя рядом с произведением искусства магии и механики, лёгким наклоном головы определил свою личность.
— Участвовали многие, — скромно молвил Гохан — брат Вехт, первый из них.
— Да? — Баруш обратил вопросительный взгляд в сторону Пауса, — никогда не слышал о Ваших способностях в механике, ведь Вы у нас известный организатор.
Паус Вехт скромно опустил очи долу.
— Мои таланты разносторонни и не ограничиваются одним лишь управлением.
— У нас необычная задача… — осторожно заметил брат Шияр.
— Иначе меня здесь не было, — строго возвысил голос Башту, — Почему допустили прорыв?
— Ошибка исполнителя, уважаемый брат, — поспешил заверить Вехт.
— Я читал ваш отчёт… — раздражённо бросил Башту, — как его…
— Коэн Чала, — поспешил подсказать Вехт.
— Где он сейчас?
— Здесь. Ожидает решения… в отношении своей персоны.
— Позовите его…
* * *
В течение пяти дней Коэн ожидал приёма. Каждый день по несколько часов высиживал в приёмной храма Мудрости, скромно и редко осведомляясь у брата привратника — когда его призовут. Ждите…каждый раз отвечал тот закатывая от раздражения глаза и повторяя удобную фразу: «Терпеть и верить…Терпеть и верить».
Через минуту Коэна пригласили в зал, где должна выясниться причина отзыва, как наблюдателя. Коэн стоял посреди ярко освещённого подземелья с выражением полного одурения на лице, не зная чего ожидать и вообще зачем здесь. Несколько лет проведённых в глухих лесах, вдали от цивилизации резко повлияли на его мировосприятие, всё казалось чужим и подозрительным. Трое братьев в зале взирали на него, из которых он сразу признал Гохона Шияра и слегка ободрился. Присутствовал здесь и Паус Вехт со своей ехидной гримасой полуулыбки.
— Насколько всё далеко зашло? — спросил незнакомец присутствующего Пауса Вехта.
Тот злобно сощурился и переадресовал вопрос Коэну.
— А пусть нам это объяснит брат Чала.
Сердце Коэна ушло в пятки, а на висках выступила испарина, Вехт тем временем продолжал:
— Он непосредственный руководитель и вся полнота ответственности за прорыв вырвалга и провал последующей ликвидации лежит на нем…
Коэн лихорадочно соображал, стремясь сформулировать речь обтекаемо, по возможности отвести от себя обвинения в измене.
