Очень уж он разгорячился, вот я и решил его маленько охолонуть. Пусть думаю, поплавает в выгребной яме, успокоится. Но выполнить задуманное не удалось.
- А что так? Не справился? Салим сильно здоровый был?
- Да ну, ерунда! Справился, но, к сожалению, дырка в туалете маловата оказалась. Голова прошла, а плечи никак. Да еще он, гад нарочно растопыривается, пролезать не желает. А уж как он орал, как орал. Даже послеобеденный сон сеньоры Агаты нарушил. Та самолично вышла посмотреть: кого тут убивают.
Меня схватили, отволокли в подвал под замок, хотя я уверял всех, что не желал ничего худого достойному Салиму, но не помогло. А потом Агата провела следствие и все меня сдали с потрохами и виночерпий, сволочь такая уверял всех, что я угрожал ему, изымая вино. А когда служанку приволокли, то и она моментально сдала меня, рассказав про подарки... В общем выжгли мне клеймо на левом плече и отправили сюда.
"Один в один моя история, - подумал я. - Я-то раньше полагал, что все беды в этом мире от вина и женщин, а теперь, как выясняется в этот список смело можно и негров добавить".
- А что за клеймо? - полюбопытствовал я.
Брон снял свою кожаную жилетку, затем стянул через голову рубашку и продемонстрировал мне уже слегка поджившее багровое клеймо: ромб в овале.
- И что это значит? - с недоумением спросил я.
- А кто его знает, - пожал плечами Брон. - Не думаю, что что-то страшное. Насколько я успел узнать: рабов тут не убивают, не вешают, не секут бичом, а сдают графине обратно и все дела.
- Тогда ты узнаешь это сам. Интересно, когда нас будут продавать?
- А завтра и будут. Распродажи тут идут раз в месяц. А я тут как раз уже месяц валяюсь.
- Понятно... - вздохнул я.
Утро началось в какой-то степени привычно. Возбужденно галдя, предвкушающие скорый завтрак соседи по бараку целеустремленно двигались к котлам с пищей у входа. Нам пришлось тоже влиться в этот поток. Иначе до вечера будешь ходить, вернее лежать на соломе голодным, поскольку здесь практиковалось двухразовое питание. Съев по миске риса с тыквой, я, Поль и Брон уже начали было перебирать азартные игры, где могло участвовать три человека, желая нескучно провести день. Но как вскоре выяснилось, амазонки решили помочь нам развлечься.
По бараку, гулко топая огромными сапогами, позвякивая железом и отчаянно ругаясь, пробежали десятка два рядовых амазонок.
- Встать! Построиться! На выход! - орали они.
Самых ленивых награждали чувствительными ударами тупыми концами копий.
В конце концов, все построились и медленно двинулись к выходу. На огромной площадке перед бараком происходила необычная для меня церемония. Во всяком случае, за всё мое время пребывания в статусе раба, а стаж у меня за девять лет пребывания в этом мире набегал немаленький, я не мог припомнить ничего подобного.
С десяток брадобреев сноровисто брили и стригли непрерывно подсаживавшихся к ним рабов.
- Что это такое? - удивленно спросил я у Брона.
- Предпродажная подготовка, - скривился он и не пожелал больше ничего пояснять.
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда выбритые и подстриженные рабы были построены в колонну по трое и двинулись в неизвестном направлении под заботливым приглядом всадниц.
Как оказалось, конечной целью нашего пешего перехода был не городок и тем более не замок, а вытоптанное до каменной твердости поле на окраине городка.
Перед тем как войти на поле, а это было явное торжище, последовала команда.
- Стой! Раздеться! Полностью! Одежду под мышку! Быстро!
Поскольку никто не хотел получить чувствительные удары по ребрам, разделись все очень быстро. Да и чего там быстро не раздеться. Никаких молний и пуговиц не было и в помине. Распустил веревку на штанах, они и упали на землю, сдернул рубашку через голову и вот ты уже и голенький, словно только-только родился. Вот только младенцы появляются на свет с гладкой, розовой кожицей, а рабы в большинстве своем были волосаты. Кто больше, кто меньше. Шерсть была разной длины, густоты и цвета. Так что совсем уж голыми их назвать было нельзя. Да еще шрамы! Маленькие и большие, жуткие, сразу бросающиеся в глаза и неприметные, старые и недавно затянувшиеся... В общем картинка еще та. Пожалуй, только я и Поль могли похвастаться отсутствием шерсти и шрамов. Брон, почти весь покрытый огненно-рыжей шерстью, украшенный несколькими старыми шрамами на спине и на груди, да еще имевший едва зажившее клеймо на левой руке разглядывал меня с удивлением.
- Ни одного шрама... А ведь я хорошо помню, как тебя откачивал лекарь там не севере. У тебя же все кишки были наружу, и еще были ситуации. А вот смотри - ничего нет, словно и не воевал. Да ты, кстати, и выглядишь так словно тебе лет самое большее восемнадцать -двадцать, а ведь мы воевали пять лет назад... - бормотал он себе под нос. Я хорошо слышал Брона, но комментировать его бормотание не собирался.
Поль тоже смотрел на меня с удивлением. Видимо и он не ожидал, что человек, воевавший на севере Рангуна пять лет назад и находящийся в рабстве с неизвестного времени может так выглядеть.
Но к моему счастью время для расспросов было неподходящим. Колонна голых рабов снова двинулась вперед.
- Этих двоих налево, клейменого направо!
Указала на нас тростью, сидевшая на коне при входе на поле морщинистая амазонка. Черный бархатный костюм с серебряным шитьем, ослепительно белые кружева по вороту и на рукавах, остроносые черные сапоги из дорогой тафты - все указывало на то, что эта женщина имеет право приказывать. Чтобы уж пропали последние сомнения в этом, можно было взглянуть на золотые кольца с разноцветными драгоценными камнями украшавшие буквально все ее пальцы.
Меня и Поля моментально выдернули из колонны и отправили налево, как и было приказано. Где присоединили к небольшой кучке отсортированных рабов. Основная масса рабов продолжила движение прямо. Брона же, как уяснил я, пару раз оглянувшись, присоединили к еще меньшей, чем наша кучке рабов справа от колонны.
"Человек сорок, - прикинул я численность нашей компании. - Интересно, почему нас отделили от остальных?"
Основную массу рабов выстроили рядами человек по пятьдесят в ряд на поле. Там немедленно началась некая невнятная суета. Между рядами сновали амазонки, но не охранницы, а одетые побогаче и вооруженные лишь мечами. Некоторые из них выдернув рабов из строя, вели их на край поля, где под дощатым навесом были поставлены столы, лежали бумаги, и где сидели несколько амазонок в платьях.
