Она решила съездить в Карду, в дом Вако. В его холле долгие годы висело знаменитое зеркало Регины Вако - Мириной прабабки. Старое и бездонное, оно отражало проклятие carere morte лучше любого другого зеркала. О нём, как и о его бывшей владелице, ходили страшные легенды.
Мира уехала первым же утренним поездом. Вампирша взяла отдельное купе, а там, запершись, забилась в самый тёмный угол. Быстро промелькнули предместья Сальтуса. Поезд торопился приехать в цитадель вампиров до наступления ночи.
...Во сне по дороге в Карду она встретилась с Винсентом. Она, охотник, должна была убить его, вампира. "Не медли!" - кричала ей группа. Но Мира медлила, и пузырёк со святой водой дрожал в её руке, грозя расплескаться. Она не могла, даже глядя в мёртвые глаза несчастной жертвы своего последнего создания. Вампир же не сопротивлялся, пока она медлила, он расслабленно закрывал глаза и хохотал. Совсем как Алан...
Мира подошла к особняку Вако на улице Карнавала: последние два квартала Короны она решила прогуляться пешком. Пройдя по садовой дорожке, она остановилась у крыльца, печально оглядела пустой дом с потухшими чёрными окнами.
Она знала, что Винсент давно оставил Карду. Последнее письмо от него вампирша получила год назад. Винсент всё искал чего-то... Мира не знала, чего он ищет, она только надеялась, что взор её Избранного по-прежнему обращён в будущее, а не в прошлое, что он, как и она, ищет дорогу, ведущую к свету, а не бродит бесцельно, ведомый тоской по потерянной жизни.
Вампирша воспользовалась личным входом наверху. Из своей комнаты она прошла в коридор второго этажа, недолго постояла у бывшей детской:
"Помнишь ту далёкую ночь, бессмертная? Молила ли ты тогда о спасении, о чуде? Нет. Мыслила ли? Может быть. И не сказанные желания сбываются, когда падает звезда..."
Прошло восемь лет с тех пор, как она пообещала отыскать Дар и избавить Винсента от проклятия. Многое изменилось за годы и изменилась она. Только эта клятва ничуть не утратила силу и звенит всё также: отчаянно и упрямо:
"Ты вернёшься в мир живых! Обещаю!"
Не было ни дня, чтобы она не думала о Винсенте и исполнении клятвы. Она перебирала прошлое, отслеживала допущенные ошибки, будто это могло помочь. Она совсем не интересовалась, почему в Ордене так боятся прихода Избранного и чем может быть опасен его Дар. Ей было важно лишь одно: исцеляющая сила Дара. Она не задумывалась, что будет потом. Пожалуй, увидев племянника избавленным от проклятия carere morte, она согласилась бы рассыпаться прахом. Одна клятва держит её в этом мире... - Вампирша усмехнулась, вспоминая недавнюю слабость. Легкомысленным замечанием о пари и исцелении для Миры Карл чуть было не разбил её ледяной доспех. Как больно кольнуло сердце, когда он сказал это! Колет до сих пор... - Мира коснулась платья на груди, как бы проверяя странное ощущение. Исцеление... для неё? - Для чудовищной твари, список жертв которой занимает три тетради?! Нет, нет. Это даже смешно! В объятиях смертной охотник забудет свою сумасшедшую идею. А Мира... Мира закончит своё дело и уйдёт. Почему-то в пустом старом доме думать о смерти - полной и окончательной смерти carere morte так легко!
Вампирша спустилась по лестнице вниз, ведя рукой по перилам.
...Часто в последние годы тишина и пустота квартиры в Доне становились невыносимыми, и Мира сбегала на прогулку. Она искала людные места, бродила по Набережной Сермы, проспекту Нэссморса, поднимаясь чуть ли не до Белой площади Пенны, вглядывалась в лица прохожих. Она искала одного: где ты, мой мальчик? - и боялась этой встречи. Она не спрашивала о Винсенте никого, хотя кое-кто в Ордене мог бы знать, куда он уехал... Она не желала встречи с ним, зная, что, встретившись с ним взглядом, убежит, если не умрёт на месте, но всё равно бездумно бродила по улицам, полагаясь на волю судьбы...
"Здесь, сейчас, признайся наконец себе: ты ведь рада, что Винсент оставил... отпустил тебя? Что ты чувствуешь в пустом старом доме? Тебе... так странно легко? Да. Пусть он будет далеко. Каждая встреча - пытка, физическая боль. Пусть лучше так: пытка неизвестностью. Старая пытка надеждой..."
Вот оно, зеркало Регины Вако! - В человеческий рост, но узкое, очень тёмное, разбитое за много лет до рождения Миры. Вздохнув, Мира встала перед ним и несмело подняла глаза. Зеркало отразило невысокую девушку в экстравагантном чёрно-красном наряде. Худая, как после долгой болезни, глаза лихорадочно блестят, тусклые волосы, впалые скулы, хмурая складка у переносицы, печальные в углах рта... Тьма за её спиной клубилась туманом.
Мира оторвалась на минутку, чтобы отыскать свечу и зажечь её. Когда огонёк разгорелся, она приблизилась к зеркалу, уперлась в резную раму руками. Она глядела в бездонные зрачки своего отражения.
Проклятие carere morte. Она видела свою часть в нём - тоненькое, чахлое деревце: многие ветви его засохли.
"Немногие, обращённые тобой, сумели выжить в ночном мире! С одной стороны это, конечно, хорошо, с другой...
Из тебя вышла плохая наставница!"
Мира усмехнулась и приблизила лицо к зеркалу, почти касаясь стеклянной глади носом. Она легко отслеживала, куда тянутся веточки, боялась взглянуть лишь на самую верхнюю. Винсент! Последний, обращённый ею! - Мира боялась увидеть его путь. Если он начал убивать... если сейчас её последний сон повторится, если Винсент стал, как Алан... её сердце разобьётся, как это зеркало!
"Что ж, если так - медлить ни к чему, - пришла новая, незнакомая, холодная мысль, достойная ревностной служительницы Ордена. Неужели это три тетради так повлияли на вампиршу? - Если Бездна победила Винсента, я убью его, здесь не спасёт никакой Дар. Смерть - милость для того, кто уже поглощён Пустотой".
Время шло. Огонь разгорелся, и свечка истаивала быстро. Мира всё боялась взглянуть на ветвь Винсента и смотрела на отражение светлого ореола пламени. Он долго следила, как оно дрожит, но не рассеивается, а словно наливается теплом горящей свечи, и воспоминание, спрятанное глубже всех в памяти, явилось ей.
...Там, в чистом красивом доме, вампирша впервые увидела... уход души. И это было - как пламя свечки, как столбик бледного утреннего света, вырвавшийся из-за приоткрытой шторы. Нет, не галлюцинация: её друзья-вампиры также видели это. Страх, удивление, благоговение отражались на их бледных чистых лицах... До того Мира не верила ни в душу, ни в посмертную жизнь. Так было легче: всё лишь пыль, прах, её преступления, вампирский образ жизни ничего не весят, ничего не значат в бессмысленном мире. Теперь же, увидев, поверив, ни она, ни друзья не могли вынести тяжести их пути. "Слуги Бездны! - кричало всё вокруг. - Ужасен ваш путь!"
