Потом он перекинул ослабевшую Бринн через плечо и, не сделав ни одной остановки, добрался до тайной обители Джеста Ту.
Мистика встретили недоуменные взгляды, но он ничего другого и не ожидал, поскольку нарушил давнишнее соглашение о том, чтобы никого не приводить в Обитель Облаков без предварительной договоренности.
Без сомнения, крайне удивлен был и его наставник — магистр Чаэс.
Итак, все закончилось — быстро и жестоко. Понимая, как мало мне известно об Ашвараву, я не перестаю удивляться тому, насколько сильно я, да и все примкнувшие к отряду люди находились под его влиянием.
Меня одолевает множество вопросов об этом человеке, о том, что сделало из него столь отважного предводителя мятежа. Откуда он был родом? Из какого племени? Может, он, как и я, стал свидетелем гибели своих родителей? Или они еще живы? Странно, что, когда он был рядом, мне и в голову не приходило спросить его об этом. Как и все остальные, я была захвачена моментом, надеясь на близкую свободу и победу нашего дела.
И самое главное: что же так влекло нас к Ашвараву — его величие или наше собственное отчаяние, заставлявшее верить, что с его помощью мы можем взять верх над ненавистными захватчиками? Был ли он действительно выдающимся предводителем или просто харизматической личностью, возглавившей бунт вконец отчаявшихся людей?
Сейчас, спустя несколько месяцев, я должна дать искренний ответ на все эти вопросы. Хотя бы ради того, чтобы не потерять рассудок, я должна понять причины нашего поражения — и смириться с ним.
Я была потрясена, узнав, как много тогайранцев не дали себя сломить жрецам ятолам. И среди них были не только старики, сожалеющие о давно прошедших временах; нет, молодые и сильные тоже. Большинство воинов Ашвараву были моего возраста или даже еще моложе. Мы сражались за справедливость — как мы ее понимали — со всей страстью и пылом юности.
И были наголову разбиты.
В первое время, оказавшись в Обители Облаков, я воспринимала все происшедшее как немыслимый, невозможный ночной кошмар. Есть ли в самом деле Бог наверху, Бог справедливости и чести? И если есть, как Он может выступать против нас на стороне Бехрена? Разве это справедливо — захватывать чужую страну? Подвергать мучениям ее жителей? Превращать целый народ в рабов? Нет, Бог справедливости не может быть заодно с бехренскими ятолами и их приспешниками!
И тем не менее мы потерпели жестокое поражение.
Но в том, что нас постигла подобная участь, не следует искать вмешательство — или невмешательство — божественных сил; это я поняла путем долгих размышлений. Во всем виновны мы сами и прежде всего наша гордыня. Нападая на караваны или на бехренские деревни, мы казались себе такими непобедимыми! Даже увидев многочисленный отряд бехренцев, входящий в Данкала Гриаш, я лишь на миг усомнилась в нашей победе. Конечно, в тех случаях, когда мы выбираем поле битвы сами, когда можем использовать свои сильные стороны, тогайру всегда будут одерживать верх над бехренцами. Я не сомневаюсь в этом, но, одерживая одну победу за другой, мы забыли, что было ключом к этим победам: мы должны сами выбирать поле боя.
Воинское подразделение, вошедшее в Данкала Гриаш, предназначалось не для сражения с нами, а для того, чтобы заманить отряд бунтовщиков на восток. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, какую непростительную глупость мы совершили! Как легко бехренцам удалось сыграть на гордыне Ашвараву! Нас подманивали и загоняли, точно стадо неразумных коров. Нам позволили проникнуться уверенностью в непобедимости. И какими смехотворными кажутся эти иллюзии теперь, когда безжалостные челюсти Хасинты сомкнулись на горле нашего отряда!
Боюсь, сейчас по всем тогайским степям звучат отголоски этого поражения. Учитывая, сколь ужасным был разгром Ашвараву, поднять людей на сопротивление захватчикам во второй раз будет гораздо труднее.
И что теперь, в таком случае? Мечты о свободе тогайру остались лежать на поле боя под Дарианом? Замыслы госпожи Дасслеронд и мои надежды на освобождение соплеменников оказались беспочвенными?
Не знаю.
Эта мысль причиняет мне боль. В душе просыпаются воспоминания о смерти родителей и пережитом мной ужасе, и словно мрачные крылья отчаяния смыкаются над головой. И все же я понимаю, что должна разобраться в причинах нашего поражения и беспристрастно оценить шансы еще одного мятежа, взвесить соотношение сил. Если мне предстоит поднять тогайру на борьбу против бехренских ятолов, я должна сделать это взвешенно, отринув гордыню и высокомерие. В сердце своем еще до нападения на Дариан я чувствовала: что-то идет не так, все получается слишком гладко, ятол Дариана, который снискал репутацию неглупого человека, совершает уж слишком явную ошибку. Я нутром ощущала опасность и уверена, что те же чувства испытывал Ашвараву… Однако наш предводитель или, точнее, все мы были слишком захвачены идеей добиться блистательной победы, чтобы прислушиваться к внутренним голосам.
Ашвараву поверил в открывшуюся перед нами возможность, потому что хотел в нее верить. Так отчаянно хотел!
Это была решающая проверка, и он ее не выдержал.
Я должна тщательно разобраться во всем, что мне известно об этом человеке.
Еще один урок, данный мне Астамиром, когда я оправилась от ран, состоял в том, чтобы заставить меня признать: в сердце своем я злюсь на упущенную возможность и на человека, который ее упустил. Ашвараву вывел меня на тропу войны, он делал то, к чему я так страстно стремилась, а потом потерпел сокрушительную неудачу и тем самым отсрочил достижение моей — нашей — цели, может быть, навсегда.
Моя первая задача состоит в том, чтобы избавиться от чувства горечи по отношению к Ашвараву. Я должна разобраться, в чем этот человек был прав, а в чем ошибался. Это необходимо для того, чтобы лучше подготовиться к дальнейшей борьбе.
Значит ли это, что я все еще не утратила надежду поднять тогайру против проклятых жрецов-ятолов? Да, это так, но не знаю, откроется ли когда-либо передо мной возможность ее осуществить.
Бринн Дариель
ГЛАВА 19
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ДЛЯ ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ
Он в который уже раз бросил раздосадованный взгляд на отвесную пятидесятифутовую стену, прекрасно понимая, что крошечные крылья за его спиной не помогут ему выбраться из этой пещеры.
Белли'мар Джуравиль вздохнул, напоминая себе, что, если даже он каким-то чудом выкарабкается отсюда, до реальной свободы еще далеко. Предстояло пересечь логово дракона Аграделеуса, углубиться в примыкающий к нему туннель и, разыскав Дорогу Беззвездной Ночи, выбраться наружу. Куда идти, на юг или на север? Сейчас, когда он обнаружил сначала док'алфар, а потом логово одного из огромных драконов, самым разумным представлялось вернуться в Эндур'Блоу Иннинес и обсудить все происшедшее с госпожой Дасслеронд.
