Пути назад у келлангийских кавалеристов не было. Пехотинцы - стрелки Макгребена сомкнули ряды. Часть их немедленно открыла сокрушительный огонь по келлангийской пехоте, следовавшей за кирасирами. Остальные, перестроясь в боевой порядок, изготовились к стрельбе по вражеской кавалерии.
Грохот их винтовок совпал с грянувшим в то же мгновение ураганным огнем, воем и визгом картечи тагрских пушек.
Это был огонь на истребление. Десятки и сотни всадников рядами валились под выстрелами; они опрокидывались на скаку в талый снег; десятки и сотни коней, потерявших всадников мешали келлангийцам перестроиться в боевой порядок. Кавалеристы соскакивали наземь и, марая роскошные белые плащи, вжимались в грязь. Орудия Теверса били прямой наводкой. В этой кровавой сумятице не мог уцелеть никто... Уцелевшие всадники высыпали в степь, где их встретила, в полной боевой готовности, конница Вьерда.
В это же время по приказу Даурадеса около тысячи тагркосских кавалеристов, позади каждого из которых сидело по пехотинцу, на плечах отступавших келлангийских стрелков начали атаку. За ними, нахлёстывая лошадей, пошли в бой лёгкие полевые батареи.
И тотчас, как это предсказывал Гриос, в келлангийском строю колонны перепутались с колоннами. Артиллеристы выжидали - тагркосская кавалерия летела прямиком на "волчьи ямы". Жители Урса, покорные как овцы, наблюдали, как из-за холмов прямо на них надвигается волна конницы, готовой смять, растоптать и изрубить любого, кто встанет на ее пути.
Однако ситуация снова сложилась не так, как надеялись келлангийцы. Не доезжая четверти мили до позиций противника, строй всадников вначале рассыпался, затем разошёлся надвое. Келлангийцы увидели тысячу пехотинцев, которые с карабинами наготове бежали к их окопам. Всадники, не доезжая "волчьих ям", сохраняя боевой порядок, наискосок помчались к левому и правому флангам. Там, где они только что совершили этот маневр, выросли неоткуда взявшиеся мортиры и гаубицы, которые немедленно и дружно дали оглушительный залп. Снаряды разорвались далеко за передовыми позициями келлангийцев, не принеся вреда горожанам, но внеся сумятицу во вконец заблудившиеся колонны солдат.
Келлангийская артиллерия дала ответный торопливый залп, который задел лишь немногих... Передовые из драгун-пехотинцев лезли на центральные бастионы противника, в то время как кавалеристы, вкосую промчавшись мимо угрожавших им батарей, на всём скаку врезались в правый и левый фланги.
Благо, выбирать пути между "волчьих ям" нападавшим не пришлось - следы недавно проскакавших кирасир отчётливо выделялись на снегу.
Всего лишь пара с небольшим тысяч солдат тагркосского войска заставила содрогнуться весь с таким искусством налаженный фронт. Разгорячённые драгуны, разметав и обратив в бегство выскочивших навстречу неприятельских солдат, миновали застывших в остолбенении горожан и с боевым кличем "Даннхар!", бесстрашно рванулись дальше, в сердцевину позиций. Легкие батареи из мортир и гаубиц, подобравшись вплотную к келлангийским позициям, вели огонь по тылам. Артиллеристы, развернув захваченные орудия, открыли огонь прямой наводкой. Всадники Еминежа и Гриоса орудовали на флангах. Следом за ними, отряд за отрядом, подходили главные тагркосские части...
Армия Ноубла заметалась на полуострове, как измученный жарою бык, которого одолевает целая туча слепней. Бравые келлангийские солдаты, не успевая перестроиться в тесноте коммуникаций, под непрерывным огнем артиллерии натыкались друг на друга, стреляли без команды и без прицела, путались, падали и, наконец - побежали...
Кони топтали брошенные в бегстве штандарты полков "Слава" и "Братство", "Свобода" и "Равенство"... Брошенные фуры и зарядные ящики мешали бежать и преследовать. Чаттарская кавалерия Гриоса била отступавших дротиками, всадники Еминежа, которых в дыму и копоти горящих повозок было почти не отличить от "своих", добавляли замешательства и брали пленных десятками, а потом и сотнями...
Полки армии Даурадеса на плечах бегущих ворвались в город.
3
Солдаты армии Ноубла отступали внутрь города, точнее - спасались в панике, бежали как затравленные звери, как об этом рассказывал впоследствии Гриос. Пробирались огородами, переулками, пробивались к порту. На улицах безумствовал хаос, улицы были завалены брошенными повозками без лошадей. Бросали и лошадей, захватывали в порту большие и малые суда. В море их встречал тагркосский флот, предупредительными залпами направляя к югу. Корабельные орудия работали без перерыва. Красавец "Баф" схватился сразу с двумя келлангийскими фрегатами и, отправив на дно первый, сумел поджечь второй, который дымя и увлекая за собой остальные келлангийские суда, задрейфовал под попутным ветром к бэрландскому берегу.
В городе, в суматохе и давке, таграм и сопровождавшим их солдатам Еминежа и Гриоса почти не требовалось применять силу. Спрятавшихся по домам и подворотням отлавливали до утра. Солдаты различных полков, не подчиняясь командам, смешавшись, толпами метались по городу, бросая оружие, и победителям было некуда девать пленных.
Даурадес распорядился освободить проход к бэрландской границе и тысячи бросивших оружие людей шли и бежали в узком коридоре под наблюдением тагркосских кавалеристов...
Глава 21 - Побег
Пусть я не прав... Тогда я - лев!
Старая-старая шутка
1
Тинч разведал, куда и в какое время водят единственного заключенного дома Даурадесов.
Его дома, превращенного в тюрьму.
Просто так подойти к нему теперь невозможно. Заветный сарай, где когда-то сушились яблоки, разобран на дрова. По двору постоянно шатаются солдаты. В последнее время их стало заметно больше.
Около полудня Тэрри Грэйа под конвоем водят в солдатскую столовую - близ соборной площади.
Тэрри, как обычно, улыбался и щурился на неяркое солнышко. В этот день неожиданная оттепель превратила улицу в грязное месиво из глины и талого снега, и на губах брата Тайри появлялась гримаса, когда он попадал разбитыми подошвами в очередную лужу. Бедняга. Ничего. Потерпи ещё немного. Совсем чуть-чуть...
Тинч притаился за углом, поджидая, когда заключенного поведут назад к дому. Тяжело отвисал карман куртки - там, стальным кулаком, ждал своей очереди извлеченный из тайника отцовский револьвер.
У него в запасе три патрона. На двоих конвоиров как-нибудь хватит, а там - поглядим.
Сегодня он в точности станет подобием героя книги Ратша Киппина...
Прошло время и Тэрри повели обратно. Тинч крался следом по безлюдной улице. Перед ним маячили две спины, две широких зелёных спины конвоиров. Он нащупал в кармане холодную шершавую рукоять и осторожно взвёл тугой непослушный курок.
