«Но даже если кто-нибудь из прохожих посмотрит сюда, он все равно меня не увилит, потому что на самом деле меня здесь нет. Не знаю, к добру это или нет, но меня уже нет в моем мире. Мой переход уже начался. Впереди меня ждет его мир. А это…»
А это ад между мирами.
Джейк шагнул в коридор… и закричал, когда дверь у него за спиною захлопнулась, точно врата мавзолея. Да, закричал, но ни капельки не удивился.
Он не удивлялся уже ничему.
28
Давным-давно, в стародавние времена, жила-была одна женщина. Молодая такая женщина. Звали ее Детта Уокер. Частенько наведывалась Детта Уокер в придорожные забегаловки и дешевенькие закусочные на Риджлайн-Роуд, что в предместье Натли, и на Шоссе № 88, на том отрезке его, что тянулся от линий электропередач к Эмхаю. В те времена у нее еще были ноги, и, как поется в одной славной песне, она знала, что с ними делать. Обычно она надевала дешевое платье в обтяжку, похожее с виду на шелковое, только, конечно, не шелковое, отнюдь, и танцевала с белыми парнями, пока музыканты на маленькой сцене наяривали попсу типа «Мы с моею чувихой балдеем от наших любовных затей» или «Хиппи-хиппи шейка». Иногда Детта Уокер цепляла кого-то из этих парней и соглашалась пойти с ним в машину на автостоянке. Там она распаляла его (никто не умел целоваться душевней и лучше, чем Детта Уокер, да и коготками работать была она мастерица), пока он совсем уже не забалдевал… а потом: «Не пошел бы ты, мальчик …туда?» И что было дальше? Ну, в этом-то все и дело. В этом, как говорится, и вся игра. Одни распускали сопли и начинали ее упрашивать – тоже, знаете ли, вариант, но так себе… ничего выдающегося. Другие бесились и психовали, и это было гораздо забавнее.
И хотя Детта Уокер не раз получала по кумполу за свои выкрутасы – бывало, потом она долго ходила с подбитым глазом, а один раз, на стоянке у «Красной Мельницы», ей дали такого пинка под зад, что она растянулась на гравиевой площадке, – никто ни разу ее не снасильничал. Они все уходили ни с чем… как еще говорится, с синими яйцами… все до единого, недоумки. То есть, по шкале ценностей Детты Уокер, она оставалась всегда победительницей. Королевой. Королевой чего, может быть, спросите вы? А ничего. Их королевой. Королевой всех этих короткостриженных и узкозадых никчемных белых мудил.
Но теперь все пошло по-другому.
При всей ее дьявольской изобретательности «кинуть» демона, обитающего в говорящем круге, оказалось совсем не просто. Да что непросто?! Немыслимо. Невозможно. Здесь, в круге, не было дверных ручек, чтобы схватиться в последний момент, не было дверцы, которую можно открыть, чтобы выбраться из машины – которой, собственно, тоже не было – и укрыться в ближайшем подъезде, успев напоследок отвесить пощечину, расцарапать ублюдку рожу, а то и врезать коленом по яйцам, если он, тугодум, не поймет с первого раза.
Демон набросился на нее, навалился… а потом, не успела она и моргнуть, он – он – вошел в нее.
Она не могла его видеть, но чувствовала, как он – он – прижимает ее к земле. Она не видела его рук, но и невидимые, они делали свое дело – платье ее разорвалось в клочья. А потом все ее тело вспорола боль. Боль застала ее врасплох. Ощущение было такое, как будто ее разорвали надвое. Она закричала в агонии. Эдди, прищурившись, оглянулся.
– Я в порядке! – выкрикнула она. – Продолжай, Эдди! Забудь обо мне! Я в порядке!
Но она солгала. В первый раз с той великой поры, когда Детта Уокер, тринадцати лет, вышла на «битву полов», она проигрывала сражение. Мерзкий и алчный холод вонзился в нее… как будто трахаешься с сосулькой, честное слово.
Смутно, как будто сквозь пелену, она увидела, как Эдди опять отвернулся и принялся рисовать на размокшей земле. Лицо его, только что выражавшее теплоту и тревогу, снова застыло в холодной, ужасной, сосредоточенности, которую она иногда ощущала в нем. Ну что ж, так и должно быть, правда? Она сама попросила его продолжать, забыть о ней и вытащить мальчика в этот мир. Она тоже участвовала, как могла, в переходе Джейка. Она сама согласилась на это, и поэтому нечего ей обижаться на этих мужчин, которые, собственно, и не выкручивали ей руки, заставляя отдаться демону, и все же… когда ледяной холод пронзил ее, а Эдди спокойненько отвернулся, она на какой-то ужасный миг возненавидела их обоих. Сейчас, будь у нее возможность, она бы с большим удовольствием открутила им яйца.
А потом рядом с ней оказался Роланд. Его сильные руки легли ей на плечи, и хотя Роланд не произнес ни слова, она все равно услышала его: Не сопротивляйся. Борьбой тебе его не одолеть, он все равно победит… а ты погибнешь. Секс и пол – это оружие его, Сюзанна, но и слабое место тоже.
Да. Секс – их слабое место. Всегда. Разница только в том, что сейчас ей придется пожертвовать большим… но, наверное, так и должно быть. Кто знает, быть может, в конечном итоге она сумеет заставить этого маньяка-демона заплатить ей сполна.
Она заставила себя расслабить бедра. В ту же секунду они разметались в стороны, вжатые в мокрую землю невидимым телом. Она запрокинула голову, подставляя лицо дождю, который теперь лился с неба сплошной пеленой, и почувствовала, как над нею склонилось невидимое лицо. Она буквально физически ощутила жадный взгляд неуемных глаз – взгляд, впившийся ей в лицо и поглощающий каждую искаженную болью гримасу.
Она занесла руку, словно намереваясь ударить, влепить пощечину… но вместо этого обняла насильника за шею. Ей показалось, что она зачерпнула горсть затвердевшего дыма. И он в самом деле подался назад, удивленный ее неожиданной лаской, или это ей только почудилось? Используя шею демона как рычаг, она резко рванулась вверх, оторвав таз от земли. Одновременно она еще шире развела ноги. Швы на платье, еще худо-бедно державшиеся, разошлись окончательно. Господи, ну и громила!
– Ну давай! – прохрипела она. – Думаешь, это ты меня трахаешь?! А вот и хрен. Это я тебя трахаю, въехал, мальчик? Я тебе покажу, малыш. Ты такого еще не видел. Задрючу до смерти, так и знай!
Она почувствовала, как по алчному телу демона прошла дрожь. В какой-то момент он даже попробовал оторваться от нее. Наверное, чтобы собраться с силами.
– Куда же ты, золотце? – она сжала бедра, не давая ему уйти. – Веселье только еще начинается. – Она изогнулась, подавшись вперед, и вжалась в невидимое тело демона. Свободную руку она закинула ему за шею и, сплетя пальцы, выгнула спину, как будто в экстазе. Ее бедра ходили туда-сюда. Руки сжимали осязаемую пустоту. Она дернула головой, откинув со лба прядь волос, мокрая от дождя и пота. Ее губы раскрылись в акульей усмешке.
«Отпусти меня!» – прогремел голос в ее сознании, но она все же почувствовала, как невидимый обладатель бесплотного голоса, может быть, сам того не желая, отвечает на ее страстные телодвижения.
