Странный, громкий треск привлек его внимание, затем послышался шорох сыплющейся земли. Повернул голову. И, выгнул спину, прыгнул на ноги, оттолкнувшись спиной от земли. Из земли выползало настоящее чудовище. Южноамериканская анаконда в сравнение с тем, что продиралось сейчас из глубин земли, показалась бы безобидным ужонком. Стас не испытывал чувства страха перед земными гадами. Но, как и во всяком нормальном человеке, в нем подспудно жило чувство какого-то отвращения к ним. Даже к обычным лягушкам, холодным и мокрым.
А то, что сейчас медленно и неотвратимо наползало на него выходило за рамки всего, с чем прежде приходилось ему сталкиваться. Черная сверкающая труба, едва ли не в метр толщиной с широко разверстой пастью, усеянной длинными рыбьими зубами казалась бесконечной. На поверхности было уже больше десятка саженей, а труба ползла и ползла. Жеребец, с диким ржанием, развевая по ветру хвост и гриву, летел к лесу. Кричать поздно. Ошалел от страха, не остановится. Два быстрых шага вперед, мощный толчок и переворот в воздухе… Тренированное тело опустилось на тело гада из преисподней, а два меча ударили туда, где по его предположению, заканчивалась голова. Мечи со скрежетом отскочили, словно столкнувшись с непреодолимой преградой. Гад, с ужасающим ревом, вскинул голову, и Стас покатился по земле, едва не потеряв мечи. А гад, с непостижимой быстротой и змеиной ловкостью, метнулся к нему. Но Стас оказался проворней. Перекатился в сторону и снова встал на ноги. Никогда еще не оказывался он лицом к лицу с таким противником. Огненные черви не в счет. Хотя где у этой твари лицо?
И за что ему все это? Почему бы ему ни сидеть с умным видом, как все приличные князья, на красном крыльце своего терема при полном параде? За спиной ближние бояре, верные волчата. Указывать и судить, жаловать милостью и чем там еще?
Такая тварь даже в пьяном бреду не привидится…
Закувыркался, взвинчивая темп, и снова прыгнул на спину. Тварь казалась бесконечной. Хвост все еще скрывался где-то в земле. Пробежал по спине и снова ударил мечами в голову. Мечи раскалились до устрашающей синевы. По глянцевой коже змеи заплясали огненные всполохи. С вязи заклинания сыпались искры. Рев чудовища раздирал барабанные перепонки. И снова он покатился по земле. Мечи выпали из рук.
Нет, все-таки хорошо, что отправил ребят на караван!
Молниеносный змеиный бросок. Перекусит пополам, гад ползучий, и не заметит!
Взмахнул руками, ладони обожгло огнем, и два пылающих шара, величиной с баскетбольные мячи, раздувая языки пламени, исчезли в распахнутой пасти.
От рева уязвленного и, явно обиженного чудовища, задрожала земля. Вскинул голову, оторвав туловище от земли. По туловищу побежала огненные разводы. Забился, заметался, раскручивая гигантскую воронку и, скрылся в своем подземном обиталище.
«Посланец черного бога. Аспид потустороннего мира». –Донесся до слуха тихий усталый голос.
«Надеюсь, не последний. А то вдруг кому-то понадобится»?
Стас рухнул в траву. Отлежался, поднялся и пошел за мечами, которые медленно остывали, пламенея в густой траве. Закинул в ножны. И, вложив пальцы в рот, пронзительно и призывно засвистел.
-Раскат!
Жеребец откликнулся почти сразу. А затем появился и сам. Вылетел на опушку, остановился, затанцевал. Долбя воздух копытами и по широкой дуге, огибая проклятое место, подскакал к нему. Седло сбилось и сползло под брюхо. Попона висела на подпругах. Повод тащился по земле.
Из-за деревьев желтели десятки глаз. Стая не позволила убежать жеребцу далеко. Держала у опушки.
Успокаивая, погладил по потной шее, поправил попону, подтянул подпруги. Сотня верст для такого красавца – легкая прогулка, даже с учетом пережитого стресса. Вскинул тело в седло и тронул поводья.
Сейчас главное прийти к финишу первым, чтобы уйти в море до прибытий каравана Сороки.
Сколь не короток был отдых, но нескольких часов коню хватило для отдыха. Шел легким аллюром, оставляя за спиной версту за верстой, не чувствуя руки хозяина, который опять с головой ушел в свои размышления.
Странная штука – человеческий мозг. А еще более странная привычка, ломится головой в глухую каменную стену, вместо того, чтобы сделать шаг в сторону и толкнуть рукой калитку.
Уперся в одну единственную версию тотального космического переселения. Красиво, зрелищно, а главное щекочет самолюбие. И масштаб, достойный истинного героя на все времена. К тому же всеобщая любовь и обожание! Даже сам себя зауважал в глубине души.
А с другой стороны не так он уж и не прав. Черные маги и в самом деле пересекли необозримые космические пространства. Перебрались через миры и эпохи. Кто виноват, что попали в руки маньяка, возомнившего себя богом. Если только и на этот раз его мысль ухватилась не за тот хвостик.
Перед его мысленным взором появилось знакомое лицо с равнодушными холодными, почти мертвыми глазами и брезгливой складкой, красиво очерченных губ. К чему стремится, чего добивается этот человек?
Хотя, что за глупый вопрос? Глупей может быть только ответ.
Разве мало знает история подобных примеров, когда целые народы исчезали под ножом завоевателя с маниакальной жаждой власти?
Бескрайняя степь расстилалась перед ним, лишь кое-где украшенная крохотными пятнами лесов. Жеребец, жадно раздувая, перешел на галоп.
Стас слегка натянул повод. Солнце еще и к полудню не приблизилось, а конек разгорячился не в меру. Жеребец обиженно всхрапнул и перешел на рысь.
Одинокий всадник в этих местах легкая добыча. Да и не в этих, к слову сказать, тоже.… Не убивать же всех подряд?
Натянул правый повод, чтобы прижаться к леску.
Поздно…
Над травой остроконечные шапки и наконечники копий.
Заметили. У степняков зрение, орел позавидует. Сейчас не отпустят.
А может и не поздно.
Жеребец снова обиделся. Имеет полное право. Попробуй понять этих людей! Сначала держат, а потом пятками в бока!
Но с его обидами разбираться некогда. Обидами можно и позднее посчитаться. На подвиги времени нет.
Заскочил в лесок. Растянуть аркан в траве от дерева до дерева, минутное дело. Сейчас еще пару ловушек. Прыгнул ногами на седло. Березка застонала, сгибаясь в дугу. И еще одна.… Примитив, но сработает.
Заметался между деревьями, изображая животный страх. И повернул обратно. Сыграно, может и не очень художественно, но здешний зритель не избалован театральными изысками. Должны поверить. Не поверит только человек с холодным и бесчувственным сердцем. А у этих сердца трепетные, отзывчивые к простым человеческим эмоциям.
