— Да, я стану Тьмой…
Каждый день она приходила под своды пещеры, принося Эр'рэгу пищу, разговаривая с ним, так как знала: нет более верного ей существа, чем он, как и более не согласного с ней. Каждый раз уходя от дэйурга, она погружала его измученное тело в сон. День за днём она чувствовала, как крепнет связь, которую вскоре ей предстояло разрушить. Она не испытывала таких чувств ни к Айрэбу, в бытность, когда они лишь открывали себя друг для друга, ни к детям, которых она несомненно ценила и оберегала, ни к той женщине, что дала когда-то давно ей жизнь. Её разум прежде никогда с такой радостью не уступал место эмоциям, которые она испытывала, стоило ей заглянуть в глаза Эр'рэгу. То тепло, что было в них, растекалось густой патокой по телу, а та потаенная боль и тоска, что хранились где-то гораздо глубже в его взгляде, заставляли её страдать за него. Бессознательно делить с ним его радости и горести, это убивало её. Впервые она начала думать о себе, как о глупой дуре, что с такой легкостью готова пожертвовать своим счастьем и жизнью. Она умирала, каждый раз заглядывая ему в глаза, и каждый раз брала себя в руки, стоило ей перейти границу, разделявшую пещеру и реальный мир.
Время шло, Тамэя чувствовала, как неуверенность внутри неё даёт первые ростки. Она начинала сомневаться в правильности своих суждений. И возможно, смогла бы отступиться, если бы не то, что произошло в день, когда Айрэбу было принято решение собрать Совет Бездны и принять делегацию коренных жителей этого мира. Тамэя, как жена Главы Серебряного Дома, была обязана присутствовать на этом собрании. Впервые за долгое время ей захотелось просто почувствовать себя женщиной. Возможно, она просто устала думать о своей судьбе, быть может, она была готова отступиться от выбранной ею цели. Она сама не могла ответить на этот вопрос. Тамэя просто стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Платье, что сейчас было на ней, она привезла из своего мира. Тончайшие черные нити сплетались с серебряными, делая материал мерцающим. А особенный покрой платья подчеркивал достоинства фигуры демоницы. Она переплела волосы так, что казалось, что белоснежный водопад струится по её спине. Сегодня она была прекрасна, и Тамэя знала это.
Она решила перенестись сразу к залу Совета, не тратя времени на обычный переход. Оказавшись у самого входа в зал, где должен был пройти приём раньше других, она несколько замешкалась. Нельзя входить первой, не дождавшись главы Совета Бездны. Не успела она додумать свою мысль, как её чуткого слуха коснулись голоса, исходившие с другой стороны двери. Сама не зная почему, она начала прислушиваться.
— Отец, ты не прав, моей поддержки ты не получишь. Так и знай, — она где угодно могла бы узнать голос говорившего, ведь это был её сын.
— Я не собираюсь требовать официального развода перед взглядом Кайры, — услышала она ответ, на реплику сына. В центре живота будто бы образовался огромный ледяной ком, сотканный из неверия, обиды и ревности. — Я всего лишь считаю, что нам необходимо отдохнуть какое-то время друг от друга.
— Уж не с Огненной Саей, ты собрался отдыхать? — холодно спросил её сын. Перед взором Тамэи всплыл образ демоницы из Дома Огня. 'Сая', мысленно зашипев, попробовала она имя соперницы на вкус.
— Прекрати, ты не ребенок, чтобы закатывать подобные сцены, — буквально прорычал в ответ, Айрэбу.
— Я не идиот, чтобы не понимать, что моя мать вырежет Огненный Дом, как только узнает о твоих намерениях. Нам сейчас только этого не хватало, — так же огрызнулся в ответ её сын. 'Мой мальчик', почти ласково подумала Тамэя, услышав последние слова.
— Пока я Глава Серебряного Дома, она не посмеет, — уверенно заявил Айрэбу.
'Ключевое слово 'пока', подумала Тамэя и, больше не таясь, отворила дверь в зал Совета Бездны.
Помещение имело форму овала, у дальней от входа стены располагалось семь кресел, для каждого Главы одного из Домов и одно для супруги Главы Серебряного дома. От центра кругом расходились сидячие места, этакий амфитеатр для тех, кто принадлежит к правящей верхушке Домов Кайруса. Потолок был остеклён, так что свет падал на место от входа до самого центра помещения.
Она вошла в зал с гордо поднятой головой, ни единым мускулом на своем лице она не показала того, что слышала несколько минут назад. Тамэя несла уязвлённость своей натуры, как и положено царице. Ни жестом, ни взглядом не дала она понять того, что знает. Даже поклонилась мужу, как того требовал обычай.
— Тами, — его слова заставили её внутренне содрогнуться. Айрэбу склонился к её уху, когда она заняла место подле него. — Ты прекрасна.
Будь её воля, она вонзила бы свои руки в его грудную клетку и выдернула бы его сердце. Сдавила бы его, смотря, как вытекают из него кровавые соки, попробовала плоть на вкус, а потом поцеловала бы Айрэбу в мертвые теперь губы. Но сейчас всё, что ей оставалось, это улыбнуться в ответ этой лживой и трусливой скотине.
— Как и Вы, мой повелитель, — кое-как найдя в себе силы, проговорила она.
Что сейчас говорило в ней? Любовь? Нет, сейчас она точно знала, что никогда не испытывала этого чувства по отношению к Айрэбу. Быть может, это было чувство собственности? Нет, она перестала ценить его ещё десять лет назад. Даже наоборот, подбери кто-нибудь этого труса и положи в свою постель, она была бы только рада. Не пришлось бы уговаривать себя каждую ночь отвечать на его ласки. Её бесило то, что он первым заговорил о разводе… Именно. В её мыслях Айрэбу давно превратился в жалкое подобие разумного существа. Она презирала и ненавидела его, и то, что он решил её оставить, показалось для Тамэи глубочайшим из возможных оскорблений.
Зал Совета был полностью заполнен. Тамэя смотрела прямо перед собой. Сейчас она сгорала заживо в своей ненависти и рождалась вновь.
Перед глазами отчего-то встал образ её дэйурга, и только тогда она смогла хоть немного успокоиться. Сделав глубокий вдох, она сосредоточила всё своё внимание на входе в зал Совета Бездны. Обо всем остальном она подумает, когда будет на это желание и время.
Когда двери залы распахнулись и её взору предстали те, кого так ждал Айрэбу, Тамэя внутренне сжалась. Из последних сил старалась она удержать те толики спокойствия, что ещё были при ней.
Гордые, высокомерные эльфы; вампиры, во взгляде которых читалось презрение; гномы с детским любопытством рассматривающие всё вокруг себя; оборотни, опасливо и в то же время враждебно, озирающиеся вокруг, вошли в зал Совета Бездны. Чувство, что испытала она тогда, было сродни тому, что испытывают люди благородных кровей, увидев на обеденном столе тараканов. Но когда порог зала Совета переступила нога человека, Тамэе показалось, что ещё немного, и она не сможет удержать себя на месте.
