Одна старуха даже принесла на торги синюю жабу в клетке и долго возмущалась, когда ее отказались обменять на пригоршню гвоздей. Даже бестолковые юберийцы отлично знали, что это за зверь, и платили за него очень щедро. Порой богачи специально отправляли суда на Черные острова за этими редкими амфибиями.
Синих жаб неоднократно пытались разводить, но безрезультатно — в неволе они не размножались. И любой земной биолог сразу бы ответил, в чем причина этих неудач — в клетках у мбумбу сидели исключительно самцы. Самки синих жаб не синие, а зеленые, почти вдвое меньше и совсем не выделяют наркотической слизи (у самцов она как раз и служит для того, чтобы привлекать самок). Соответственно, туземцы считали их совсем другим животным и никогда не ловили — для чего?
Куча железа все уменьшалась, а трюм заполнялся всевозможным добром. Колобков скупил весь жемчуг поселка: многие дети торопливо ныряли за новыми раковинами, стремясь подзаработать, пока глупые белые люди не уплыли. Янтаря у них оказалось гораздо меньше, и он закончился еще быстрее.
Приводили живых свиней, но их не покупали — поросята, забранные на Бунтабу, недолго пробыли на борту «Чайки», но уже успели превратить трюм в свинарник. Зинаида Михайловна попыталась втолковать это островитянам и, к ее удивлению, те отнеслись к этой причине с пониманием и даже обрадовались. Мбумбу, считающие испражнения любых живых существ источником скверны, крайне неодобрительно смотрели на юберийцев и пиратов, частенько держащих на борту свиней и прочую живность. Теперь, когда они узнали, что белые люди разделяют их беспредельное отвращение к нечистотам, рейтинг землян сильно повысился.
Свежее мясо, рыбу и сочные фрукты приобрели лишь в небольших количествах — заполнить судовой холодильник. И немного сверх того — на первые дни, пока не успеет испортиться. Все-таки «Чайка» была только яхтой, а не пассажирским лайнером, и ее холодильник не отличался гигантскими размерами.
Зато набрали кучу продуктов, способных храниться неограниченно долго. Например, несколько вязанок у-танте — растения, похожего на сахарный тростник. Путем нехитрых манипуляций из него можно получить сладкий сок, отлично заменяющий сахар. Еще туземцы загрузили на борт великое множество кокосовых орехов. По большей части самых обычных, но были среди них и «сюрпризные», заполненные не молоком, а мимбо. Мбумбу издавна использовали эти орехи в качестве емкостей для жидкостей самого разного сорта.
Запаслись и солониной. В честь большой свадьбы все равно забили несколько десятков свиней, так что некоторую часть свинины мбумбу засолили для новых родственников вождя. Шестерых подсвинков ободрали, обрубили с костей мясо и порезали его на длинные ломти. Затем щедро осыпали крупной солью, выждали несколько часов и унесли в коптильню — специальную хижину, где мясо развесили на больших рамах и начали коптить.
Самого крупного хряка, старого производителя, ставшего отцом множества поросят, торжественно подвели к шаману. Дряхлый Ролрупа лично прирезал огромного черного зверя, а затем взял в одну руку его сердце, в другую — кокосовый орех, полный молока, и начал брызгать на новобрачных, приговаривая:
— Вам кровь, добрые духи, вам кровь! Тебе молоко, Фотороксто, да славятся твои плечи и чресла, тебе молоко! Уйди, Темнота, не приходи, Скверна, отойди, Смерть! Говорю вам, не приходите, пошли прочь, все злые духи! Испей молока, Фотороксто, да славятся твои плечи и чресла! Отведайте крови, добрые духи! Пейте все, пейте, пейте то, что дает шаман, что дают все мбумбу! Ай-и-и-и-ииии!!! Йа-а-а-аааааа!!!
Закончив благословение, шаман выхватил свой новый бубен и пустился в пляс вокруг костра, высоко вскидывая ноги и брызгая слюной. Длинные седые волосы развевались, как листья на ветру, бубен звенел, беззубый рот исторгал дикие вопли…
К костру подвели главных виновников торжества — вождя с невестой. Их шаман обрызгал кровью и молоком особенно щедро — практически искупал с головы до ног. Он исступленно забормотал положенные слова обряда, а Чертанов давился от смеха и радовался, что Матильда Афанасьевна не понимает ни слова — иначе свадьба оборвалась бы резко и трагично. Потому что речь в этом заклинании шла о том, какой вождь Неосто мудрый, могучий и добрый, и о том, что он снисходительно позволяет этой женщине стать его супругой, несмотря на все ее бесчисленные недостатки. В конце обряда шаман спросил у жениха, согласен ли он взять эту женщину в жены, тот кивнул, и на этом все закончилось.
Согласие невесты обрядом не предусматривалось.
Шаман вдруг запнулся — похоже, в обычном ритуале возникло какое-то затруднение. Он заговорил тоненьким голоском, явно кому-то подражая. Потом резко перешел на дикий рев, ударил бубном о столб и начал царапать себе грудь. Расцарапав ее до крови, он подскочил к Колобкову и что-то нечленораздельно завопил, брызгая слюной в морщащегося бизнесмена.
Судя по выкрикам шамана, кто-то из духов остался недоволен жертвой и теперь требовал новой, больше, иначе свадьбе не бывать. Чертанов торопливо перевел это шефу, и тот едва не упал в обморок от ужаса.
— Серега, чего ему надо-то?! — испуганно встряхнул переводчика Колобков. — Едрить, скажи этому психу, что я ему баксов дам, часы отдам, сотовый отдам, все пусть берет, только чтоб свадьбу не останавливал!!! Матильда останется у дикарей, и точка!
Чертанов спешно спросил у шамана, какой жертвы хочет недовольный дух. Шаман с полминуты стоял неподвижно, прислушиваясь к астральным сферам (а на самом деле — размышляя, чего бы такого выцыганить). Колобков, не дожидаясь ответа, распахнул бумажник и начал пихать шаману рубли, доллары, евро, кредитные карточки… даже права чуть было сгоряча не отдал. Мудрый Ролрупа растерянно уставился на эту кучу бумажек, перевел взгляд на бешеные глаза Колобкова, и торопливо заявил, что дух умиротворился и можно начинать последнюю часть торжества.
Петр Иванович облегченно вздохнул — еще чуть-чуть, и он бы просто врезал этому жадному старику.
Менее важные новобрачные уже давно разбрелись по хижинам — как уже упоминалось, мбумбу ничего не откладывали в долгий ящик. Сейчас брачный час, завтра медовый день, а дальше начинаются будни — муж охотиться, жена стряпать. Кто не работает, тот… получает от вождя по морде. Да и шаман может проклясть так, что мало не покажется (чаще всего — ногой в живот).
Но вот закончился самый последний эпизод — разделение новобрачными большой свадебной рыбы. Вождь Неосто и Матильда Афанасьевна ели ее с двух сторон, пока их уста не встретились. Шаман истерично завопил, махая бубном куда придется (Чертанову в ухо заехал).
