— Маленькая леди ни разу не видела человеческих косточек? — Слова Вейла просто истекали ядом.
Прикрыла глаза и попробовала позвать Нэю и Бабочку, но мужчина ехидно объявил:
— Не старайся! Искорку развлекает мой брат. И уж его-то она не отвлечет, как привыкла это делать со мной! А мы пока здесь с тобой… поиграем. Знаешь, как будет называться наша игра? — Для пущего впечатления он бросил кость мне под ноги.
Отодвинувшись чуть в сторону, огрызнулась:
— Не знаю и знать не желаю о ваших играх!
— Напрасно. Ну так я скажу, мне несложно. Мы сыграем с тобой в «Охотника и жертву». Хотя нет, охотников будет много, а вот жертва — только одна. Догадываешься, кто ею станет?
— Вы? — Сжав кулаки, чтобы не разреветься, поинтересовалась я.
— Нет, маленькая леди, — улыбнулся Вейл — жертвой будешь ты. Или давай сделаем проще, а?
Я посмотрела на демиурга. Он гадко улыбался:
— Ну же, маленькая леди, хватит бояться! Только одно слово, и я отправлю тебя домой. Уверен, что в твоем мире у тебя есть защитник! — Он практически пропел эти последние слова.
Я прозрела, вспомнив послание Рига. Этот хмарный Вейл собирался меня основательно напугать и тем самым добиться того, что я стану его умолять вернуть меня на Омур. Я вскипела: а вот не дождется! Строптиво вскинула голову, смело поглядела на мужчину и с легкой дрожью в голосе, но довольно громко произнесла:
— Хорошо! Я согласна! Только и вы пообещаете мне, что ни при каких обстоятельствах не прикоснетесь к Искре, господин Торн’Локкен! И поклянетесь в этом на своем амулете силы!
— Риг надоумил, — понятливо усмехнулся Вейларэн.
В синем свете ночного светила Инвира ухмылка демиурга показалась мне звериным оскалом. Да и сам мужчина напоминал восставшего из могилы мертвеца.
— Девочка, ты не тому приказываешь, мне условий ставить не нужно, — нехорошо прищурился Вейл. Он неожиданно скакнул на крышу высокого крыльца стоящего за тротуаром здания и пронзительно свистнул:
— Эй! Поднятые! Все сюда! Кушать подано!
— Что? — прохрипела я, испуганно озираясь по сторонам.
Пару мгновений все оставалось по-прежнему, а потом я с паническим ужасом поняла, что шорохи стали усиливаться. Из ближайшего ко мне разбитого окна вылез первый зомби. Крик замер на моих губах в тот миг, когда я заметила, что мертвецы лезут со всех сторон.
В панике подняла голову и посмотрела на Вейларэна. Он кивнул:
— Маленькая леди, одно ваше слово, и вы окажетесь в объятиях своего защитника.
— Теперь я понимаю, отчего Нэя так старательно избегает общения с вами, сударь, — гневно изрекла я, наблюдая за ползущими ко мне мертвецами.
— Леди, мы не обо мне говорим.
— Вы самый настоящий гад!
— Не буду спорить.
— Вы… да вы…
— Я согласен со всеми нелестными эпитетами, которые вы намеревались сказать в мой адрес. Но и вы, леди, поторопитесь согласиться со мной, иначе от вас даже косточек не останется. Поднятые сильно оголодали.
— Не дождетесь! — Я была очень зла на этого мужчину, сжала кулаки, чтобы не завизжать и не броситься наутек. Вспомнив наставления Шайна и Сульфириуса, приготовилась обороняться. С легкостью запрыгнула на крышу машины, порадовавшись, что на платье есть длинный разрез.
— Леди, у вас чудные чулочки и довольно милые кружевные трусики, — цинично сообщил зеленоглазый.
— Пусть вас хмар пожрет! — Я все-таки покраснела.
— А хмар — это кто? — всерьез озадачился он.
Отвечать демиургу не стала — зомби медленно, но верно приближались ко мне.
— Вас Зест прибьет! — яростно заявила я, успокаивая себя.
— Олле’Айлерин? Ваш покровитель? Я его не боюсь. В прошлый раз я его сил лишил.
— Только на время, — успела ответить я, а первый зомби уже добрался до машины, на которой я стояла.
Сняла с ноги туфлю на высоком каблуке, бросила ее и обратилась к своей магии. Ладони сразу же охватило черное сияние. Преодолев природную брезгливость, быстро прикоснулась к мертвецу. Всего одно мгновение — и на дорогу упал камень.
— Забавно, — прокомментировали сверху. — Что это за способности такие — превращать предметы в камни?
— Спросите у Олле’Айлеринов, коли интересно, — нелюбезно посоветовала я, превращая в камень очередного зомби.
Это мне понравилось. Глаза «котика» пылали красным светом, и он звал меня действовать, а не стоять на месте. И тут вдруг я осознала — я не жертва. Я Повелительница! Я могущественная волшебница! Я создаю новых существ! Что для меня какое-то войско восставших мертвецов? Ни-че-го!
Выпрямилась и спрыгнула на дорогу, благо Сульфириус уже успел кое-чему меня научить. Смело взглянула на приближающихся зомби, «котик» внутри меня угрожающе зашипел.
— Эй, ненормальная, ты чего творишь? — послышалось с крыши крыльца.
— Не твое дело. Изгнанный! — огрызнулась я и шагнула навстречу мертвецам.
— Дура! — в сердцах высказался Вейл. Он прыгнул и мягко приземлился прямо передо мной. Перехватил меня одной рукой поперек талии и скакнул обратно на крышу. Здесь он небрежно уронил меня на твердую поверхность, продолжая ругаться.
— Дура безмозглая! Ты чего придумала? Хочешь, чтобы меня до конца дней упекли в Черную башню?
— Сам дурак, — беззлобно ответила я, поднимаясь на ноги. Вейл неожиданно согласился:
— Дурак, не спорю. Мог бы и раньше догадаться, что у Искорки и подруга такая же безмозглая, как она сама.
Я обиженно замолчала и невольно поглядела вниз. Зомби на дороге разочарованно выли, а самые смелые из них, или самые умные, уже двигались к крыльцу. Я проследила за ними, мертвецы толпой пытались взобраться на крышу, где мы сидели. Они падали и топтали друг друга — омерзительное зрелище. Отвернулась к Вейлу, он рассматривал меня, как будто видел перед собой диковинного зверя. Ощутила дикую усталость и опустошение, все воодушевление и азарт, бушевавшие во мне несколько лирн назад, куда-то испарились. Присела на край крыши и воззрилась на демиурга, потом вспомнила Шалуну и вслух поинтересовалась:
— И что это за Черная башня такая? Отчего вы все ее боитесь?
Мужчина присел на корточки напротив меня, легонько щелкнул по носу и шепнул:
— Много будешь знать — скоро состаришься.
Поджала губы и вновь повернулась в сторону проспекта, глянув вниз. Зомби не сдавались, видно, и впрямь были сильно голодны. И тут мне в голову пришла мысль: «А ведь когда-то они все были обычными людьми! Они любили, страдали, радовались жизни, мечтали, сочиняли стихи… А теперь по чьей-то злой воле их сначала убили, а затем подняли из могил. И у них осталось только одно желание — убивать».
