— Что опять Иван пригорюнился? — вопросил Серый, как только оказался рядом, не обращая внимания на сияющую от счастья физиономию вопрошаемого.
— Да коня отдать придется. Ведь не на доброе дело он этому царю понадобился. Добрым людям на беду и погибель, — Ивана видимо тоже не смущал такое противоречие: раз сказали пригорюнился, значит пригорюнился.
— Отдай ему коня, — посоветовал Волк. — Эта лошадка сама знает, какого себе хозяина выбрать.
Конечно знает, подумалось мне. Эта лошадка еще и не такое знает. А все потому, что я перед ней трое суток танцы танцевала, уговаривая ее изобразить из себя послушную животину, а оценить мои усилия ни кому и в голову не пришло. Впрочем, из пучины жалости к себе любимой меня выдернули сверкнувшие на солнце шпили дворца. Граждане пассажиры следующая остановка дворец Дормидонта. Подлетев к воротам, Сивка резко остановилась и загарцевала на каменных плитах, красуясь перед охранниками. Волк наоборот попытался прикинуться маленькой серенькой собачкой, чтобы никого не нервировать. Иван же стал громко требовать у охраны проводить его к царю Дормидонту, по важному делу. Стоит отдать должное охране, которая при виде нас не дрогнула, не обнажила сабли и даже не стала плевать через левое плечо, отгоняя нечисть. Более того, начальник смены, уяснив суть требований царевича, направился к царю с докладом, вежливо попросив нас подождать.
— Ай да царевич, — воскликнул царь Домидонт, появляясь на высоком крыльце. — Ай да молодец. У самого Кощея коня смог забрать. Вот уж не ожидал, не думал, не гадал. И не жаль тебе такую лошадку отдавать, Иван — царевич?
— Не за так отдаю, за яблоки молодильные для царя — батюшки.
— Помню, помню, про яблочки. Ну что ж царевич, проходи, гостем дорогим будешь. Угощений моих попробуешь, на перинах мягких поспишь, а утром отдам я тебе яблочки молодильные.
— Ванечка, — подключилась я к уговорам, заметив, что царевич хочет отклонить щедрое предложение. — Сил больше нет, все в дороге дальней остались. Давай одну ночку отдохнем, а завтра в обратный путь пустимся.
— Хорошо, — согласился царевич. — Погостим мы у тебя, государь, до утра завтрашнего.
С этими словами он наконец‑то спешился и снял с лошади меня. Нас проводили в комнаты, дав возможность отдохнуть и привести себя в порядок после дальней дороги перед праздничным застольем в честь обретения волшебной лошадки. Заботливый хозяин отвел мне те самые комнаты, в которых я проживала в прошлый раз, так что я почувствовала себя почти как дома, заваливаясь на пуховые перины с четким намерением поспать. Но у кого‑то были на меня совсем другие планы. Не успела я увидеть и половину сна, как была разбужена самым грубым образом. Меня трясли за плечо и звали по имени, если конечно можно считать своим именем приставку «Яга». Открыв глаза, я встретилась взглядом с очень злым Кощеем, который только неимоверным усилием воли удерживался от желания меня придушить. Это желание очень хорошо читалось в его красивых карих глазах, обрамленных длинными шелковыми ресницами.
— Как ты сюда добрался так быстро? — решила я сразу сбить противника с толку.
— Ступу твою использовал.
— Надеюсь ты ее не сломал? — не на шутку испугалась я. — У меня здоровья не хватит еще одну сделать. Я и в прошлый то раз чудом жива осталась при полевых испытаниях.
— При каких полевых испытаниях? — взвился Кощей. — Ты мне голову не морочь. Лучше объясни, как ты Синеглазкой стала?
— Да не знаю я как. Может твой царевич дальтоник и цвета не различает, а может он мыслит шире, чем простые обыватели и не считает, что Синеглазка обязательно должна иметь синие глаза. Может он допускает мысль о существовании кареглазых Синеглазок.
— А может ты его так сильно стукнула, что он последние мозги растерял?
— Тоже вариант, — не стала я отрицать такой вероятности.
— Вариант? — Кощея моя покладистость нисколько не успокоила. — И что теперь делать?
— Могу еще раз стукнуть, — предложила я. — В крайнем случае, можно все‑таки отрубить ему голову. Запасы воды позволяют. Ты сам говорил, что это помогает.
— Горынычу. Это помогает Змею Горынычу. А царевич может последние мозги растерять.
— Раньше это тебя не смущало.
— Раньше он не был стукнутым.
— Тоже верно, — я вздохнула и решила все‑таки прояснить волнующий меня вопрос. — Так что там с моей ступой? Она в порядке?
— Да в порядке твоя ступа. Что с ней станется. Спасибо скажи, что я ее не бросил бесхозной где попало.
— Спасибо, — искренне сказала я.
Стоило только вообразить себе процесс изготовления еще одной ступы, чтобы испытать всеобъемлющую благодарность к Кощею, избавившему меня от этой страшной участи.
— А это идея, — воскликнул Кощей радостно, наконец‑то отпустив мои многострадальные плечи.
— Какая идея? — вот не нравится мне радостный Кощей, есть в этом что‑то противоестественное.
— Змей Горыныч. Он тебя похитит.
— Зачем?
— Чтобы Иван спас настоящую Синеглазку и женился на ней. Значит ты сейчас возвращаешься с Иваном к царю Берендею. Он на радостях организует свадьбу. Твоя задача оттягивать дату как можно дольше. Потом тебя похитит Горыныч, царевич естественно отправится тебя спасать, и тут мы ему выдадим настоящую Синеглазку. По — моему гениальное решение. Как ты думаешь?
— А может просто поменяем меня с Синеглазкой? Вот прямо сейчас?
— И как ты предлагаешь объяснить такое мгновенное преображение?
— Стукнуть его еще раз?
— Царю Берендею вообще то нужен вменяемый наследник. В твердом уме.
— Не вижу логики. Какая разница когда нас менять, все равно же придется объяснять такое чудесное превращение, — отметила я очевидное.
— Все очень даже логично. Баба — Яга Синеглазку заколдовала от злобы своей и зависти, а когда Иван — царевич Змея Горыныча победит, тут заклятие и спадет и Синеглазка во всей своей истинной красоте перед спасителем предстанет.
— Во — первых, я попрошу без инсинуаций в мой адрес. А во — вторых, какая связь между Бабой — Ягой и Змеем Горынычем? Или по — твоему Баба — Яга связала своей колдовство с Горынычем?
— Слушай, это уже мелочи. Они вообще никого не интересуют. Зло повержено, красавица спасена, все счастливы. Какая тебе еще причинно — следственная связь нужна?
В этот момент в дверь постучали и радостный голос Ивана сообщил, что гости уже собрались и все ждут только нас.
— Много не ешь, — напутствовал меня мой злопамятный друг.
И мне не оставалось ничего иного, как злобно зыркнув на него, отправится навстречу новым испытаниям.
