Глава тридцать пятая,
в которой кресты идут впереди копий, а Северянина давит бремя командования
С холма открылся вид, от которого у Дага буквально захватило дух. Армии Оттона растянулись до самого горизонта. За конными маршировали пешие полки. За пешими медленным потоком ползли обозы с осадными машинами, таранами и обозы с провиантом, полевыми мастерскими и запасами оружия. Быки мычали под плетками, застревали в болоте, земля превратилась в вязкую кашу. Пыль от ударов тысяч ног и копыт висела в воздухе серым удушающим облаком. Несмотря на пересеченную местность, командиры Оттона удерживали войска в строгом порядке. Пока еще не поступало команды перестроиться для штурма, поэтому первые ряды пехоты держали копья свободно, не смыкая ряды. Тяжелая конница сверкала доспехами, но не лезла вперед.
На центр Главного вала, где находился старый Воловий тракт, надвигались отборные полки германских рыцарей. Каждый чванливый барон держался своего штандарта и своего герба, отчего в глазах Северянина немного рябило. Однако на сей раз подданные Оттона сумели преодолеть междоусобицы и подчинялись общим приказам. На фоне четких построений германцев союзники: ободриты, лютичи и прочие славяне — выглядели диковатым стадом. Шесть или семь широких клиньев смыкались, зажимая гавань в кольцо. Если смотреть сверху, объединенные войска славян походили на стаи зверья, из — за обилия медвежьих и волчьих шкур, в которые кутались бойцы. Левый фланг императорских войск, согласно договору, удерживали франки, фризы и наемники из южных стран, тоже кое — как объединенные в квадратные коробки. Там были гауты, изгнанные свеями со своих земель, и те, кого называли готами, и даже те, кого называли крещеными сарацинами. Отдельно держалась конница недавних кочевников унгаров, покоренных старым Оттоном.
Всезнающий Сигвальди объяснил Дагу, что франки и саксы строятся так, подражая манипулам римлян. Но у тех имелись копья разной длины, которые обеспечивали монолит, хотя придумали это вовсе не римляне, а великий македонец Александр. Нынешние франки, с легким презрением сообщил Сигвальди, переняли только внешнее устройство. Что же касается иберийцев, нынешних римлян и прочих изнеженных южан, то их Сигвальди величал «тупыми пастухами». Даг ему охотно верил, ведь в молодости ярл не раз прошелся с дружиной вдоль цветущих берегов Средиземноморья. Сигвальди даже высказал предположение, что «тупых пастухов» наверняка дрессировали наемники, изгнанные из Бризанта. Вот где — настоящие воины, в гарнизон Константинополя незазорно и крайне почетно поступить даже рядовым!
Северянин подумал и спросил, отчего же тогда не попросить у Бризанта серьезной помощи вместо этих изгнанников.
— Ты меня насмешил, — сказал Сигвальди. — Если за Оттона выдали дочку василевса, это еще не значит, что они поделили своего Христа… Все, некогда болтать. Храни тебя Один!
И умчался.
— «Кабанье рыло» йомсвикингов числом вдвое меньше легко разобьет любое построение этих напыщенных шевалье. Они только и умеют, что сгонять своих карлов на строительство замков, потом они бьют друг друга, а потом все равно платят датчанам, — подбадривал своих парней Волкан.
Северянин молчал, не разделяя общего веселья. Если даже франки и италики были так глупы, их все равно слишком много. Похоже, молодой Оттон решил закрыть живым панцирем весь перешеек, от моря до моря.
Йомсвикинги по звуку горна первые начали перестроение. Даг тут же потерял из виду отца и прочих командиров, теперь он сам командовал дюжиной парней. Над ним стоял форинг Юхо, а над Юхо — Волкан, которому подчинялось не меньше пятисот бойцов. Даг на ходу учился читать команды горна, барабана и знамени. Внезапно его поразило, как это непросто — отвечать за других, а не только за себя. Ему случалось быть вождем детских ватаг, но управлять строевым подразделением оказалось гораздо сложнее. Одновременно приходилось видеть всех «своих», следить за перемещением знамени, слушать сигналы и ни в коем случае не проявлять глупой самостоятельности. В любом случае, викинги Йомса вытягивались в непобедимое «кабанье рыло», и личной отваге пока места не находилось. Удар «рыла» должен был прийтись на изгиб вала, туда, где неглубокий ров переходил во влажные болота. Позади с грохотом катились двухъярусные осадные башни. С длинных телег разбирали лестницы. Основной таран, предназначенный для городских ворот, везли в гуще германского войска.
— Пора, — скомандовал Волкан, повторив команду ярла.
«Кабанье рыло» строилось просто. В первый ряд Пальнатоки поставил не двоих, а сразу четверых, настоящих великанов. Эти и без варева берсерков буквально лезли на копья противника. Второй ряд составляли уже шестеро, в третьем было восемь викингов, и так далее. Держались спаянно, окружив себя стеной щитов. Командиры со знаменами находились в самой глубине, их защищали лютые с прочными щитами, способными выдержать удар камня из метательного орудия.
Токи поступился принципами, или взял пример с саксов, и тоже построил своих в два «рыла». Во главе левого полка стояли ветераны Сигвальди и Буи, над правым развевались знамена с топорами Волкана и желтое знамя Торкиля. Чуть позади расположились прочие хевдинги, в последних рядах шли те, кто примкнул буквально по дороге и не присягал на верность братству. Подпрыгивая на цыпочках, Северянин разглядел шатры императорской свиты. В отличие от вождей Йомса, имперские властители вовсе не лезли в первые ряды. Вовсю загудели горны, собирая командиров в шатер Оттона. Очень скоро Даг различил знамя Токи, оно быстро перемещалось вдоль колонн пехоты в ту сторону, где сияли белые стяги с крестами.
Северянин дисциплинированно встал в строй, очень далеко от «рыла», хотя так не терпелось побежать в первые ряды, чтобы стать одним из тех, кто возьмет укрепления. Он уже понял, что война в составе армии, хотя и производит сильное впечатление, ему совсем не по вкусу. Какой толк получить двенадцать человек в подчинение, если вы не имеете права сделать лишний шаг?
День клонился к закату, а штурм все не начинали. Двигались вперед мелкими шажками. Рядом с пешим монолитом викингов катили десятки камнеметов и больших арбалетов. Их требовалось не только собрать, но и спрятать за временным укрытием. Поэтому следом ползли телеги с плетеными мокрыми корзинами, в которых будут застревать вражеские стрелы.
Внезапно Даг увидел кресты. Десятки крестов и хоругвей несли люди в белом, рассеянные в первых рядах германского войска. Что — то шевельнулось в груди у Северянина, когда среди седых голов священников он углядел… отца Поппо. Или это ему только показалось с большого расстояния? Неужели отчаянный епископ, едва избавившись от плена, снова полез в пасть к медведю?
