— Нет! — вырвалось у стоящей неподалеку супруги. А великан со счастливой улыбкой растер пшено по груди.
— Хршо! — В искренности его слов нельзя было усомниться. Размахивая руками, улыбаясь и выплевывая обрывки слов, он быстро сообщил соплеменникам о восхитительном открытии — этой слизью можно мыться! Она замечательно сдирает любую грязь и отпугивает комаров и прочих кровопийцев!
— Э-э-э… нет, — попробовала возражать я, но меня уже отодвинули от котла. Вскоре озеро чуть было не выплеснулось из берегов, когда в него со счастливыми криками ухнула толпа гигантов. Скинуть перед купанием шкуры догадались не все. Я сидела у опустевшего котла и искоса наблюдала за великанским купанием.
— Спсб. Блгд. Ыр. Ор. Ур. — От волнения старейшина потерял свежевозвращенный дар речи. Он сидел рядом со мной и плакал.
— Да ну не стоит, — отмахнулась я, но слушать похвалы было приятно, пусть даже не совсем понятные, — Там ничего сложного не было, просто нужно было разбудить силы, а дальше все пошло само.
— Не совсем, — тихо прошептал на ухо невесть как оказавшийся рядом Воротник.
— Что? — Я даже бросила рыться в куче сокровищ великанского племени.
Но Воротник уже стоял поодаль и заговорщицки помахивал хвостом.
— Я ненадолго. Вы пока слова подберите, хорошо? А то ведь тысячу лет никто не мог, а я сумела! — Вдохновив старосту, я зашагала к поджидающему дракончику, — Завидно, да? Хочешь праздник испортить?
— Ты спела ночную песню в разгар дня.
— Ну и что с того? — Мне совершенно не хотелось сейчас слушать о допущенных ошибках.
— Точно не знаю, — признался Воротник, — Но кое-что в них уже изменилось.
Я пригляделась к купающимся, перевела взгляд на старейшину. Чем больше великаны натирались чудо-кашей, тем светлее становилась их кожа и волосы.
— Может, это они были очень грязными?
— Нет.
— Может, им понравится?
— Может, — согласился Воротник и тут же безжалостно завершил: — А вот что-нибудь еще — не уверен.
Интересно, как их будут дразнить соседи? Снежные пушистики? Почему-то мой взгляд остановился на великанском котле.
— Знаете, я бы еще с вами посидела, честное слово!
Но вот только что моя птичка напомнила — пора в путь! Мне еще три песни надо спеть за сегодня!
— Ы-ы-ы, — заревел старейшина в голос. Ему на помощь спешили потревоженные купальщики.
Потом было много шума, уговоров остаться, посидеть, попеть песни. После последнего предложения я начала прощаться еще более решительно и паковать мешок. Отбиться удалось почти от всех великанских подарков, кроме крохотного — с мой кулак — твердого камня, который нельзя было поцарапать или пустить на наконечники. Великаны просто кололи им другие камни. Я чуточку перестаралась с объяснением, какой он ценный и полезный, и тут же получила его в подарок, как ни противилась. Таких камней у великанов было еще штук пять. Ладно, разберутся сами в ценах Семи Королевств. Мое дело — предупредить. А больше ничего я и не взяла — ни очень хороший каменный нож, ни забавную, похожую на зайца ветку, ни даже священную черную дубину — настоящее бревно с набалдашником. Огорченный Бур снял с шеи чей-то здоровенный коготь на шнурке и нацепил на меня.
— Хорошо. — Расстраивать великана я не стала, тем более что была занята — вырезала последние руны на пеньке.
— Значит, так, если еще лет через тысячу понадобится музыкант, просто покажете ему этот пенек. Он разберется. Что помнила — написала.
Старейшина и девочка-«эльф» кивали разом. Хмурую девчонку ожидало почетное и приятное бремя прижизненной героини племени — она ведь помогла великой колдунье из-за гор, то есть мне.
Обратный путь был гораздо легче и короче.
— Ты это что, специально петлял? — подозрительно спросила я, когда без особых пропастей, обрывов и мостиков перед нами появилась дорога.
— Угр… Быр… — как-то быстро разучился говорить здоровяк.
— Ну ладно, — оставила я его в покое. Хитрость великаны теряли, похоже, в последнюю очередь. Мы трогательно попрощались, здоровенные фигуры направились в лес. Что-то до сих пор меня смутно беспокоило.
Вспомнила!
— Слушай, а как ты узнал, что я Странствующая? — крикнула я в удаляющуюся спину, — Только не ври, что на пенек похожа! Там у вас просто чудовище вырезано!
— Пхж корх скрлп, — поспешил ответить великан и прибавил ходу.
— Чего он там сказал? «Похожи, как ореховые скорлупки?»
— Я не понял. — Воротник глядел совершенно невинным взглядом.
— Ну есть в здешних местах хоть какое-нибудь страшилище, с которым меня не спутают? — вздохнула я, и мы двинулись в путь.
Мы двинулись прежним порядком, и шагов двести я выдержала молча. Но не больше. Как я их всех заколдовала! Как я все подобрала! А как сделала! От величия сотворенного меня просто распирало, да и вообще хотелось поболтать.
— А ведь ты оказался прав. Молодец!
Услышав похвалу, Воротнике подозрением повернул голову.
— Я ведь не верила, что смогу подобрать песню, а ты знал!
Дракончик смолчал.
— А ведь и правда оказалось легко, — продолжала болтать я. — Вот возьмем, к примеру, запертую дверь и ключ к ней. Глянешь на ключ — в жизни такого не сделаешь! Такой он весь фигурный, гладкий. Потом попробуешь — а замок можно гнутым гвоздем открыть!
Воротник хранил молчание.
— Может, буду чародейством подрабатывать, — вслух мечтала я. — Порчи снимать, сглаз отводить… С кого серебрушка, с кого ползолотого.
Дракончик молчал.
— Да ладно, я ведь справилась неплохо! Может, возилась долго и в конце запуталась, но ты мне помог!
— Я?! — От неожиданности дракончик остановился.
— Ну да, в конце, когда я не знала последних слов. Ты мне подсказал, что разгадка спрятана в самих великанах!
— Когда?
— Когда я к тебе повернулась, а ты на них кивнул.
— Шшшш, — Воротник смущенно пошипел, а потом вдруг признался: — Я показывал тебе, что нам всем пора бежать.
— Чего?! — теперь уже остановилась я.
— Во весь дух и не оглядываться. А то разбуженные чары могли такое натворить…
— Да ладно, у меня же получилось! Не все так страшно! — возразила я и тут же уточнила: — А если бы не вышло?
— Чары превращения могли обрушиться на всех, без разбора.
— Как? Что? А-а-а…
Представившиеся картины не радовали.
— Так ты! Ты! А как же «Ты можешь! Ты Х'иссин!» Я ведь без тебя не взялась бы!
— Да я и не думал, что у тебя что-нибудь получится, просто хотел тебя подбодрить, — повинился дракон. — А потом уже было поздно.
— Ах ты!
На всякий случай дракончик юркнул в кусты, а я до вечера печально прощалась с мечтой о своем славном чародейском пути.
