— Свою работу, — неприязненно отозвался Хукер. — Заткнись.
Намека он явно не понял, вернее, понял, но неправильно. Впрочем, похоже, Элмар и не стремился, чтобы его поняли правильно. Хотя это он зря. Возможно, если б он прямо сказал, кто он такой, эти болваны поостереглись бы его трогать. Уж, наверное, даже у Хукера хватило бы ума понять, что с ними сделают, когда поймают. А что поймают, в этом можно не сомневаться, достаточно вспомнить неподвижные змеиные глаза господина Флавиуса…
— Вы имеете представление, кто перед вами? — тем же тоном продолжил Элмар.
— Да хоть сам король! — распсиховался Хукер. — Приходит тут какая-то разряженная толстая задница и думает всех напугать своими титулами! Сейчас всажу тебе пулю в башку, сразу поймешь, чего они стоят!
— Осторожнее, — уже с откровенным испугом в голосе повторил Фантик, — не своди с него ствол ни на секунду! Это, наверное, кто-то из королевских паладинов, он может быть опасен. Глянь, какой громила, на нем браслеты едва сошлись, не ровен час, все-таки не выдержат…
— Королевские паладины бывают опасны, когда они верхом и в доспехах, — с издевкой пояснил Хукер, — а сейчас он не опаснее, чем простой смертный. Хочешь, я сейчас подойду и пинка ему дам?
— Не надо! — испугался Фантик.
«Идиот, — с надеждой подумал Кантор. — Как хорошо, что ты такой идиот, Хукер! Подойди, дорогой, ненаглядный, подойди к нему вплотную и дай пинка. Тогда мы все спасены. Потому что ты дурак и не понимаешь, насколько действительно опасен этот милый и покладистый с виду человек и какая стремительность кроется за его внешней громоздкой неповоротливостью. И не поймешь никогда, потому что не успеешь этого сделать. И пистолет тебе не поможет. Без доспехов и оружия Элмар ничуть не менее страшен, чем с мечом, его самое страшное и разрушительное оружие всегда при нем. Просто тебе не доводилось схлопотать в ухо от этого господина, и как он кольчуги рвет, тоже видеть не доводилось, вот до тебя и не доходит, что ему никакое оружие не нужно, чтобы превратить тебя в грязь. А что такое твои несчастные наручники для героя, который однажды — документальный факт! — голыми руками сломал хребет дикому троллю? Один хороший рывок — и нет твоих наручников. Если бы еще твой умный Фантик не лез с вредными советами… Ну подойди же, придурок, не слушай напарника, подойди и пни своего высокопоставленного пленника, как собирался!»
— Да не кричи, — с усмешкой ответил на предостережение Фантика его величество Элмар. — Он все равно не подойдет. Это он так, бахвалится, а на самом деле даже сейчас меня боится, когда я безоружен и прикован к перилам. Это у него, наверное, наследственное. Наверное, его дед воевал в Келси и потом пугал своих внуков рассказами о страшных паладинах…
«Дразнится, — понял Кантор. — Тоже хочет, чтобы голдианец подошел поближе. Только зря это он, ведь так можно и нарваться. Прежде чем ударить, нужно все-таки пару секунд на то, чтобы разорвать наручники, а за эти мгновения вор твои действия заметит и успеет выстрелить. Надо, чтобы он отвлекся. Хоть на эти самые пару секунд… Ну так подойдет или нет?»
Хукер подошел. Видно, все-таки задели за живое. Подошел, дубина, вплотную подошел, дал пинка, как и обещал, после чего грубо ткнул первого паладина стволом в подбородок и злобно воззвал:
— Вы там, внутри! Выходите немедленно, или я сейчас этого надутого осла начну по частям расстреливать! Считаю до трех!
— Не надо! — испуганно вскрикнула Ольга. — Мы сейчас выйдем! Только у нас Жак в обмороке, он сам выйти не сможет, его как — выносить или подождете, пока мы его в чувство приведем?
«Пытается время потянуть, — понял Кантор. — Ждет, что вот-вот помощь подоспеет. И что тогда будет? Ведь если в дом начнет ломиться полиция, этот кретин может и выстрелить с перепугу… Нет, не надо дожидаться такой сомнительной помощи. Надо просто чем-нибудь отвлечь придурка Хукера, чтобы он хоть на несколько секунд отвел глаза от пленника».
Собрав остатки сил, Кантор начал приподниматься, громко при этом матерясь, проклиная неких безымянных сволочей и угрожая до них еще добраться. Разумеется, оба голдианца тут же обернулись на внезапный звук, и Хукер раздраженно воскликнул:
— Да когда же ты, падла, успокоишься! Фантик, дай ему еще разок по башке!
Что было дальше, Кантор уже не смог увидеть, потому что в глазах сначала потемнело, а потом поплыли желто-зеленые ослепительные пятна. Но, уже падая, он услышал смачный хруст, который ни с чем нельзя было спутать, выстрел, звон стекла и душераздирающий крик, который резко оборвался.
Оглядевшись, Кантор первым делом отпустил несколько нелестных слов в адрес Лабиринта, который уже достал его своими садистскими шуточками, затем попытался хоть как-то закутаться в легкую куртку, которая на нем оказалась. Это помогло мало — на морозе от такой одежки не было никакого толку. Кантор поежился, снова оглядел обледеневший склон, на котором находился, и утешился тем, что мороз ненастоящий — и ни замерзнуть, ни простудиться он все равно не сможет. А что холодно, так это можно и потерпеть. Гораздо хуже было то, что этот фрагмент горного пейзажа заканчивался недалеко внизу обрывом, с которого можно было очень запросто сорваться, если пытаться продвигаться. Лед под ногами был скользким и гладким, как на поморском катке, а склон достаточно крутым, чтобы, один раз упав, тут же съехать вниз. Разумеется, упасть и разбиться здесь тоже было нельзя, но что было внизу, под обрывом, Кантор чувствовал очень ясно. И то, что путь к тоннелю был столь легким и близким, а к выходу, напротив, нужно было карабкаться вверх на скользкую ледяную гору, ему очень не нравилось. Может, пора Доктора звать? Но чем он поможет в данной ситуации, кроме как тем, что свалится с обрыва вместе с пациентом? Может, конечно, его тоннель «не примет», как он однажды выразился, но мало ли что. Лучше попробовать пока самому… Например, осторожно лечь для большей устойчивости и попытаться удержаться. Просто удержаться, никуда не лезть, лежать тихо и ждать, пока эта опасная ситуация изменится. Если у Элмара получилось, то бояться больше нечего. Сейчас его величество поднимет на уши всех своих придворных магов и всех окрестных целителей, и, в каком бы состоянии ни пребывал бедный товарищ Кантор, умереть ему не дадут. А даже если не получилось, с минуты на минуту в дом ворвется группа захвата из департамента господина Флавиуса, и опять-таки…
От размышлений Кантора отвлек жалобный писк, раздавшийся прямо у него под ногами. Мистралиец опустил глаза и увидел маленький копошащийся на льду пушистый комочек. Он осторожно присел, как и собирался, уперся руками, затем коленями и медленно, стараясь не делать резких движений, лег на живот. Теперь он не опасался потерять равновесие и упасть и сумел рассмотреть своего собрата по несчастью. Прямо около его лица топтался на разъезжающихся лапках крошечный цыпленок, еще неоперившийся, покрытый желтым мягким пухом.
