Это был не вопрос.
— Да, — согласилась она.
Он больше не говорил об этом.
— Ты любишь её дочь как свою собственную.
— Да.
— А кто такой Реган?
— Его полное имя Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган; он певец и предпочитает, чтобы мы называли его просто Реган.
Она открыла дверь дома и пропустила старика вперёд.
— Певец, говоришь? Я никогда не встречал певца, которому можно было бы доверять.
— Я сомневаюсь, что он когда-нибудь встречал дрёму, которому можно доверять.
Джоли немного обиделся.
— Тот, кто воспитывал тебя, женщина, — сказал он, — дал тебе острый язык.
— Ты ел в этот период бодрствования?
— Не так давно я стащил у эллонов репу и съел её сырой. Не советую тебе повторять этот подвиг: я потерял гораздо больше, чем съел, и до сих пор чувствую себя не очень хорошо. Из моего зада выпало всё, что во мне было.
— Ты крадёшь пищу у эллонов?
— Конечно! У кого же ещё красть честному человеку?
— Тогда ты, без сомнений, друг, — сказала Рин. — Садись. Я позову остальных.
Через некоторое время они все четверо — Аня, Реган, Джоли и Рин — ели густой овощной суп с грубым деревенским хлебом. С некоторым раздражением Рин отметила, что Аня увлеклась стариком, и искоса посматривала на Регана, который не придавал этому значения. Джоли тоже начал заигрывать с Аней, и Рин пришлось наступить ему на ногу под столом.
— Почему Элисс просила тебя прийти сюда? — спросила Рин, завершая паузу в разговоре, во время которой они стучали ложками по тарелкам, доедая суп.
— Она не просила меня, — сказал Джоли, — а заставила. У меня не было выбора.
— Да. Я тоже помню это ощущение, — пробормотал Реган.
Он коснулся руки Ани.
— Она хочет, чтобы я была вождём, — сказала Аня, положив на стол ложку.
— Мы все хотим, чтобы ты была вождём, — заметила Рин, оглядев остальных, и они улыбнулись ей в ответ. — Кроме тебя, некому быть вождём, но это не значит, что ты должна быть в точности такой, как Лайан. Элисс тоже доверяет тебе, иначе она не прислала бы сюда своих друзей.
— А что, если я умру так же, как Лайан? — спросила Аня, глядя в свою тарелку, как будто искала там ответ на вопрос.
— Нет, — сказал Реган.
— Почему ты так уверен?
— Потому что в этом уверена Элисс. Если бы сомневалась, не затевала бы всего этого. А ведь Элисс думает о нас.
Джоли поднёс тарелку ко рту и допил остатки супа, а затем доел хлеб.
— Да, но Элисс так же добра к нам, как могла бы быть добра гадюка с зубной болью, — пробормотал он.
Рин согласилась, но ничего не сказала.
— Ей всё равно, останемся мы в живых, или умрём, — продолжал Джоли, — главное — чтобы мы помогли ей уничтожить Эллонию. Сейчас она играет в эту игру. Её не касается ни наша мораль, ни наша этика. Не поймите меня превратно. Если она может нам помочь — пускай помогает. Но если решит, что для какой-то цели мы, все четверо, должны умереть — со спокойной душой позволит этому случиться.
— А ты мрачный тип, Джоли, — сказал Реган.
— К тому же ты ошибаешься, — добавила Аня.
— Что ты имеешь в виду?
— Ошибаешься, — повторила она. — Я не могу сказать точнее.
Она взяла тёмно-бордовую сливу из чашки, которую Рин поставила в центре стола. Слива была жёсткой, но сладкой.
— Элисс не послала бы сюда людей просто так, — продолжала Аня. — Значит, у неё была причина разыскивать вас обоих, где бы вы ни находились. Видимо, она считает, что вы сыграете какую-то важную роль, сделаете нечто полезное для той армии, которую я поведу на Гиорран и Эрнестрад.
— Ты вселяешь в меня надежду, девица, — сказал Джоли, наливая себе ещё немного супа.
— Во-первых, я не девица, а во-вторых, ты мог бы и попросить добавки.
Джоли злобно взглянул на неё.
— Да? — спросил он.
— Да.
— Тебя нельзя назвать гостеприимной.
— Заткнись, — сказал Реган, удивляясь сам себе.
Лицо Джоли посинело от ярости.
— Эти люди принимают нас, хотя у них для себя-то не хватает еды, — сказал Реган. — Если бы не Рин и Аня, тебя просто вышвырнули бы вон, а я считаю, что им и сейчас не поздно это сделать. Поэтому постарайся вести себя поприличнее, приятель, если уж ты здесь.
— Я прощаю тебя, — сказал Джоли с угрозой в голосе, — принимая во внимание твою молодость. Если бы ты был постарше, мы бы ещё посмотрели, кто из нас сильнее.
— Уходи, — сказала Аня, обращаясь к Джоли. — Что бы там ни говорила Элисс, ты нам не нужен.
Её лицо было серьёзным.
— Что ты имеешь в виду? — спросил старик.
— Ты — прыщ на заднице, вот что я имею в виду, — громко ответила Аня. Реган смотрел на неё с восхищением. — Либо ты подружишься с моими друзьями, либо оставишь нас. Честно говоря, мне сейчас безразлично, что ты выберешь: ты ведёшь себя, как старый маразматик, и мы вполне можем обойтись без тебя. Уходи и ступай к эллонам: они тебе больше понравятся, — такие же самовлюблённые и глупые.
Рин взглянула на Аню. В её взгляде был и упрёк и скепсис одновременно.
А Джоли, казалось, было всё равно.
— Я ваш друг, — заявил он. — Элисс приказала мне быть вашим другом.
— Тогда веди себя соответствующим образом!
Реган вдруг зауважал старика. Другой бы на его месте, смертельно обиделся на выпад Ани и тут же ушёл бы из деревни, но Джоли подумал, кивнул и извинился перед всеми сидящими за столом. Важно пожал руки Рин и Регану, а затем с виноватым видом поцеловал руку Ани.
— Прости меня, — сказал он тихо, так, что остальные едва могли слышать.
— Ладно, — добавил он чуть позже, — к чему все эти дурацкие споры, а? Могу я съесть ещё немного супа, мадам?
— Конечно, можешь,
— Отлично. А то я голоден, как акула, застрявшая в рифах.
Он налил себе полную миску и широко улыбнулся каждому из присутствующих. А когда поел, встал из-за стола и по очереди низко поклонился каждому из них.
— Теперь мне надо выспаться, — с грустью произнёс он. — Никому не советую ходить за мной. Я приблизительно представляю, что произойдёт вокруг меня, когда я засну. Вернусь, как только смогу — может, через пару периодов бодрствования, может, чуть позже. Не знаю.
— Мы хотим быть твоими друзьями, — как бы оправдываясь, сказала Аня, — но ты сам всё усложняешь.
— Я же извинился, чёрт возьми, — сказал Джоли. — Всё. Пора идти.
И он ушёл.
Мытьё посуды отняло не слишком много времени.
* * *
У Деспота был новый Главный Маршал, и он ему не нравился. Деспот даже подумывал казнить его по какому-нибудь пустяковому обвинению и назначить на его место более исполнительного человека. Этот Нгур, как и его предшественник, имел дурную привычку портить Деспоту настроение упоминаниями о том, что крестьяне могли формировать армии и даже нападать на эллонов; более того, он однажды посмел упомянуть, что у них есть для этого какие-то там основания, а Деспот принёс бы больше счастья Альбиону, если бы понял это и вступил с ними в переговоры.
