– Тогда живи.
– Если так, могу я спросить?
– Вполне.
– А если бы он убил тебя, когда ты отказался драться?
– Не убил бы. Он пришел сюда умереть, а не убивать. При любом раскладе он не хотел дожить до конца войны. А я предложил ему готовый вариант, при котором он мог остаться в живых. Понимаешь, он – дурак и рыцарь. Мальчишка. Он не был готов к такой войне, как наша.
– Он не намного моложе тебя.
– Когда я говорю «мальчишка», я имею в виду не возраст, а склад ума.
– По-моему, вы с ним друг друга стоите. Стоили… Как ты думаешь, что это за подлость, о которой он говорил?
– Не знаю. Но уже ничему не удивлюсь.
– Что такое они могли задумать, что мастер клинка предпочел умереть, лишь бы не увидеть этого?
– Боюсь, что мы скоро узнаем.
– Могу я задать еще один вопрос?
– Хоть два.
– Ты правду говорил? Что у тебя нет мотива, нет цели? Что ты не видишь смысла воевать дальше?
– Мне навязали войну, в которой я не могу победить. Все, что я могу, это трепыхаться подольше. Даже не ради себя, ради остальных. Пусть поживут еще чуть-чуть.
– Как ты во все это влез? Неужели у тебя не было другого выбора?
– Тебе бы с графом по этому поводу поговорить. У меня был выбор. Небогатый, но он таким был всегда. Сначала у меня был выбор – стать Темным Лордом или умереть. Я выбрал. Ты понимаешь, что именно. Потом у меня был выбор – захватить ваш мир или умереть.
– И что ты выбрал на этот раз?
– А ты не видишь? По-моему, я не очень похож на властелина мира.
– Ты выбрал смерть? Но почему тогда ты не выбрал ее в первый раз? Зачем длить существование, которое не приносит тебе ничего, кроме новых проблем?
– Я был молод, – сказал я. – Молод и наивен. И очень не хотел умирать. Мне тогда казалось, что я нашел третий путь, может быть, я его просто придумал. Попытка переломить ситуацию обычно кончается плохо для попытавшегося. Но пройти по третьей дороге у меня не получилось. Оказывается, выбор всегда сводился лишь к двум вариантам.
– Твои люди готовы умереть за тебя. Они и умирают каждый день.
– Я никого об этом не просил. Ты была права, они рабы. Мы все тут – рабы. У нас нет свободы делать то, что мы хотим. Мы делаем только то, что мы должны.
– Такой свободы, о которой ты говоришь, нет ни у кого.
– Неправда. У кого-то она есть. Просто таких людей немного. Ты, например. Ты не хочешь уйти? Ланс переправит тебя за стену.
– Как своих солдат? Им ведь не спастись, и вы оба это знаете.
Как быстро по Цитадели распространяется информация.
– У большого отряда нет шансов пройти незамеченным. У одного человека они есть. Тем более что ты девушка, и вряд ли кто-то усмотрит в тебе угрозу.
– Я не могу уйти.
– Почему?
– Не знаю. Но не могу. Не спрашивай меня ни о чем, Кевин.
– Значит, ты тоже выбрала смерть.
– Необязательно.
– Неужели ты веришь, что кто-то из нас переживет эту войну? Что Цитадель не падет?
– Все может быть, – сказала она.
Я рассмеялся в ответ.
В следующий полдень мы с герцогом Грома снова гарцевали на нейтральной территории.
– Какое объяснение вы придумали для своей армии на этот раз, герцог? Снова вызываете меня на бой?
– Веду переговоры о неконвенционном оружии. Вроде того, что было использовано этой ночью.
– Не помню, чтобы я подписывал какие-то конвенции.
– Тем не менее, я вас поздравляю, Император, – сказал он. – Это был хороший ход. Сильный. Одним выстрелом вы убили сразу двух зайцев. Даже больше. Целую толпу. Во-первых, и это самое очевидное, вы нанесли моей армии урон, сравнимый только с уроном, который она понесла во время штурма. Во-вторых, вы поселили страх в сердцах моих солдат. В-третьих, нам пришлось вывести из строя всех животных. Слонов, я имею в виду. Тех, что мы не убили ночью, в срочном порядке отправили назад, чтобы такое не повторилось. И в-четвертых, теперь нам придется избавляться от трупов. Мы не можем всех сжигать. И хоронить тоже не можем. Придется нам рубить их на части, чтобы вы не могли их оживить. Солдаты смирились с целесообразностью такого решения, однако оно их совсем не радует. Моральный дух моей армии этой ночью упал ниже предельной отметки, которую я установил.
– Верю, – сказал я. – Никому не хочется, чтобы после смерти его порубили на куски его же друзья. И никому не хочется после боя снова махать топором, расчленяя своих же мертвых товарищей.
– Но больше у вас такой номер не повторится, Император.
– Больше и не надо, герцог.
– Поэтому я повторяю свое предложение, – сказал он. – На тех же условиях, что и в первый раз. Вы доказали мне, что достойный противник. И можете быть достойным партнером.
– Герцог, моим предкам не дали сделать то, что они хотели. И вам не дадут.
– Я возьму сам. Мы возьмем сами, Император. Не стану скрывать, с вами этот путь мне пройти будет немного легче. Но я готов идти и один.
– Вот и идите.
– От вас начинают бежать люди. Мы перехватили целый отряд.
– Я знаю. Я их отпустил.
– Даже так?
– Да.
– Самая большая ошибка, которую может сделать командующий армией, это поощрять дезертирство. Кстати, о дезертирах… Вы получили Третий меч?
– Да.
– Мальчишеский поступок. Не ожидал такого от Даниеля.
Я тоже.
– Он хоть умер достойно? Глупо, но достойно? Как и мечтает любой мальчишка в его возрасте?
– Мне кажется, нам больше не о чем говорить, герцог. Не приезжайте больше сюда с этой тряпкой. Я не выйду.
– Вы тоже мальчишка, Император. Во имя чего вы собираетесь умереть?
– Просто так. Из принципа, – сказал я и повернулся к нему спиной.
Третья неделя осады
И был третий штурм – более жестокий и кровопролитный, чем второй. И мы увидели головы наемников Ланса на пиках армии Бортиса.
Третий штурм длился сутки. Начался на рассвете, на рассвете и закончился. Двадцать четыре часа мы не слезали со стен. Двадцать четыре часа мы убивали и умирали. Двадцать четыре часа мы держали стены и отбивали атаки.
Я потерял Повелителя зомби, возглавившего вылазку своих созданий с целью отвлечь внимание атакующих на себя и дать хоть немного передохнуть защитникам стен. От зомби на стене толку мало, слишком плохая координация движений, слишком легко их сбросить вниз. Но на открытом пространстве мертвые воины, которых очень трудно отправить в небытие второй раз, представляли серьезную угрозу.
Представьте себе врага, которого можно рубить на части, а он все равно идет на вас. И будет идти, пока у него будут ноги. А потом он поползет и вцепится в вас зубами.
Повелитель зомби был плохим воином. Если точно, то вообще никаким. Не знаю, что толкнуло его отправиться в эту вылазку лично.
