План Рума был прост и верен. В полночь он подопрет дверь бревном, чтобы никто не смог вырваться, и подожжет избу со всех сторон. Царица не велела казнить мальчишку, но тот лишил его ока, и жажда мщения была так сильна, что Рум не мог противиться этому всепоглощающему чувству. Утром он выяснит, оба ли сгорели живьем? Если труп будет только один, значит, мальчишка действительно ушел в лес и не вернулся. Может, он уже погиб и его кости растащили дикие звери? Но нет, сердце подсказывало Руму, что его обидчик жив и здравствует. Даже если царица поймает мальчишку без его помощи, он добьется права собственными руками придушить ненавистного щенка.
Сон не приходил. За дверью продолжалась какая-то возня, которая в конце концов начала выводить верховного вождя из себя. Звуки были странными: глухие шлепки чередовались со скрежетом камня о камень. Рум встал, быстро подошел к двери, повернул ключ в замке и потянул на себя обе створки. Массивная дверь отворилась. В первое мгновение Рум ничего не понял. Он не увидел ни Салыма, ни стражников. Перед ним была сплошная булыжная стена от пола до потолка. Между камнями чернел еще сырой раствор. Рум ухватился за округлый край большого булыжника, пытаясь выдрать его из стены. Пальцы скользили, камень не поддавался. К тому же стена была, видимо, сложена в несколько слоев, поскольку звуки коварных каменщиков доносились издалека. Рум закричал и замолотил в стену кулаками. Никто не откликнулся, ничего не изменилось. Его продолжали замуровывать.
Чучу вели три единорога: один сзади и два по бокам. Улизнуть было невозможно, да он и не стремился уйти, не выяснив, кто обитает внутри горы под названием Снежный Колпак. Его вели вдоль берега прохладного тихого озера к трем людям на противоположном берегу. Один из них был мал ростом, и Чуча подумал, не подземельщик ли это? Но скоро понял, что это попросту мальчик. Рядом с ним стоял высокий юноша в звездном балахоне, а чуть поодаль седобородый старец в длинном, до пят, плаще. Больше никого, ни воинов, ни слуг — не было видно. Чуча успокоился и все же подумал, как хорошо, что он один пробрался сюда, оставив своих товарищей у подножия высокой горы. Если с ним что-нибудь случится и он не вернется к обещанному сроку, они, конечно же, поспешат ему на выручку и будут во много раз осторожней, нежели он сам. Хотя навряд ли они отыщут на склоне горы вход в узкий извилистый коридор…
Чуча постарался отогнать от себя мрачные мысли и принялся с любопытством осматриваться, запоминая все, что видят его глаза. Как-никак он теперь летописец и обязан запоминать и записывать свои похождения, впечатления и встречи.
Единороги восхитили его. Он никогда не видел рогатых лошадей, немного походивших на туров — так они были велики и сильны. Их большие, как сливы, глаза казались чересчур умными даже для лошадей и хранили выражение строгого достоинства. Чуче захотелось что-то сказать им, объяснить, что он вовсе не враг. Почему-то он был уверен, что его услышат и поймут.
В стороне паслось целое стадо этих необыкновенных животных. Единороги подняли головы и с любопытством смотрели на подземельщика, повернув к нему острые рога. Чуча поежился.
Наконец они пришли. Единороги склонили головы, и Чуча готов был поклясться, что они отвесили почтительный поклон юноше в звездном балахоне. Мальчик, стоящий рядом с ним, смотрел на Чучу настороженно и даже испуганно.
— Я видел тебя, — сказал он Чуче и повернулся к юноше. — Микеша показывал мне его в своем ручье, он был вместе с мамой. Только там у него было лицо злое, не такое, как сейчас.
Чуча не понимал, что сказал мальчик, — тот говорил на языке, ему незнакомом. Речь его отдаленно напоминала говор варваров из племени, пленившего Владигора. Юноша, видимо, понял затруднения подземельщика и сказал что-то мальчику.
— Что ты делал под Вороньей горой? — строго спросил Дар по-синегорски. — И что с моей мамой, где она сейчас?
Чуча ожидал какого угодно вопроса, но этот совершенно сбил его с толку.
— Под Вороньей горой? — переспросил он. — Но я никогда не был под Вороньей горой. Ты меня с кем-то путаешь. И кто ты сам? И откуда ты знаешь язык Братских Княжеств?
— Не лги! — прервал его Дар. — Я видел тебя вместе с моей мамой.
— Нет, я живу под Ладорским холмом, — сказал Чуча, переводя взгляд с мальчика на юношу и с юноши на старца, который еще не произнес ни слова. — Под Вороньей горой обитают, если верить Книге пророка Смаггла, железняки, или груны, мои дальние сородичи, которых вот уже два столетия никто не видел.
— Ты произнес имя пророка Смаггла? — удивился Седон. Он также начал говорить по-синегорски. — Откуда ты знаешь про него и про Книгу?
— Я прочел ее, молодой незнакомец, — ответил Чуча. — Но откуда имя Смаггла известно тебе?
— Мы встречались, — сказал тот с грустной улыбкой. — Он путешествовал и нанес мне визит. Мое имя Седон, его, — он указал на старца, — зовут Тарг, а моего друга — Дар. Скажи, как зовут тебя? Я вижу, ты много знаешь и принадлежишь к тому же роду, что и Смаггл.
— Мое имя Чуча, — сказал подземельщик, — Я тоже путешествую и хочу продолжить дело моего великого предка. Но я не пророк, и мои знания скудны. Эту гору Смаггл назвал Снежным Колпаком. Она действительно похожа издали на белый колпак. Когда я увидел ее утром, я обрадовался так, будто встретил друга, с которым не виделся целую вечность! Смаггл и про озеро знал тоже. Не всякий, однако, может прочесть его книгу, она открывается тем, кто этого заслуживает. — Чуча спохватился, что последняя фраза прозвучала несколько хвастливо, и слегка покраснел.
— Нет, ты не тот, кого я видел, — успокоился Дар и улыбнулся. — У тебя не злое сердце.
— Будь моим гостем, — сказал Седон. — Ты, верно, проделал дальний путь и хочешь отдохнуть с дороги. У нас будет еще время поговорить, а пока Тарг предоставит тебе все, в чем нуждается усталый путник.
— Но… — Чуча замялся. — Дело в том, что я не один. Мои друзья ждут от меня вестей у подножия горы. Мы только что избежали смертельной опасности.
Никто не успел ответить ему. Вода в тихом озере вдруг забурлила, повеяло холодом, и чей-то голос, исходящий, казалось, из самих стен высокой горы, вопросил:
— У тебя гости, Седон? С кем ты разговариваешь?
Седон гордо вскинул голову и крикнул в пространство:
— Ты уже пала так низко, что подслушиваешь чужие разговоры, Морошь! Где твоя гордость, которой ты так кичишься?
— Не увиливай от ответа, любезный брат. Мне нужен мальчик, его видели вместе со старым Таргом. Не бойся, я не причиню ему зла.
Тарг сдернул с плеч свой длинный плащ и накрыл им с головой Дара, а Седон крикнул:
