«Почему же я оглянулся?» – удивился Сашка.
В квартире было шумновато. Меркурий Сергеич ширился у окна, своими гномьими плечами занимая четверть комнаты. Шнеппер в его ручище казался игрушкой. Ул, тоже с шнеппером, перекрывал вход в квартиру. Млада и Влада бегали между ними, как две всполошившиеся курицы, и что-то негодующе кудахтали. Рядом на полу тряс головой Птах, сгоряча получивший от доброго дяди Ула лбом в глаз.
Белдо, к слову сказать, не выглядел напуганным. Однако уже взвешивал, не поумирать ли ему чуток, и даже на всякий случай положил под язык таблетку. Сашка смотрел на него во все глаза. Грозный ведьмарь, о котором столько говорили в ШНыре, оказался субтильным молодящимся старичком с гусиной шеей и личиком обиженного пупса. Сашка же, признаться, представлял себе некоего Гэндальфа с метровой бородой и посохом, истекающим молниями.
– Врываться в мое личное пространство! В новогоднюю ночь! Ни в какие рамки не лезет! Надо же соблюдать, наконец, паритет! Сражаться только в воздухе, как положено уважающим себя цивилизованным противникам! – восклицал он и, как крыльями, всплескивал широкими рукавами шелкового халата.
– Где Рина? В квартире ее нет, – в голосе Ула слышалось нетерпение.
– Какой Рино? Младочкой клянусь… и вот Владочка не даст соврать: нету у нас никакого Рино! – суетился Белдо, правдиво стукая себя кулачком в грудь.
Меркурию надоело первым.
– Дионисий. Закрой. Рот, – негромко приказал он.
Белдо перестал хлопотать и быстро скосил на него глазки.
– Дионисий. Ты меня. Знаешь.
– Ах, никого я не знаю! Никого! Я больной человек! – пронзительно вскрикнул Белдо, но все же Сашка ощутил в его голосе тревогу.
– Мы не уйдем отсюда. Без девочки. А если девочка погибла. Суну тебя головой. В ближайшую зарядную закладку. Своими руками, – так же спокойно закончил Меркурий.
Белдо сунул под язык еще одну таблетку. На этот раз без актерства.
– Послушайте, шныры! Нельзя же так! Где я вам возьму вашу Рину? С чего вы решили, что она у меня?
– Кентавр показывал стены и песок! И вашу дверь! – сказал Сашка.
Белдо занервничал:
– Песок? Да что у меня тут: пустыня?.. Как давно это было?
– Минут сорок назад!
Охая, Белдо пальцем отодвинул нацеленный в него шнеппер Ула и, бормоча: «Ах, уберите, умоляю, эти ваши железочки, молодой человек!» – торопливо зашаркал к двери.
– Не улыбайся. Он тебя дурачит. Я его знаю. Разберет шнеппер. С закрытыми глазами, – сказал Меркурий, заметивший на губах Ула снисходительную усмешку.
Дошаркав до двери, Белдо обернулся к Меркурию и, дружелюбно крутя у него на груди пуговицу, сказал:
– Перемудрили! Ах, молодость, молодость! Зачем было через крышу лезть? Пришли бы культурно по лесенке. Тихо, мирно, дружелюбно…
Меркурий вырвал у него свою пуговицу.
– Где. Они. Убью.
– Ах! Я и забыл, что у меня «карман» есть… Младочка, будь ясным солнышком, принеси мне молочка! Только, посмотри, пожалуйста, на дату. Чтобы не просроченное. Я тебя знаю. Ты не бережливая! Ты жадная!
Со стаканом в руках Дионисий Тигранович вышел на площадку. Уставился зоркими глазками в пустоту и вдруг плеснул молоко. Сашка увидел, что оно растеклось по незримой преграде, которая задержала его, но не задержала Ула, уже стоявшего по ту сторону.
Не позволяя молоку стечь, поэтический старичок быстро начертил похожий на каракатицу знак.
– Так… Арбалеты вроде отключили… «Карман» сейчас закроется… Сущая малость, конечно, протечет… ну, может, пару машин, – проворковал он и внезапно отпрыгнул, спасаясь от хлынувшего из ниоткуда песка. Замешкавшийся Ул был сметен с ног и появился не сразу – задыхающийся и без шнеппера.
– Засада, былиин! Тяжесть такая – хребет ломает! И дышать нечем! Я думал: конец! – прохрипел он.
Меркурий Сергеич схватил Белдо за ворот и, встряхивая его, сказал:
– Предупредить. Нельзя. Было.
– Отпусти халат! Лучше поищи свою Рину! Найдешь: скажи, чтобы в другой раз стучала! Нормально потому что в гости ходить надо… не через крышу! – плаксиво потребовал Белдо.
Песок покрывал всю площадку. С одной стороны куча была пологой – часть песка отхлынула на лестницу. Сашка и Ул торопливо рыли. Меркурий придерживал Дионисия Тиграновича, рвавшегося помогать раскопкам своими охами.
Наконец Ул и Сашка вытянули наружу почти задохнувшегося человека в комбинезоне. Он кашлял и, переворачиваясь на живот, отплевывал песок. Сашка узнал его.
– Гамов! Где Рина?
– Кх-х… Нигде, – с трудом выговорил задохнувшийся.
– Как нигде?
Гамов долго кашлял. Потом с усилием ткнул рукой в пустоту.
– Я ее телепортировал!.. Песка было по грудь… Она кричала… хотела даже, чтобы арбалеты ее… я боялся: она действительно это сделает… было очень страшно…
– Телепортировал? Как?
Гамов тыльной частью руки провел по губам.
– На стене заметил щит. Предположил, что он работает как простейший односторонний телепорт. Бросил его Рине. Она коснулась чеканки и исчезла. А щит засыпало песком… А потом песок хлынул и на меня.
Кашель снова стал сотрясать его.
– Где Рина сейчас? – дождавшись паузы в кашле, спросил Ул.
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Это был старинный телепорт… Откуда мне знать, куда он ее перенес?
Ощутив, что Гамов не врет, Ул решил взяться за Белдо.
– Куда вы ее дели? Телепортации закрыты! Ты отлично знаешь, что вы отключили нам сирина!
По тому, как вспыхнули и торопливо стали равнодушными глазки старичка, Ул понял, что сболтнул лишнее: Белдо не догадывался обо всех последствиях потери точки «Запад».
– Це-це-це! У меня действительно хранился щит-телепорт! Подарок друга на юбилей. К сожалению, он действительно односторонний. Поэтому я к нему никогда не прибегал и даже перевесил его в «карман»!.. А то еще перенесешься, а потом кукуй где-нибудь на острове, – Дионисий Тигранович с кротким ехидством скосил глазки на Меркурия.
Тот схватил Белдо за ворот и потащил в квартиру. Тут Млада и Влада захлопотали над красавцем Гамовым и куда-то увели его. Птах сидел уже на подоконнике и смотрел во двор, где к железной лестнице были привязаны четыре пега. Белый Танец вздумал расправить крылья, и они распахнулись, как паруса, залитые лунным светом. Круглая унылая спина Птаха расправилась, точно от прикосновения к мечте.
– Что теперь будет с Риной? – в горле у Сашки было сухо. Голос скрипел.
Меркурий Сергеич посмотрел на свою ручищу, комкавшую халат Белдо.
– Если телепорт односторонний. Никакой обратной связи.
– А она не могла… – Сашка запнулся, боясь выговорить эти слова: – Распылиться? Или…
– Залипнуть в кладке, – угадал Меркурий. – Не исключено! Но если телепорт средневековый. Имеет настройку на важное место. Иначе зачем. Создавать его.
