Анализируя постигшие меня неприятности, я уже утратила часть своей детской наивности и пришла к вполне закономерному выводу: альтруизма не существует. Каждый из нас остервенело борется за теплое местечко под Солом, желая заполучить как можно больше всевозможных благ: богатство, власть, социальный статус и славу. Правда, в мире имеются и диаметрально противоположные ценности, относящиеся к иному полюсу: дружба, совесть, честь, милосердие и любовь. Ищет ли Ребекка что-то из этого? К сожалению, пока у меня не находилось ни единого довода в пользу последней версии. Откровенно говоря, вообще-то я и сама пока не слишком преуспела в обретении какого-либо из вышеперечисленных даров судьбы, по моим личным меркам и составляющих истинный смысл жизни. Обрету ли я их когда-нибудь в будущем? Кто знает…
Что же касается Беонира, столь неожиданно ворвавшегося в мои злоключения, то он представлялся мне личностью в высшей степени мифической и даже ирреальной, значительно превосходящей всех остальных моих знакомых по степени загадочности и непонятности. И немудрено, ведь представители его народа умели по собственному желанию принимать человеческий или животный облик, что отнюдь не вписывалось в рамки банальной обыденности. Интуитивно я ощущала исходящую от него ауру роковой предопределенности, напрямую связанную с моим путем обретения себя.
Молодой ниуэ казался одним из тех центральных персонажей, коим суждено сыграть главную роль в уготованных мне испытаниях. Вот только кем он станет: моим другом и спасителем или же зловещим губителем всех надеж и мечтаний?.. Увы, мой воспаленный от обилия впечатлений разум тщетно метался в поисках ответов на все эти не озвученные вслух вопросы.
Методично шагая вслед за Беониром и упражняясь в пока ничем не подтвержденных выводах, я умудрялась сохранять абсолютно невозмутимый вид, делающий честь воспитанию, полученному мной в монастыре. Оказывается, там меня научили не только хулиганить и лазить по крышам, но еще и неплохо владеть собой, убедительно притворяться наивной глупышкой и цепко подмечать любую малозначительную деталь, важную для формирования стойкого мировоззрения и непоколебимых принципов.
Следовало предполагать, что последующим моим воспитанием займется сама жизнь… Маленькая тихая сиротка Йона навсегда осталась в прошлом. И надо признаться – я не без сожаления попрощалась с ее беззаботными ужимками и проказами, начиная понимать: право называться Наследницей эльфийского клана – занятие в высшей степени ответственное и опасное, способное привести меня к самым непредсказуемым последствиям. А возможно, не только меня одну, но и весь наш мир…
Между тем мы продолжали методично продвигаться в указанном Беониром направлении. Судя по тому, как сильно устали мои ноги, пройденное расстояние оказалось немалым. Мышцы икр налились свинцовой тяжестью, а в каждом сапоге будто угнездилось по здоровенному булыжнику, изрядно натирающему пятки и превращающему каждый шаг в муку.
– Устала? – с сочувствием спросила Ребекка, замыкающая наш небольшой отряд. – Ноги стерла?
– Ничуть! – с наигранной бодростью отнекивалась я, не желая выглядеть в ее глазах никчемной обузой. – Если потребуется, могу идти хоть сутки, хоть двое! – Моя хвастливая реплика принадлежала к категории бахвальства «врет и не краснеет».
– Ну да, жди, так я тебе и поверила, – скептично пробурчала лайил. – Ты же сейчас повалишься от усталости, вон тебя уже качает.
Я возмущенно повернулась, взирая на свою заботливую охранницу предельно честным взглядом, запнулась об какой-то камушек и едва не упала, вовремя подхваченная ее крепкой рукой.
– А я что тебе говорила?! – гневно рявкнула лайил, бережно прижимая меня к своей груди. – Эй, Беонир, садист ты беспородн… тьфу, беспардонный, – быстро поправилась она, – далеко ли нам еще топать по этому гадскому подземелью?
– Второй поворот налево, а дальше прямо… до самого утра! – насмешливо отозвался юноша, но заметил раздувающиеся от гнева ноздри Ребекки и мгновенно посерьезнел. – Да нет, совсем чуть-чуть осталось.
– Полагаешь, это очень умно – шутить столь важными вещами? – вкрадчиво поинтересовалась лайил, продолжая укачивать меня в своих объятиях так нежно, словно я была беспомощным ребенком. – И послала же нам Тьма идиота!
– Сама ты идиотка! – неосторожно повелся на ее подначку вспыльчивый Беонир.
– В очередной раз убеждаюсь в том, что все мужики – козлы! – язвительно добавила масла в огонь Ребекка.
– Эй, телка, это ты просто не там паслась! – Ниуэ одарил девушку притворно-сочувственным взглядом, но она лишь брезгливо отодвинулась от него подальше и выразительно покрутила пальцем у виска, намекая, что, дескать, нечего валить с больной головы на здоровую.
– Считаешь себя особенной, да? – снисходительно хмыкнул Беонир, не желая уступать языкатой девице. – Сверхженщиной? Убеждена, что другие по сравнению с тобой – просто тупое быдло? Дура набитая, вот ты кто!
– Некоторые ошибочно полагают, что для того, чтобы прослыть умным, достаточно обозвать всех дураками! – поддела девушка. – И потом, с чего это я набитая-то? Да у тебя силенок не хватит меня набить…
– Зато я – умнее! – хвастливо заявил Беонир, впрочем, ничем не обосновывая столь пафосное самоопределение.
– Видела я сегодня в зеркале одного умного человека… – многозначительно процедила Ребекка, намекая конечно же на себя любимую. Очевидно, ее сильно покоробили последние слова Беонира.
– Так чего же не обернулась? – издевательски расхохотался юноша, показывая безупречно белые зубы.
– Издеваешься, да? – с негодованием процедила девушка, готовая попрать недавно принесенную клятву о мире и устроить новую драку.
– Нет! – Ниуэ наставительно вытянул палец, утыкаясь им в ее грудь, прикрытую обшитым железными пластинками жилетом. – Просто не зарывайся и не доставай меня своим высокомерием. Обидеть меня ты не сможешь, но расстроить – запросто. Помни, удача не любит грубых и заносчивых, а везение чрезвычайно переменчиво. Поэтому может выпасть такой день, когда ты окажешься голубем, и, наоборот, случаются дни, когда ты, – тут он философски улыбнулся, – выполняешь роль памятника…
Несколько мгновений они молча стояли друг напротив друга, обмениваясь негодующими взглядами и поигрывая напряженными мускулами. Оба высокие (Ребекка была всего лишь на палец ниже ниуэ), сильные и красивые. А потом вдруг напряженное выражение покинуло их лица, они расслабились и громко расхохотались, похоже убедившись в равенстве своих сил. И тут же что-то неуловимо изменилось между ними, свидетельствуя – наконец-то мы стали настоящей командой.
