Пастух оказался на редкость понятливым парнем.
— Не вознаграждение меня интересует. Я лишь желаю вернуть отцу клана его скот. Впрочем, от нескольких Дордаловых масси в подарок я бы не отказался. За мои труды, так сказать.
— Ты их получишь, — пообещал Тернат, едва удержавшись, чтобы не закачать глазными стеблями. Алчность, прозвучавшая в словах Эланти, насмешила его. За этим пастухом следовало присмотреть. Слишком много амбиций для столь тщедушного самца.
* * *
Ламра критическим взглядом оглядела себя со всех сторон. Вообще-то она уже привыкла к шести выпуклостям над ногами, но иногда все-таки задавалась вопросом — а не делают ли они ее смешной в глазах других? Впрочем, такие моменты были редки. Почки — это нормально и естественно, разве нет?
Ламра попыталась вспомнить, как выглядела раньше, до появления почек, и после недолгих размышлений пришла к выводу, что она ничем не отличалась от других самок.
И была, между прочим, даже проворнее многих своих подружек, которые теперь больше не приглашают ее поиграть вместе, поскольку считают неуклюжей и медлительной.
Дверь приоткрылась, и в зал вошел Реатур, очень усталый на вид, с поникшими руками и глазными стеблями. Однако к сбежавшимся самкам он отнесся с обычной терпеливой лаской: похвалил изрисовавшую всю стену Пери и одобрительно прогнул пару глазных стеблей, когда Морна и Нумар продемонстрировали ему, как ловко они умеют играть с мячом.
Ламра осталась на месте, понимая, что, скорее всего, не сможет сама протолкнуться к хозяину владения, а потому лучше подождать его, но вскоре не вытерпела и крикнула:
— Реатур!
Два его глазных стебля повернулись в ее сторону.
— Твоя очередь придет, малышка, — ответил он и заговорил с какой-то прыткой юной самкой.
Обещание успокоило Ламру, но совсем ненадолго, и она вновь позвала:
— Реатур!
— Погоди! — отозвался он довольно резко. Единственное, что оставалось делать Ламре, — это стоять и переминаться с ноги на ногу, с ноги на ногу, с ноги на ногу.
Наконец хозяин владения, на прощание погладив молодую самку, снова обратил свой взгляд к Ламре.
— А теперь, малышка, ступай за мной, нам нужно поговорить.
Он провел ее в одну из маленьких комнат; остальные самки почтительно расступились перед ними. Поначалу все они возмущались тем, что Реатур как-то особенно выделяет одну из них, но очень скоро привыкли к этому — как привыкали ко всему: к тем же человекам, к примеру.
— Ну, малышка, чем ты занималась с тех пор, как я виделся с тобой в последний раз? — спросил хозяин владения.
Ламра взмахнула куском пергамента.
— Я выучила много новых знаков. Смотри, вот эти говорят: «В тот год растаяло так много льда, что потолок… » Дальше я не разобрала, — она указала пальцем на непонятное слово.
Реатур обратил к пергаменту глазной стебель.
— «Потолок обвалился». А ты молодчина, Ламра. Потрудилась на славу.
— Ты тоже много работаешь, — ответила самка. — Иначе навещал бы меня гораздо чаще.
Хозяин владения с шипением выпустил воздух из дыхательных пор.
— Ты права, маленькая. Работы у меня много, — он неожиданно умолк, а затем добавил: — И работы трудной.
— Но почему ты так печален, Реатур?
— Причин много. Одна из них в том, что человекам по-прежнему не везет в их опытах с самками элоков, а время твоего почкования неумолимо приближается. Я никогда не хотел, чтобы ты умирала, Ламра, но появившаяся было, а теперь угасающая надежда на твое спасение причиняет мне боль.
— Да я и сама не хочу умирать, Реатур. Может, и не умру. А если все же умру, ну что ж…
— Не говори об этом, — попросил хозяин владения, и Ламра не стала повторять древнюю поговорку о старых самках. Помолчав немного, он продолжил: — Знаешь, Ламра, самцы Дордала украли наших масси, а скармеры пересекли Ущелье Эрвис с помощью штуковин, которые они называют «лодками» и убили одного из человеков. А в остальном все ХОРОШО.
Ламра не всегда понимала сарказм, присущий Реатуру, не поняла его и сейчас. Ее поразило известие о гибели человека. Неужели они способны умирать?
— Которого из них убили? — спросила она озабоченно; странные существа стали для нее друзьями. Особенно трое из них.
— Самца по имени Фрэнк, — ответил Реатур.
Ламра почувствовала некоторое облегчение. Человека по имени Фрэнк она видела всего один раз и почти его не помнила. Но выразить сочувствие все равно следовало.
— Как прискорбно. Ведь человеков так мало. Они, должно быть, грустят по погибшему.
Реатур сердито взмахнул руками и слегка пожелтел.
— Мы будем грустить куда сильнее, чем они, если не сможем сбросить проклятых скармеров на дно ущелья. Когда во главе нашего владения встанет новый хозяин — хозяин-скармер, — твои отпочковавшиеся, скорее всего, погибнут не своей смертью. А что сделает скармерский вождь с тобой? Не знаешь? А я знаю — ничего хорошего.
Ламра поняла, что синеет. Слова Реатура о том, что с ней сможет сделать плохое какой-то другой самец, привели ее в ужас.
— Тогда нам нужно победить этих… скармеров, — тихо сказала она. — И мы их одолеем, я уверена. У них ведь нет такого хозяина, как ты, — в ее голосе прозвучала гордость, а глазные стебли радостно качнулись.
— Хотел бы я, чтобы это было так просто, — вздохнул Реатур, снова зеленея. — Напрасно я беспокою тебя разговорами о делах, которые должен решать сам. Прости.
Реатур почтительно расширился и вышел прочь, не дав Ламре возможности ответить ему тем же.
* * *
Пэт шла к загону, опустив голову, но глядя куда угодно, только не себе под ноги. Споткнувшись о камень, она едва не упала.
— Осторожно, — уже не в первый раз повторил Ирв.
— Извини, — буркнула Пэт отрешенным голосом.
— Послушай, — осторожно сказала Сара, — может, тебе лучше вернуться на корабль?
В глазах у Пэт появилось осмысленное выражение, и она покачала головой.
— Нет. Мне там нечего делать. Когда я помогаю тебе, это помогает мне отвлечься от мыслей… о Фрэнке.
Сара внимательно посмотрела на мужа. Тот кивнул — мол, Пэт права. Сара пожала плечами, но ничего не сказала, а лишь еще больше нахмурилась. И было отчего — до сих пор, несмотря на все старания, не удалось спасти ни одну беременную самку элока. А тут еще вторжение с запада. Если скармеры одержат верх над омало, то продлять жизнь Ламре, возможно, и смысла не имеет.
Ирва же больше всего беспокоило то, что скармеров сопровождал Олег Лопатин. Судя по реакции Толмасова, советский полковник и сам не в восторге от поведения своего бортинженера. А тот, похоже, больше не подчиняется своему командиру. И имеет при себе АК-74.
