Следом в глаза бросились трупы, черными манекенами валяющиеся тут, и там. Изломанные, скрюченные, распоротые, с вывалившимися внутренностями, некоторые без конечностей, они больше походили не на людей, а на груды грязной одежды.
В ноздри шибануло приторным, кисло-железистым запахом, и к горлу Гермионы вновь подкатил комок.
- Господи Всемогущий, что же здесь произошло?! - неслышно прошептала девушка опухшими, потрескавшимися губами.
Да, увиденное потрясло ее, но расшатанная последними испытаниями психика перенесла это на удивление спокойно, даже более, следующим чувством, охватившим Грейнджер, когда она узнала в ближайшем мертвеце одного из своих мучителей, стала такая злобная радость, что она испугалась сама себя. Отчаянно хотелось смеяться, петь, торжествовать…
И только в последнюю очередь она заметила Поттера.
Сначала девушка, увидев стоящего в центре зала человека, с засунутым сзади за пояс длинным, черным, слегка изогнутым шестом, не узнала в нем Гарри.
Он, как и все вокруг, был заляпан кровью, его некогда зеленоватые штаны и футболка стали почти черными, и лишь штанины ниже колен и спина выдавали, каким был первоначальный цвет материи.
Руки, кисти которых, как перчатки, покрывала намотанная темная лента, в буквальном смысле слова были по локоть в крови, а все лицо – в красных потёках и брызгах.
И еще вокруг него плыло нечто, некий ореол, темный морок, невидимый напрямую, но воспринимаемый боковым зрением, как кружащийся черный пепел…
Гермиону словно со всего маху ударили под дых, страх сковал все конечности, но тут незнакомец заметил ее и радостно улыбнулся.
И сквозь жуткую кровавую маску проступили знакомые до боли черты.
Гарри Поттер. Лучший друг.
- Привет, Гермиона, - прозвучал такой родной голос. – А я за вами…
Глаза Гермионы расширились, и остатки воли и мужества, которыми она подстегивала себя последние несколько часов, разом оставили ее. Она выпустила руку шатающегося Рона и со всех ног бросилась к Поттеру.
Подбежав к нему, она упала, с совершенно не девичьей силой обхватила его колени и, уткнувшись лицом в штаны, захлебнулась в рыданиях, сквозь слезы повторяя, как заведенная:
- Гарри!.. Гарри!.. Гарри!..
- Ну что ты… Тихо… Ну ладно… Хватит… – Поттер наклонился и неумело попытался успокоить ее, гладя заскорузлыми от подсыхающей крови руками по грязным, свалявшимся каштановым волосам. – Все уже закончилось, все позади, все хорошо…
- Гарри… Гарри… Ты… пришел… Ты… нас… не бросил… – твердила девушка, даже не думая отпускать его ноги, наоборот, вцепляясь еще сильнее.
Гермиона дико, отчаянно боялась, что если она его отпустит, то Гарри уйдет, исчезнет или растворится в воздухе, и они снова останутся в этом ужасном месте одни, совсем одни, а мертвецы встанут и все начнется заново.
То, что разорванная на лоскуты школьная рубашка и юбка практически не прикрывают покрытое синяками и ссадинами тело, ничуть не заботило ее.
Рон, брошенный без присмотра, скорчился у стены и уставился в никуда пустыми, ничего не выражающими глазами.
- Очнись, Грейнджер! Все, конец, кошмар закончился,– Гарри, наконец, смог разжать ее руки, присел на корточки и положил ладони ей на плечи. – Гляди, вот они! Они все мертвы. Никто из них больше никогда не сделает тебе больно. Ни тебе, ни кому-то другому. Видишь?
Лишь через некоторое время взгляд Гермионы снова начал становиться осмысленным, и она затихла, шмыгая носом, всхлипывая и размазывая слезы по запачканному лицу.
- Это ты… их?.. – спросила она, оглядевшись.
- Да, - просто ответил Гарри, глядя ей прямо в глаза. – Это я убил их всех. И ничуть не жалею об этом, потому что это были не люди, а уроды, бешеные двуногие мрази, на счету которых десятки загубленных невинных жизней.
- Я… знаю… - Грейнджер встала и внимательно посмотрела вокруг. – А где?.. – прозвучал вдруг её тихий голос. – Его здесь нет.
- Кого? Кто тут еще должен быть? – нахмурил брови Гарри, озадаченный тем, с каким спокойствием девушка рассматривает убитых.
- Главный надзиратель в подземельях… Они все его звали Затейник-Фредди, это он… он… – спокойствие было лишь внешним - гриффиндорка с силой, до крови закусила губу, чтобы вновь не сорваться в истерику. – Он развлекался, насылая Круцио, отдавал нас на потеху оборотням, запретив только убивать… Под Империо он заставлял нас с Роном на глазах у всех… делать такое… Да и сам… – Гермиона закрыла лицо ладонями и замолчала, вздрагивая всем телом.
- Так… – Гарри встал, чувствуя, что волна гнева снова начинает неудержимо подниматься. – Я уже жалею, что убил их как-то слишком быстро. - Лицом Поттера словно завладел незнакомец со взглядом, налитым темной водой. – Жди меня здесь…
Но, заметив, как девушка вскинула на него глаза, полные безотчетного страха, понял, что сделай он шаг – и она вновь вцепится в него мертвой хваткой, никуда не отпуская.
Надо было что-то придумать.
Поттер наклонился и подобрал чью-то волшебную палочку.
Обтерев об штанину и на секунду сжав в засветившемся изнутри кулаке, он протянул ее Гермионе:
- Держи, теперь ты сможешь ей колдовать. Давай, проверь.
Она неуверенно взяла палочку и произнесла:
- Люмос!
Свет послушно загорелся.
- Вот видишь? Ты уже не безоружна, - Поттер выпрямился. – Но тут кроме нас и так никого не осталось, ну, разве что кроме этого Фредди… Обещаю, я очень скоро вернусь. А ты пока позаботься о Роне… Кстати, что это с ним?
- Не знаю, - опустив глаза, глухо ответила Грейнджер. – Нас держали в разных камерах, я слышала только его крики…
Она ухватилась за палочку обеими руками и тоже встала на ноги.
Временно переключив внимание Гермионы с ее собственных переживаний на Рона, Гарри сделал верный ход. Подхватив с пола относительно чистую мантию, Грейнджер подошла к Рону, которого била мелкая дрожь, укрыла его и села рядом, держа наготове волшебную палочку.
- Возвращайся быстрее, Гарри.
- Ты и оглянуться не успеешь, - улыбнулся Гарри, направляясь к широкому пандусу, ведущему в подземные этажи. – И главное, Гермиона – больше ничего не бойся!
Прошло не более пяти минут, как снизу раздался шум, глухие звуки ударов и чьи-то сдавленные взвизги, и наверх вылетел и растянулся на полу, запутавшись в робе не по размеру, тот самый тщедушный освободитель, выпустивший Гермиону из камеры.
Увидев и оценив обстановочку и декор зала, он впал в ступор, позеленел и, похоже, оказался в полушаге от того, чтобы грохнуться в обморок.
- Ну, и кто это тут у нас? – недобро спросил Гарри, и вновь покинувшее ножны лезвие уперлось в грудь тощего юнца. – Этот?
