– Ну, допустим, я молодец. Дальше что? Постой. Что это вообще за покойники вокруг? Одного я теперь знаю, но ты мне не их имена называй, а объясни, почему они все сдохли?
– Это те, кто пришел ко мне, чтобы я выполнил их Желания. Самые заветные в их жизни. Они получили, что хотели.
– Ага, аж сдохли от счастья! Чего, к примеру, жаждал тот же Щеколда?
– Он всегда хотел владеть индивидуальным артефактом друга и убил его. Но своих свойств «Ведьмин шар» ему не открыл и тогда он пришел ко мне – просить, чтобы я даровал ему видеть аномалии через артефакт. Я дал ему то, что он просил.
– Не густо. А почему он не ушел?
– Он сам не захотел уйти, когда понял, что других желаний в его жизни нет.
– Ага, ясно. – Фома спокойно повесил винтовку за спину – Этот больше всех не хотел уходить, да? Аж ноги себе оторвал! – он с насмешкой показал на обрывки ног в сапогах, что стояли почти рядом – Или того терзало чувство ностальгии по дому, что он вырезал ее из груди аж пятью разными ножами! Все, довольно! Кирилл, подорвался и бегом отсюда!
– Он тебя не слышит.
– Так это твоя работа? Что с ним?
– Он нашел то, что искал. Он искал знаний и нашел их. Мне остается только дать их ему.
– Знания не даются в одночасье.
– Не скажи. Ты и без артефакта легко обходил аномалии. Хочешь, я приумножу твои возможности во много раз? Только назови свое Желание вслух.
– Слишком мелко.
– Тогда назови свое самое заветное Желание! – в равнодушном голосе Монолита просиял призыв.
– И что ты можешь? – надменно спросил Фома.
– Я могу дать тебе все. И не будь так горделив. А теперь назови свое Желание!
– Сам ты и подавно горделив. Если ты можешь все, то прочти мое желание в моем сердце.
– Ты должен назвать его сам. И прежде, чем ты его назовешь, дай свою гранату своему другу. Только будь милостив ко мне, как не был милостив к моему служителю, которого убил в городе – не спрашивай зачем.
– Хороши служки, ничего не скажешь. – Хохотнул Фома – Все с тобой ясно, ты ни хрена не можешь!
– Я могу все!!! – исполненный гордости голос проревел во много раз громче.
– Не ори! Я трижды тебе докажу обратное. Почему ты не мог донести до меня все свои слова, когда этот очкарик наверняка слышал их еще с поверхности?
– Я не смог пробить твою волю и веру в себя, но все же смог.
– Важно то, что ты не мог! – с презрением поправил Фома – Прочти сам мое желание в моем сердце и можешь его не выполнять.
– Я не могу его прочесть в сердце. Я могу прочесть его только в мыслях. Но в твоих мыслях его нет. К тому же, ты должен озвучить его.
– Вот именно, не можешь! Это уже два! И хотя я сам устанавливаю правила, я назову его сам. Верни жизнь моей маме, если ты такой всемогущий – в чем я сомневаюсь.
– Я не властен над этим. Тем более она погибла давно и не здесь.
– Вот!!! – Фома от торжества не сдержался и выкрикнул – Три!!! Ты не можешь ровным счетом ничего, кроме промывания мозгов слабакам и бахвальства. А теперь отпусти сознание парня и мы пошли.
– Такого уговора между мной и тобой не было! Если ты попытаешься его спасти он умрет от сердечного приступа! Я просто внушу ему и он умрет.
– Тогда освободи его ровно на пять минут, и я его оставлю решать свою участь самому. Даю слово, я – Андрей Конев.
– Хорошо, время пошло. Он твой на пять минут.
Кирилл после этих слов обрел осмысленный вид и Фома поспешно ухватил его голову руками, чтобы тот не умер от страха, увидев мертвецов.
– В глаза смотри!!! – закричал сталкер.
– Ч-что? Где мы? Что случилось? – ученый завертел глазами.
– Я сказал, в глаза смотри! Кирилл, где фотоаппарат? Ты снимок сделал? Как я смогу доказать, что группа выполнила свою задачу?
– У меня ничего нет. Почему ты говоришь только о себе?
– Скоро узнаешь. Как, а? КАК я докажу, что сканер установлен?!
– Я не знаю. – Кирилл снова попытался оглянуться на источник зеленоватого света, но налобный фонарь и руки сталкера ничего не позволяли.
– А на честное слово мне не поверят, так?
– Фома, прости, но… Ганс с Бастианом посланы с целью убить всех сталкеров после выполнения. Пожалуйста, не убивай меня! Я не хочу твоей смерти, потому что ты не раз спасал мне жизнь. Прости, но на Янтарь тебе нельзя. Тебя убьют.
– Вот так значит…. Ну, тогда шиш вам, а не исследования. Угроблю я твой сканер, будь уверен, выживешь или нет.
– Пожалуйста, не убивай меня!!! – взмолился Кирилл.
– Сдался ты мне. Спасибо, что хватило совести предупредить.
– Это тебе спасибо за твои слова…
– Это я его заставил сказать тебе правду. Я предлагаю тебе стать одним из моих адептов и нести свет просвещения от моего имени. Мне нужны сильные сторонники. – Голос Монолита вмешался в разговор, но сталкер выставил кулак в сторону камня и издевательски медленно оттопырил средний палец.
– Держи. – Фома снял с разгрузки гранату и вложил в трясущиеся руки ученого.
– Зачем?
– Скоро узнаешь. Стой здесь с закрытыми глазами и что бы ни происходило, не открывай их и не делай ни шага в сторону, ясно? А лучше попытайся изменить свое отношение к тому бреду, которому в Зоне подвержены все поголовно. Прощай.
Кирилл закивал и послушно закрыл глаза. Фома медленно повернулся к Монолиту, доставая «Орла».
– Пять минут еще не прошло, так что не пытайся меня одурачить. Я, как ты сказал, прозорлив и давно понял, зачем ему моя граната и что с ним станет. А попытаешься, так я убью его раньше, чем он выдернет чеку и ты не получишь его.
– Даже если ты не падешь от осколков, думаешь, тебе удастся уйти далеко в одиночку? Я видел твои мысли – тебе было страшно возвращаться одному. Ты не уйдешь далеко! – Голос Монолита был полон ненависти и презрения к маленькому и простому человеку, который так легко выстоял в ментальной схватке.
– А ты останови! – Фома бросил вызов, согнул правую руку, положив на сгиб левую – Это тебе, камушек! Я сказал – уйду, и я это сделаю.
– Зверья и мутантов ты не боишься, но скоро Выброс…
– Имел я ввиду тебя и твои Выбросы, понял?!!! – сталкер развернулся и ушел прочь.
Эпилог.
Тот же день, ближе к вечеру. Окраины бара «Сто рентген».
– Фома?! – Колобок был приятно удивлен, что увидел здесь, среди заброшенных построек знакомое лицо.
Фома проходил мимо, занятый снаряжением магазина, купленных только что в Баре патронов на пару «Медуз» – свои кончились еще на Радаре, и он едва ушел от своры слепых собак.
– Лысый?! – он тоже немало удивился – Ты же ушел?
