И вдруг все кончилось — так же быстро, как и началось. Снег стал падать вниз, снова образуя фигуры зимнего человека и Королевы Снегов. Они уже не держались за руки.
Кицунэ снова коснулась его ладони.
— Неужели мама совсем ничему тебя не учила? — прошептала она. — Подглядывать нехорошо!
С тихим смехом он оторвал взгляд от зимних духов и взглянул на женщину-лису. Ее лицо оставалось бесстрастным, но в голосе отчетливо прозвучало веселье.
— Мы приветствуем вас всех здесь, — пронзительным голосом, доносящимся из глубин капюшона, сказал мазикин-председатель. — Если нам предстоит раскрыть заговор против Приграничных и дать отпор тем, кто его организовал, следует встать плечом к плечу.
Гонг-Гонг презрительно фыркнул и расправил кожистые крылья.
— «Встать плечом к плечу!» Отлично. Скажите это Койоту и другим трусам, которые убегают и прячутся.
Оливер заметил, как застыла Кицунэ. Учитывая то, что она говорила в последний раз, когда упоминался Койот, он явно приходился ей гораздо более близкой родней, чем Виланд Смит и прочие существа, называвшие ее «сестренкой» или «кузиной». У Оливера вообще создалось впечатление, что все Приграничные, как бы сильно они ни разнились внешне, считали друг друга кузенами.
Фрост вскинул голову, чтобы встретить взгляд мазикина. Искусственное солнце играло на острых ледяных гранях.
— Мы встанем плечом к плечу с вами. Но сначала мне надо отдать долг. На Приграничных ведется тайная охота, но Оливер объявлен в розыск обеими коронами, и за его голову назначена награда. При всем уважении, друзья, мы должны сначала определить местонахождение профессора Дэвида Кёнига — единственного из Вторгшихся, который нашел путь за Завесу и был помилован после совершенного преступления. Как и Кёниг, Оливер — не Заблудившийся. Заблудившиеся здесь как в ловушке. Они не вернутся, даже если пожелают. А поскольку Оливера перетащил за Завесу я, он способен вернуться и все рассказать, поэтому власти не могут позволить ему остаться в живых. Оливер надеется узнать, как Кёнигу удалось получить помилование. А я поклялся помочь ему в поисках.
Только после того, как я выполню свой долг, я стану свободен и смогу присоединиться к вам в битве с Охотниками и их хозяевами, — продолжил зимний человек, выпуская из глаз туман. — Мне говорили, что мазикины знают, где найти Дэвида Кёнига. Не поделитесь ли вы этим знанием со мной, чтобы я смог помочь Оливеру, а затем вернуться сюда и присоединиться к борьбе?
Наступила долгая пауза, за время которой Оливер почувствовал себя крайне неуютно. Ни Кицунэ, ни Фрост, казалось, ничего не замечали. Но он обратил внимание на то, как Дженни Зеленые Зубы глянула себе под ноги, а потом быстро обвела взглядом двор, ни на ком специально не задерживаясь. Юки-Онна сперва прикрыла глаза с меланхоличным выражением на фарфоровом лице, но после кивнула. Голубая Сойка и шотландский дикарь метнули в Оливера неприязненные взгляды, а потом повернулись к мазикину. Тот смотрел на Кицунэ.
Но заговорил не мазикин, а Гонг-Гонг.
— А ты, лиса? Ты тоже уйдешь?
— Я дала слово, — спокойно ответила Кицунэ, и плащ заструился вдоль ее спины, когда она выпрямилась во весь рост. — Поэтому должна идти. Неужели вы хотите, чтобы я нарушила слово?
— Черт-те что, Киц! — вздохнула Дженни. — Наших убивают!
Кицунэ чуть вздрогнула в ответ на ее мольбу, а затем сжала руки перед собой и чуть наклонилась вперед:
— Наши судьбы связаны с его судьбой. Разве можем мы позабыть о наших обещаниях и оставить его умирать?
Гонг-Гонг завернулся в крылья, как в одеяло. На черной коже виднелись лишь глаза-тучи, полные молний.
— Пусть лучше погибнет он, а не ты, кузина.
Кицунэ посмотрела на него с нескрываемым презрением.
Мазикин стукнул костлявой ладонью по столу:
— Довольно! Время уходит. Фрост, имя профессора Кёнига мне знакомо. Его теперешнее местонахождение мне неизвестно. Но мы — мазикины. Дайте нам время, и мы сможем найти того, кого вы ищете.
Он поклонился зимнему человеку, а затем, еще раз, — сразу всем собравшимся вокруг стола и направился к двум сородичам. Те по-прежнему вели свое странное безмолвное совещание в тени дальней стены. По обе стороны от них раскинулись цветники — богатейшие россыпи оттенков и ароматов. Оливер плохо разбирался в цветах, знал в основном розы да гвоздики, но у него появилось смутное убеждение, что здешние клумбы совершению необычны. Некоторые цветы не походили ни на какие из виденных им прежде.
Когда мазикин, являвшийся де-факто их гостеприимным хозяином, приблизился, двое других мазикинов пошевелились. Лица их все еще скрывали капюшоны, но они повернулись навстречу третьему. Когда же он присоединился к ним, они застыли уже втроем — тот, кто говорил с гостями, тоже впал в какой-то странный медитативный паралич.
Со вздохом облегчения и застенчивой улыбкой, обнажившей почти все ее ужасные зубы, Дженни уселась на стол и принялась болтать ногами, как маленькая девочка.
— Ну, и что теперь? Вы найдете то, что вам нужно, а потом — поминай как звали?
Лайлокен с отвращением выругался, что-то утробно пробормотал на языке, абсолютно незнакомом Оливеру, и зашагал прочь. Все провожали его взглядами. Он распахнул одну из французских дверей и скрылся в доме мазикинов, не позаботившись даже закрыть за собой створки.
— Тяжелый характер! Не правда ли? — спросил Голубая Сойка.
Кицунэ печально кивнула.
Голубая Сойка прищурился:
— Вы не ответили на вопрос Дженни.
Гонг-Гонг встряхнулся, чтобы подсушить свою эбонитовую кожу, и взлетел. Покружив над их головами, он прилепился к стене, где из каменной расщелины росли три ветки, похожие на деревья-бонсай на горном склоне. Когда он устроился там, волшебный солнечный свет, согревавший двор, вдруг потускнел, словно солнце скрылось за проплывающим облаком.
— Нам надо идти как можно скорее, — сказала Кицунэ, обращаясь одновременно к Голубой Сойке и к Дженни. — Нет времени, чтобы…
— Прежде всего мы должны сделать одну вещь, — прервал ее Фрост, посмотрев на окружающих с вызовом, словно предвидя возражения. — Семья Оливера до сих пор не знает, что с ним сталось. Я собираюсь провести его сквозь Завесу, чтобы он мог связаться с родными.
Кицунэ даже заморгала от удивления.
— Прямо сейчас?
— Сейчас? — эхом откликнулась Дженни.
Голубая Сойка провел пальцем по подбородку и внимательно посмотрел на Оливера. В его глазах не осталось озорства, один лишь холод.
— Да, сейчас, — произнес оборотень. — Другого шанса не будет. Конечно. Ты должен.
