Битва разразилась с новой силой в его голове: Джинни или Рон? Иногда он думал, что Пост-Лавандин Рон не будет очень волноваться, если он станет парнем Джинни, но потом он вспоминал выражение на лице Рона, когда она целовалась с Дином, и он был уверен, что Рон воспримет это как предательство, если Гарри хотя бы подержал ее за руку.
Но Гарри не мог не разговаривать с Джинни, смеяться с ней, идти после тренировок вместе с ней; но несмотря на угрызения совести, он раздумывал над тем, как бы оказаться с ней наедине. В идеале, было бы хорошо, если б Слизнерог продолжал устраивать свои маленькие вечеринки, на которых не было бы Рона, но, к сожалению, Слизнерог словно забыл про них. Однажды или дважды Гарри думал о том, чтобы попросить о помощи у Гермионы, но он подумал, что не сможет выдержать ее самодовольного вида. Как ему казалось, он натыкался на него, когда Гермиона замечала, как он смотрит на Джинни или смеется с ее шуток. И чтобы еще все усложнить, он уже начинал волноваться о том, что если он этого не сделает, с Джинни начнет встречаться кто-то другой: Рон и он хотя бы были согласны в том, что она слишком популярна.
В общем, желание сделать еще один глоток Феликс Фелициса увеличивалось, был ли это как раз тот случай, как выразилась Гермиона «улучшения обстоятельств»? Спокойные деньки мая плавно прошли, а Рон все еще всегда был рядом с Гарри, когда он видел Джинни. Гарри начал замечать за собой, что он страстно желает хоть немного удачи, которая поможет Рону понять, что ничего не сделает его счастливее, чем влюбленность его лучшего друга и его сестры, и оставить их наедине чуть более, чем на несколько секунд. Казалось, что этому не суждено случиться, так как последняя игра Квидича в сезоне приближалась, Рон все время обговаривал с Гарри различную тактику ведения игры, и ни о чем другом не думал.
Рон не был кем-то особенным в этом аспекте, интерес к матчу Гриффиндора против Равенкло был очень высок по всей школе, так как матч должен был решить судьбу Чемпионата. Если Гриффиндор выиграет у Равенкло с разницей в 300 очков (трудная задача, но Гарри еще не видел, чтобы его команда летала лучше), тогда они выиграют Чемпионат. Если они выиграют с разницей в меньше чем 300 очков, они было бы вторыми за Равенкло. Если они продули бы сто очков, то стали бы третьями за Хаффлпафом, а если они проиграют больше ста, то они были бы четвертыми. И тогда никто, подумал Гарри, никогда, никогда не даст ему забыть, что именно во времена его капитанства Гриффиндор был впервые на самом дне турнирной таблицы за последние 200 лет.
Приближение такого важного матча сопровождалось всеми обычными характеристиками: члены факультетов-противников старались запугать друг друга в коридорах, неприятные песенки про игроков громко разучивались, когда они проходили мимо; члены команды или хвастались, наслаждаясь вниманием, или врывались в туалет между уроками, чтобы вырвать. Почему-то игра в голове у Гарри была тесно связана с успехом или провалом в его планах относительно Джинни. Он не мог не думать, что если б они выиграли с разницей в более чем 300 очков, ейфория и вечерника после матча могли бы приравняться к глотку Феликс Фелициса.
Из-за всей этой занятости, Гарри забыл про свою другую заботу: узнать, чем занимается Малфой в Комнате Требования. Он все еще проверял Карту Мародеров, но так как он не мог засечь Малфоя на ней, то он сделал вывод, что Малфой все еще проводит много времени в комнате. Хотя Гарри и уже терял надежду, что он сможет когда-нибудь пробраться в Комнату Требования, он продолжал пробовать в любое время, когда был по близости, но независимо от того, как он произносил свое требование, стена все еще оставалась гладкой, абсолютно без дверей.
За несколько дней перед матчем с Равенкло. Гарри спускался на ужин из общей комнаты один, Рон опять забежал в ближайший туалет, чтобы вырвать, а Гермиона побежала к Профессору Вектору, чтоб выяснить про ошибку, которую, как она думала, она сделала, в своем последнем реферате по Арифмантике. Уже по привычке, Гарри прошелся по 7 этажу, проверяя по ходу Карту Мародеров. На протяжении нескольких секунд он не мог найти Малфоя, и подумал, что он наверняка опять в Комнате Требования, но потом он нашел таки маленькую точку Малфоя в ванной для мальчиков на этаже снизу в компании не Краба или Гойла, а Плаксы Миртл.
Гарри оторопел, осматривая эту неожиданную парочку, когда тут он случайно врезался в костюм с доспехам. Громкий грохот вернул его опять на землю, и он заторопился уйти с того места, чтобы его случайно не увидел Филч. Гарри побежал вниз по мраморной лестнице, и прямо по нижнему коридору. Рядом с ванной, он приложил свое ухо к двери, но ничего не мог услышать. Он очень тихо открыл дверь.
Драко Малфой стоял спиной к двери, его руки зажали оба конца раковины, его белобрысая голова кивала.
— Нет, — мурлыкала Плакса Миртл. — Нет…скажи мне, в чем проблема…Я смогу тебе помочь
— Никто не может мне помочь, — тело Малфоя тряслось. — Я не могу это сделать. Я не могу…Это не сработает…и если я не сделаю это скоро…он говорит, что убьет меня…
И Гарри осознал, шокированный так сильно, что он словно прирос к земле, что Малфой плакал — действительно плакал — слезы катились по его бледному лицу в грязную раковину. Малфой открыл рот от изумления и, сделав большой глоток, посмотрел в разбитое зеркало и увидел Гарри, стоящего рядом с ним.
Малфой повернулся, доставая свою палочку. Инстинктивно, Гарри достал и свою. Заклятие Малфоя промахнулось мимо Гарри на несколько сантиметров, сбивая лампу на стене за ним. Гарри отбежал всторону, подумал Левикорпус! и взмахнул палочкой, но Малфой отбил заклинание, и поднял свою палочку для другого…
— Нет! Нет! Прекратите это! — пищала Плакса Миртл, ее голос громким эхом разносился по комнате. — Прекратите! Прекратите!
С огромным треском бачок за Гарри взорвался. Гарри попробовал Заклинание по сковыванию ног, но оно отскочило от стены за ухом Малфоя, и разбило резервуар под Плаксой Миртл, которая громко кричала. Вода разлилась повсюду, и Гарри поскользнулся, когда Малфой с искаженным лицом вдруг закричал: «КРУ…»
— СЕКТУМСЕМПРА! — закричал Гарри с пола, бешено размахивая палочкой.
Кровь полилась с лица и груди Малфоя, словно его поразил невидимый меч. Он прошелся назад, пошатываясь, а потом упал на мокрый пол с большим всплеском, его палочка выпала из его слабой правой руки
— Нет…, — закричал Гарри.
Поскальзываясь и шатаясь, Гарри встал с колен и пошел к Малфою, чье лицо светилось алым, а белые руки держались за кровоточащую грудную клетку.
— Нет, я не…
