Радости от победы Вадим не ощутил, не до этого было, так как пришла его очередь выручать Волка. Того окружили три зверя, прижали к печи, тем самым лишив маневра. Оба пистолета напраник уже разрядил в упор как и ружье, а перезарядиться не успел.
— Лезь в печь, — заорал Крот. — Быстрее!
Воислав опрокинулся спиной на колосниковую решетку, стреляя из пистолета, который вытащил из поясной кобуры. Звери рванулись за ним, но Вадим проткнул стилетом ближайшего, а второго рубанул мечом.
Существа взревели от боли и рванулись к нему. Никогда так быстро Вадим еще не бегал, он понесся по залу, лавируя между печами, пролезая в узких проходах, при этом успевая рубить и колоть тех, кто его догонял. Долго так, конечно, продолжаться не могло, рано или поздно звери бы зажали его в угол, но Волк сумевший в тесном пространстве печи перезарядить «дротики», выскочил из печи и начал стрелять. Звери зашатались и стали падать как раз в тот момент, когда Крот застрял в узком проходе, и уже решил, что за ним пришла смерть.
Вадим вытер пот, заливающий глаза, и с удивлением обнаружил кровь на своих руках. Он посмотрел на себя и увидел, что камуфляж порван в клочья, от штанов остались только рваные полосы, а куртка лопнула на спине. На ногах виднелись глубокие раны, уже закрывшиеся багровой корочкой.
Крот с трудом вылез из узкого прохода и упал на бетон, судорожно дыша, воздуха ему катастрофически не хватало, да сил не осталось совсем. Как он смог не потерять сознание от боли? Да и не чувствовал он ничего, хоть раны глубокие. Интересно, как оберег такое делает? Может он его облучает чем-то или воздействует сразу на мозг? Если бы его рецепт обезболивания узнать, да воспроизвести на оборудовании, то можно миллиардером стать.
Вадим еще прислушался к себе. Нет, ничего не болит. Только кожа горит там, и чешется там, где багровые корки — там уже формировались рубцы из пораженной ткани.
Внутри все понемногу приходило в себя: сердце перестало бешено колотиться, пот высох, слабость прошла. Только никак не могли надышаться, во рту пересохло….
Когда он немного оклемался, то на всякий случай проткнул стилетом каждого из зверей, старясь попасть в сердце, чтобы они невзначай не ожили. Выглядели твари, даже убитые омерзительно, а от неприятного запаха внутри что-то екало. Он хоть и привык к разной гадости в подземелье, а все равно противно.
Закончив убивать зверей, он подошел к Волку, тот лежал около печи и тяжело дышал. Увидев его, сделал над собой усилие и сел, прислонившись к печи.
— Ты сегодня мне еще раз спас жизнь, парень. Никогда не видел такой бешеной рубки, ты был настоящим берсерком. Как это у тебя получилось?
— Мухоморов точно не жрал, — прохрипел Вадим, ложась рядом на пыльный бетон. — Если честно, сам себе удивляюсь.
— Значит, оберег тебе помогал, — Воислав вытащил фляжку. — Спирт с травками будешь?
— Мне и без него жарко, дышать нечем, водички бы прохладной…
— Водичка не поможет, а от спирта адреналин из крови уйдет, и мозги на место встанут. Лично я пью всегда после боя и тебе советую, иначе еще долго колотить будет…
Он запрокинул голову и выпил, потом протянул фляжку Кроту. Спирт пился как вода, Вадим даже не ощутил вкуса, только в желудке зажегся огонь.
— Жуткие твари нам сегодня попались, я до смерти перепугался, когда их увидел.
— Ты испугался?! — Крот недоверчиво улыбнулся. — Прости, но не верю, я не встречал в своей жизни более бесстрашного человека, чем ты.
— Я нормальный человек, мне тоже умирать не хочется. Я даже больше чем ты испугался, потому что знаю, что эти существа могли с нами сделать.
— И что же?
— Сожрать! Они любят поедать живых, поэтому начинают с ног, потом едят руки, живот, голову оставляют на конец.
— Кошмар, хорошо, что мы этих тварей завалили. Слушай, ты мне стилет подари, привык я уже к нему да и убивает он очень неплохо. Практически та же шпага.
— Если точнее, то рапира. Забирай, вижу, тебе нужнее, а кинжал отдай мне, я его перекую, серебром покрою, получится хорошая вещь.
— Договорились, — Крот передал оружие Славе, а сам повесил на пояс стилет с полным правом обладателя. Правда, был он длинным, пришлось ножны весить под мышку, но зато там он встал так, как надо. — Мой кинжал тоже неплох, жизнь мне спасал не раз.
— Спирт еще будешь? — Слава вытащил телефон, отправил сообщение, потом снова занялся оружием. — Выпей для настроения, пока Бобер не приехал с ребятами…
— Давай, — Вадим принял фляжку сделал пару глотков и кивнул на мертвые тела, от которых в небольшом зале котельной стало тесно. От них по-прежнему противно пахло, шерстью, кровью и еще непередаваемым запахом чужого мира. — А сейчас расскажи, что это за твари нас посетили?
— Лучше спроси, что это…
Волк достал из кармана бутерброд с колбасой и стал закусывать, он предложил и Кроту, но он отказался: есть почему-то не хотелось, любое напоминание о еде вызвало чуть ли не тошноту. У него болело все мышцы, и это было понятно, он прыгал, катался, уворачивался как мог, пропуская мощные удары. Да и раны он получил немаленькие, правда, они уже затянулись рубцами и на глазах превращаются в шрамы, еще немного, и о них уже ничего не будет напоминать, останется только чистая кожа.
— И что же это было?
— Подстава. Кто-то перенаправил портал. Теперь ведет он не к демонам, а в какой-то другой мир, и вытаскивает оттуда зверье дикое, мощное, хищное. Думаю, Иваныч при всей своей прыти не смог бы от этих тварей убежать. Только, думаю, что не для него эту ловушку строили, а для нас.
— С чего ты так решил?
— Пентаграмма нарисована странно, я тебе уже говорил.
— А в чем его странность?
— Портал запускается только тогда, когда рядом появляются люди, поэтому и говорю, что подстава. Иваныч пострадал по своей глупости или точнее из-за своего прилежания — не стоило ему проверять закрытый печной зал, знал же, что в нем ничего нет.
— А кто это сделал? Харон?
— Не хочется так думать. Кстати, ты своими глазами видел, как он что-то добавлял в пентаграмму или это только твой вывод?
— Видел… — тут Вадим спохватился — рассказывать о том, что он может видеть сквозь стены, ему пока не хотелось. — Рассмотрел, когда все уехали…
— То есть спрятался, а когда ребята ушли, зашел в этот зал и увидел, что рисунок стал другим? — уточнил Волк. — Именно поэтому сделал вывод, что Харон что-то добавил в пентаграмму?
— Примерно так…
— То есть это мог сделать и не он, а кто-то другой? Например, один из его бойцов. Так?
— Так, — неохотно кивнул Крот. — Но ты же сам говорил, что только Харон что-то понимает в магии, всем остальным она недоступна.
