Очередной удар раздался совсем близко, с потолка посыпалась земля, затрещала кладка, с гулким стуком упали несколько камней и он застыл, опасаясь того, что их накроет обвалом.
— Как ты, Сергей?
— Сражаться могу, — коротко ответил маг, тяжело поднимаясь на ноги. — Но чую яд, парализует где-то через час.
— Должны скоро дойти до нас, — уверенно произнес Игорь Иванович.
Удар.
Он достал пистолет, проверил обойму. Кто-то тронул его за плечо — он оглянулся, за ним стояла бледная, закусившая губу Полина и протягивала что-то на ладони.
— Я могу обернуться, — сипло простонала она, — еле держусь. Это кольцо-ориентир от Бермонта. Сохраните его, Игорь Иванович.
Грохот раздался совсем рядом, затрещала старая дверь, надуваясь пузырем. Стрелковский сунул кольцо в карман, кивнул охранникам — те отскочили. Пятеро мужчин отошли вглубь комнаты, встали перед принцессой полукругом.
— Тандаджи, — тихо сказал Стрелковский в рацию, — к нам ломится какая-то внушительная тварь. Быстрее.
— Держись, полковник, — проскрипела рация голосом тидусса, — вы разворошили осиное гнездо. Отряд метрах в трехстах от вас. Пробиваемся.
Оглушительный удар. Дрогнул пол под ногами, и запрыгали пятна света от фонариков по стенам, зашипела осыпающаяся струйками земля с потолка, покатились огромные каменные блоки — один упал совсем рядом, и Пол сжала кулаки, дыша часто-часто, как собака в жару.
Дверь снова выгнулась и лопнула, а в помещение, дрожа, как припадочное, стало с чавканьем протискиваться темное, мерцающее пятнами зелени существо. Больше всего оно было похоже на ящерицу ростом выше человека, с тупой огромной мордой — скошенный лоб, несколько часто моргающих от света глаз, большие наросты по сторонам от пасти, похожие на навершия молота. Оно дергало башкой туда-сюда, ударяя «молотом» по стенам с ошеломительной силой, и все ползло, ползло и билось об стены, оставляя выбоины, поднимая тело вверх, под потолок, качаясь, как гигантская кобра на ножках — много тонких лап, как у многоножки, пасть, полная зубов, непрерывно двигающийся язык.
Подробнее рассмотреть не удалось. Маги ударили огнем синхронно, охранники начали стрелять. Чудище корчилось в потоках пламени, трещало, дергало лапами и башкой, и продолжало вползать внутрь.
Посыпались камни, один за другим.
— В проход! — рявкнул Стрелковский.
Пол дернулась назад. Перед глазами потемнело. И в следующий момент обернувшиеся на злое тявканье мужчины уже наблюдали ревущего маленького медвежонка, который, путаясь в лапах, убегал вниз по ходу.
Охрана рванула за перекинувшейся принцессой, маги влепили по бьющемуся в конвульсиях об стены чудовищу «лезвиями», полетели лапы, из ран хлынула вязкая белесая слизь. Сверху уже не сыпалось — валилось, перекрывая дверь, шмякая по впавшей в неистовство «многоножке».
— Бегом! — проорал Стрелковский из прохода.
Они снова долго бежали, а за ними, сотрясая стены, пусть далеко, но уверенно ползла раненая нежить, и коридор, уводящий куда-то вниз, все не кончался. Впереди в свете фонариков мелькала мохнатая задница улепетывающей принцессы, становилось все жарче, словно они спускались в гигантскую сауну. Дышать было все труднее, пот заливал лица, но оттирать было некогда — сзади чавкало и билось об камни чудовище, и Игорь молился только об одном — чтобы впереди не было тупика, иначе их просто раздавят тут и сожрут.
Но тупика не было.
Они вылетели в огромный, дышащий жаром зал, подсвеченный красноватыми отблесками. Камни под ногами были горячими, это ощущалось даже сквозь подошвы, но не обжигающими. Медведица, одергивая лапы, осторожно шагала вперед, принюхивалась и поскуливала.
— Боги, — прошептал один охранник, — что же это за место?
Зал был размером с футбольное поле, абсолютно круглый, спускающийся чашей к центру. И стены вставали полукругом, ровные, словно выплавленные. На стенах виднелись почерневшие, облупившиеся от времени фрески — вставали вокруг маленьких людей огромные смутные фигуры в длинных одеждах, держащие мечи и щиты, и их строгие лица мерцали красноватыми бликами. Больше всего зал был похож на гигантское яйцо, и на донышке этого «яйца», сверкая оранжевым и золотым, дымясь серым парком, вязко, медленно двигалась по кругу огненная лава, иногда плеская пузырями или струйками пара, шипя, как паровоз, покрываясь тонкими, черными пузыристыми корочками, которые тут же утопали в вечном водовороте. Над лавой порхали какие-то искорки, словно язычки пламени оторвались и отправились в свободный полет.
Над колодцем с пылающей, обжигающей кровью земли висел шестиугольный плоский обелиск, покрытый полустершимися письменами.
А на нем лежал человек. Сияющий мягким светом, с длинными белыми волосами. Высохший, но не мумифицированный, словно живой, но очень истощенный. И Игорь, сделав несколько шагов вперед, вдруг ощутил то, что он чувствовал только в храме на общих молитвах. Небесный восторг, струящийся лаской по венам, снисходящую божественную благодать. Захотелось упасть на колени и вжаться в пол, потому что то, что они вообще оказались здесь, было святотатством, чудовищным, куда хуже, чем смерть от монстра.
— Надо забрать ее оттуда, — тихо сказал Стрелковский, кивнув на любопытную медведицу — та косолапо шествовала к центру, задрав голову. Мужчины медленно двинулись за ней, оглядываясь и на проход за спинами — оттуда слышались приближающиеся удары и гулкое чавканье.
— Что же она делает, — простонал один из магов. — Это же искрянки! Духи огня!
Игорь остановился в нескольких шагах от усевшейся на попу медвежьей принцессы. Она клацала зубами, иногда смешно подпрыгивала, пытаясь поймать кружащих вокруг нее бабочек.
Огненных бабочек, больших, размером с тарелку, не с крыльями — с язычками пламени вокруг полупрозрачного тельца и трепещущими усиками. Их было не меньше полутора десятков, и вся красно-золотая, пышущая жаром стая, зависла над медведицей, решившей поиграть с красивыми и яркими игрушками.
— Игорь Иванович, — прошептал маг, — не шевелитесь, Богов ради. Достаточно одного прикосновения искрянки, чтобы от человека осталась горка золы.
— Полина, — негромко позвал Игорь, — Полли, девочка, иди ко мне…
Медвежонок рявкнул недовольно, отвернулся, снова развалился на заднице, махая передними лапами.
— Полиночка, они опасны, — уговаривал полковник это неразумное медвежье дитя, — будет больно. Иди к нам…
Медведица застыла, застыли и мужчины, сжав кулаки — на задранный черный влажный нос села «бабочка», и мохнатая непослушная девочка скосила глаза, стараясь рассмотреть неожиданный подарок, взвизгнула от восторга. Превращаться в золу она явно не собиралась.
