— Полиночка, они опасны, — уговаривал полковник это неразумное медвежье дитя, — будет больно. Иди к нам…
Медведица застыла, застыли и мужчины, сжав кулаки — на задранный черный влажный нос села «бабочка», и мохнатая непослушная девочка скосила глаза, стараясь рассмотреть неожиданный подарок, взвизгнула от восторга. Превращаться в золу она явно не собиралась.
Сзади выползала из прохода раненая «многоножка», заревела, увидев людей, быстро-быстро перебирая лапками, побежала к ним, оставляя за собой след из белой слизи.
— КТО ПОСМЕЛ!? — завибрировал от низкого, гулкого рева зал, плеснули вверх остролистым цветком фонтанчики лавы из колодца, и бабочки заметались по залу, чудом не задевая людей. — КТО!!!!! СОЖГУ!!!
Лежащий на похоронном камне мужчина вспыхнул столбом белого ослепительного света, и из света этого, медленно остывающего в красный, как раскаленный добела металл, начала уплотняться огромная фигура — с молотом в руке, с горящими глазами. Медвежонка, прыгающая за разлетающимися «бабочками», в изумлении плюхнулась на задницу, прижала уши к голове и тихо заскулила — то ли от удивления, то ли от страха. А люди попадали на колени, сраженные мощью сошедшего Красного: стихийная огненная сила гневающегося бога гнула к горячим камням, заставляя распластываться на них, вжиматься в пол. У Стрелковского внутри все трепетало от почти экстатического восторга, из глаз текли слезы, и он, касаясь губами обжигающего камня, начал хрипло шептать давно выученную молитву:
Отец тепла, воин небесный, жизнь зажегший,
Пусть крепка будет твоя рука, и молот не подводит тебя.
Защити нас от всякого зла, от дурных мыслей и недобрых поступков,
Направь оружие наше, чтобы пали враги, защити, защити, защити,
Ибо сильнейший ты среди братьев своих,
И жена твоя есть истинная Любовь…
Его затылка словно коснулась ласковая рука, и над лежащими охранниками пронесся пламенеющий молот — только хлюпнула и зашипела подползающая тварь, превращаясь даже не в золу — в темный дым. Раздался тяжелый шаг, потом другой. Игорь рискнул поднять голову — Красный Бог, опустившись на корточки, чесал кончиком указательного пальца урчащую медведицу по спинке и хмурился, но как-то не страшно уже.
— ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА, — пророкотал он умильно, — А ЧТО ЖЕ МУЖ ТВОЙ ЗА ТОБОЙ НЕ СЛЕДИТ?!!! ЗАПРЕЩУ!!!!
Полли жалобно заскулила, задрала мордочку и просительно лизнула огромную огненную ладонь.
— СЮДА! — рявкнул Красный, и пространство вдруг сгустилось, потемнело, взметнулось огнем — и на месте только полыхнувшего до потолка костра оказался немного побледневший Демьян Бермонт, впрочем, быстро оценивший ситуацию и бегом рванувший к подставляющей голову под почесывающий загривок огромный палец невесте.
— НЕ СЛЕДИШЬ! — загрохотал Красный, поднимаясь.
Демьян оскалил зубы и зарычал, хватая Полли за шкурку обеими руками и оттягивая от стоп Вечного Воина. Пол извивалась и протестующе тявкала, за что и получила пятерней по мохнатой заднице. Затихла, обиженно поскуливая.
— ЩЕНОК! НА КОГО ПАСТЬ ОТКРЫВАЕШЬ? — бог топнул ногой, и жаркая лава снова взметнулась короной вокруг похоронного камня.
— ТЫ НЕ СЛИШКОМ ШИРОК СЕГОДНЯ, БРАТ? — раздался другой голос, рычащий, словно множество деревьев шумело и трещало под грозовым ветром. — КТО ПОЗВОЛЯЛ ПЕРЕНОСИТЬ МОЕГО СЫНА?
Вторая фигура — огромная, медвежья, полупрозрачная, светящаяся мягким зеленоватым цветом, явилась за спинами людей, и повеяло травяным сладким ветерком, и запахом теплой влажной земли, и прелой листвы, и хлеба.
Демьян, словно зная, что сейчас будет, потащил Пол за шкирку дальше, к стене зала, и мужчины, лежащие на полу, с трудом поднялись, согнувшись, побрели за ним. Два бога стояли друг напротив друга, как перед боем, и потоки силы закручивались между ними в вихри, раздувая искры над лавой.
— Я В СВОЕМ ПРАВЕ! — раскатистым громом проревел Красный. — Я ОТДАЛ ТЕБЕ СВОЮ ДОЧЬ, А ЕЕ НИКТО НЕ ОБЕРЕГАЕТ!
Пахарь-Медведь оглянулся и укоризненно глянул на Демьяна, и тот опустил голову.
— ПРИЗНАЮ, — сказал Зеленый умиротворяюще. — ПРОСТИ ЕГО.
— ДЕРЗОК СЛИШКОМ, — уже спокойнее заворчал Красный.
— ЗАЩИЩАЕТ СВОЮ ЖЕНЩИНУ, — возразил Бог Земли. Оглянулся, потянул медвежьим носом воздух. — СЫН МОЙ?
Демьян Бермонт опустился на колени и уперся рукою в пол.
— Простите, господин, — сказал он. — Я прослежу, чтобы ничего с ней не случилось больше.
— ТО-ТО, — проворчал Красный. И вдруг рассмеялся, гулко, колотя себя по бедрам. — НЕТ, БРАТ, ТЫ ПОСМОТРИ НА НЕЕ!
Медвежонок Полли, широко расставив лапы и наклонив большую голову, стояла перед опустившимся на колени женихом, и визгливо и угрожающе рычала на своего первопредка.
— ЗАЩИЩАЕТ! — объявил Красный, все еще хохоча. — СЛАВНО ПОГУЛЯЕМ НА СВАДЬБЕ!
И две Великие Стихии, даже не посмотрев на людей, почти одновременно растворились в воздухе.
Некоторое время оставшиеся в усыпальнице потрясенно молчали. Только маленькая медведица недовольно поворчала еще немного, и, словно забыв об явлении огромных Богов, снова поскакала к колодцу с лавой — играть с бабочками. Бермонт, тяжело вздохнув, поднялся с колен, зашагал за ней, накрыв себя щитом. Обхватил со спины за пузо, прижал к себе, не обращая внимания на растекающихся пламенем по полусфере щита искрянок, и понес дрыгающую лапами невесту обратно, к безопасной стеночке.
— Смирно лежать! — рыкнул он негромко и спокойно, опуская ее на пол и придерживая за загривок. Поля насупленно посмотрела на него черными блестящими глазами-пуговками. Фыркнула, разлеглась у его ног и уткнулась носом в пол.
— Что с ним? — спросил Демьян у Стрелковского, глядя на сползающего по стенке мага с перевязанной головой. — Как вы вообще здесь оказались?
Стрелковский очень коротко пересказал события последних часов. Бермонт слушал его, хмурился и почесывал обиженно дергающего головой медвежонка по лбу.
— Рация здесь не берет, — закончил Игорь, — надо подниматься наверх. Ваше Величество, вы можете ее как-то… обратно в человека превратить?
— Нужно вернуть ее в привычную обстановку, — объяснил Бермонт, — там успокоится, адреналин в норму придет и сразу обернется. А пока будет в таком виде.
— Кстати, — Стрелковский достал из кармана кольцо, протянул Демьяну. — Полина просила сохранить его, Ваше Величество.
Демьян улыбнулся, надел кольцо на мизинец. Огляделся, поднял голову, всмотрелся в огромные, высокие фрески, перевел взгляд на место упокоения беловолосого мужчины.
