И как винтики, встали на место тактичность Тишина, «болезнь» Тауэра, королевское молчание — Рандир умер! Этой самой ночью, пока я сидела возле костра и помешивала угольки, Рандир умирал!
— Сволочи! Гады!
Смерть Рандира разрушила заклятие кровного братства, и магия Тауэра освободилась. Король знал это! Войска ур-хаев пошли по единственной неудобной дороге… Король знал, благодаря кому! Разведчик может же быть схвачен… и заговорить… и дезинформировать… Король знал, кто это может сделать! И послал… на смерть…
— Ненавижу!!!
Сил на то, чтобы вырываться, больше не осталось. Хватало только на то, чтобы плакать и повторять как заклятие: «Ненавижу! Ненавижу! Будьте вы прокляты! Сволочи!»
А над нами пел песню Тауэриэль. Альдар. Высший маг. Кровный брат. Друг… Пой же!
Остатки ур-хаев гоняла по полю сильно поредевшая ордынская конница.
~~~
Ни одной мысли в голове. Ни одной… даже самой завалявшейся… самой дурной. И слезы уже остановились, иссушив глаза. Я сижу на бревне подальше от гудящего лагеря. Если бы сумела — ушла бы еще дальше, но караулы не выпускают. А боль — она лучше любого стражника — стоит рядом и держит тебя за горло. И не отпускает…
Если бы я была магом, то была бы уверена, что это мои проклятия сбылись. В этом бою погиб король. Но как было во все времена, Король умер — да здравствует Король!
Тишин перестал шутить. Совсем. Теперь его шутки могли другим дорого обойтись. Битва закончилась. Но не война. Разгромив передовую армию ур-хаев, люди бросили вызов столетним традициям кочевого народа — они его остановили. Не следовало бы думать, что одна армия — это весь народ. И Тальин Четвертый так не думал. Еще были союзники-ордынцы. С такими союзниками никакие враги не страшны — не знаешь, кто кого раньше прибьет.
Ближе к вечеру вернулся Тауэр… не один. На альдара было страшно смотреть — он поседел. Седой эльф. Осунувшийся, превратившийся в высушенную обескровленную палку. Даже не бледный, а серый. Он встал у меня на пути и держал за плечи, пока мимо нас по направлению к шатрам медиков пронесли нечто. Нечто еще шевелилось, и от этого сердце ухнуло в пустоту и не хотело биться дальше.
— Не ходи туда. Не смотри… Тебе не надо это видеть.
— Рандир? — Я уже знала ответ.
И тут Тауэр меня обнял. Схватил и прижал к себе. Молча уткнулся лицом мне в макушку и неподвижно застыл. Кажется, он плакал. Кажется, плакали мы оба.
~~~
— Тишин, пожалуйста… — Король выгнал всех из шатра при моем появлении, и теперь мы сидели на плетеных стульях друг напротив друга. — Твое Величество… ты же понимаешь, что когда-нибудь придется мне это рассказать… Расскажи сейчас.
— Ника, — он не смотрел на меня, отводил глаза, и от этого становилось жутко, — у нас не было выбора.
Я кивнула. Выбор — это для слабых. Думать, что Рандир между жизнью и Долгом выберет жизнь — это означало унизить его. У Рандира не было выбора — он бы себе его не позволил.
— Это спланировал отец…
— Не оправдывайся… не надо. Просто расскажи мне все. Этого будет достаточно.
— Хорошо, — выдохнул Тишин и поднял наконец голову. — Порученцы — это люди, которые выполняют очень разные задания. Иногда от них зависят судьбы не просто людей, а дворян и даже королей, поэтому и спрос с них очень строгий. За подделку магического знака, которая обычному солдату могла сойти с рук, порученца ждет высшая мера наказания. И твой Рандир это знал… Но просто казнить его король не мог. Этого бы не понял гетман и не поддержали бы солдаты — казнь накануне битвы отрицательно сказывается на духе армии.
— И вы?..
— Не совсем… Порученец был единственным, который смог бы это выполнить. Даже если бы не эта провинность, у короля не было другой кандидатуры. Король должен был, по всем законам, заковать Рандира в кандалы или казнить сразу, но он оказал ему последнюю честь — доверив Поручение. Понимаешь? Доверить Поручение тому, кто сделал фальшивый Знак — это рискованно. Но король очень ценил Рандира и позволил ему погибнуть с честью, выполнив до конца свой долг. Рандир знал, на что идет.
Он замолчал. Некоторое время я ждала продолжения, но его не было. Это было все, что хотел сказать мне Тишин. Не густо. Король все продумал: соблюдение закона, использование бракованного порученца, его смерть, вовремя развязавшую магию Тауэра — как все чисто сыграно. Как по нотам. Только вот сам инструмент…
— Тишин, ответь мне на один вопрос.
— Слушаю.
— Почему ты сказал: «твой Рандир»? Ты знал, что мы любим друг друга?
— Узнал… Перед тем, как уйти к ур-хаям, Рандир попросил короля присмотреть за тобой. Я понял, что вас связывает нечто большее, чем просто знакомство. Прости, что не знал раньше. Тогда, в замке, ты была не против моих ухаживаний.
— То было давно, Тишин. С того времени много чего произошло. Извини, что не сказала сразу.
Тишин кивнул. Но как-то напряженно, будто ожидая что-то еще. Не дождался.
Уже на пороге, когда я откинула полог, он вдруг окликнул:
— Ника! Мое предложение… если ты захочешь…
— Нет! — перебила я, не оборачиваясь и не глядя больше на короля. — Не захочу.
~~~
Он еще дышал. Это было страшно. Обрубок без рук, без ног, изрезанный и сожженный, еще дышал. Когда по всем законам и по уверениям магов-медиков он давно уже должен был умереть.
Рандир скосил на меня сине-багровый заплывший глаз и попытался что-то сказать. Чтобы подойти к этому обезображенному полутрупу, надо было заставить себя не плакать. Я закусила до боли губу и встала на колени возле топчана. Сквозь слезы черты лица Рандира расплывались, смазывались.
— Не… плачь…
Я киваю головой и пытаюсь вытереть слезы.
— Не буду, — напрасное обещание. Мы оба это знаем, но все равно смотрим друг на друга и верим.
— Ты уже все знаешь?
— Да.
Врать тоже не надо. Мертвым не врут. И полумертвым тоже. Врут, когда хотят жить.
Он жадно смотрит на меня, перебегая взглядом с глаз на лицо, на руки, на тело и опять в глаза.
— Прости… не выполнил… обещание…
И что на такое ответить? Сказать: «Ерунда, еще выполнишь!» — и соврать…
— Я выполню — я буду любить тебя всегда.
— Не надо… отпусти.
О чем это он?
— Я… тебя… не… люблю.
Врешь! Почему же из глаза к виску убегает одинокая капелька?..
— Нет. Я тебя спасу! Я тебя люблю! Понял?!
— Нет… отпусти.
Рандир закрывает глаз и пытается отвернуть голову. Разговор закончен?
— Ран! Ран!
Я хочу его обнять, прижать к себе и больше никогда не отпускать. Никуда.
Меня силой выводят из шатра и держат до тех пор, пока я перестаю биться в их руках.
