Последовавшая зима была тяжелой для хурогского народа. Ворсагские воины сожгли дома многих из них, а наспех сооруженные жилища, которыми мы смогли их обеспечить, почти не спасали от холодов.
Дядя пытался уговорить меня отправиться в Ифтахар вместе с мамой, Тостеном и Сиаррой, но я наотрез отказался. Замка уже не было, но люди продолжали жить на этих землях. И все еще находились в опасности. Дарах меня понял.
Однажды после уборки урожая я подробно рассказал ему, кем был для меня Орег. Он слушал очень внимательно.
Товарищи Аксиэля расчистили вход в подземный туннель и, вскоре после того как рухнул замок, ушли вместе с самим Аксиэлем. Он пообещал, что вернется к весне. Сиарра избегала меня, а Тостен сильно за нее волновался, поэтому до самого их отъезда в Ифтахар я практически не общался с ними.
Я много ездил на Нарциссе и Перышке (их и других коней вместе с оставленными нами вещами привезли из Каллиса позднее). Упражнялся с бойцами Синей Гвардии. Принялся разбирать камни Хурога. Сначала я занимался этим один, а позднее к работе подключились Стейла и ее солдаты.
К весне люди уже относились ко мне как к Хурогметену, хотя официально это звание до сих пор принадлежало Дараху.
Мой брат вернулся в Хурог, когда в садах запели малиновки. О его приближении мне сообщила магия.
— Ты похудел, — сказал он после того, как мы обнялись.
— А ты похорошел.
Я не кривил душой.
— Мама умерла. Однажды ночью она пошла гулять в грозу. И сильно простудилась.
Я кивнул. Для меня наша мама давно ушла из жизни.
— Я привез и хорошую новость, — воскликнул Тостен. — Бекрам и Сиарра помолвлены.
Бекрам и Сиарра?.. — эхом отдалось у меня в голове. Никогда бы не подумал…
— Передай ему, чтобы не загонял ее больше в сточную канаву, — пошутил я.
— Сиарра просила передать, что любит тебя и что приглашает на свадьбу. Она ведь теперь умеет разговаривать.
— Знаю.
Об этом мне сообщил Дарах.
— Дядя намеревается вернуть тебе титул Хурогметена. Он уже обратился с официальной просьбой к королю, — сказал Тостен.
— У короля других забот хватает, — ответил я. — Когда о смерти Кариана стало известно всем, ворсагские солдаты спешно отправились в Оранстон. Там с ними расправились люди Хавернесса. Но по окончании войны никто из них не вернулся в Эстиан. Король не посмел сказать им ни слова против. Ведь все Пять Королевств считали их героями. А героев любят и ценят.
— Неужели тебя не радует эта новость? — удивленно спросил Тостен.
Я пожал плечами и провел пальцем по холодному платиновому кольцу.
— Ты приехал насовсем?
— Если ты не возражаешь, то да, — ответил Тостен.
Я крепко обнял его.
— Ты мой брат. Тебе здесь всегда рады.
Разгребая остатки камней с намерением заложить фундамент нового замка, мы наткнулись на пещеру с костями Дракона. Орег был прав: Кариан, Бастилла и два других мага ворсагского короля уже находились в ней, когда Хурог начал разрушаться. Их тела были изуродованы до неузнаваемости, и определить, кто есть кто, нам удалось лишь по одежде.
Мы закопали их всех в общей могиле вместе с телами других погибших ворсагцев. Останки Бастиллы я переносил собственноручно.
Не знаю, почему, но скелет дракона остался совершенно невредим. Возможно, на него оказала воздействие магия Орега. Аксиэль вернулся как раз, когда мы с Тостеном задумали отнести драконьи кости в поля. Мы сделали это втроем, а там раздробили скелет и, растерев его в порошок, посыпали им землю. Аксиэль вздохнул с облегчением, когда с этим было покончено. Всходы появились рано.
Однажды летом, проснувшись на рассвете, я сразу почувствовал, что произошло нечто грандиозное. Я быстро оделся, умылся холодной водой, оседлал Нарцисса и отправился на прогулку.
Когда тропа, ведущая наверх скалы со старинными дверьми, стала слишком крутой, я спрыгнул с Нарцисса и повел его за собой. Мы почти достигли вершины, когда мой конь встревоженно зафыркал и задергал ушами. Я почувствовал странный запах — жар и горячий металл. Так пахнет в кузницах.
Забравшись наверх, я увидел, что бронзовые двери распахнуты настежь. Незадолго до этого дня мы с Аксиэлем пытались отворить их, но не смогли. О том, как и когда появились двери в этой скале, он ничего не знал.
Я приблизился к ним и с замиранием сердца тщательно осмотрел. Внутренняя поверхность дверей была черной, как будто опаленной огнем.
За ними находилось всего лишь небольшое углубление прямоугольной формы. У меня из-за спины послышался шум чьих-то шагов, и я повернул голову, ожидая увидеть Тостена — если бы это был кто-то чужой, Нарцисс не вел бы себя так спокойно.
На меня приветливо смотрел Орег.
— Привет, Вард!
Я сглотнул, потрясенно глядя на него.
— Надеюсь, ты не попросишь меня убить тебя во второй раз?..
Он взглянул в ту сторону, где когда-то стоял мрачный Хурог, а теперь возвышались недостроенные стены нового замка, и потрепал Нарцисса по голове.
— Ты провел большую работу. А где скелет дракона?
— Мы превратили его в порошок и развеяли в полях, — ответил я.
— Правильно сделали.
Я не мог понять, что выражает его лицо: оно выглядело печальным и в то же время невероятно радостным.
— Я не хотел причинять тебе страдания, Вард, — продолжал Орег, — но, честное слово, даже не подозревал, что не умру. Драконы не стареют, но их можно убить. Я думал, смерть превратит мою душу в камень.
— Что было за этими дверьми? — спросил я.
— Я! — радостно сообщил он. — Я не знал, что в этой пещере хранилось мое тело.
Я сел на камень и закрыл лицо ладонями, совершенно сбитый с толку. В моей голове роились десятки вопросов, но я не знал, какой из них ему задать.
— Ты похудел, — заметил он.
Тостен сказал мне то же самое, когда вернулся из Ифтахара.
— Я думал, я убил тебя тогда! — гневно произнес я.
Орег приблизился ко мне и опустился на колени рядом со мной.
— Почему ты так долго не появлялся? — спросил я, не глядя на него.
— Я был мертв. Вернее, почти мертв, — ответил он. — Сколько времени прошло? Год? Два? Не больше… Ты ведь почти не изменился. Я просто так долго приходил в себя. Мое тело лежало здесь… с момента гибели последнего Императора, то есть на протяжении десятков веков.
— Насколько я понимаю, твой отец заставил тебя носить обличье того человека, которого я убил. Почему же сейчас ты выглядишь точно так же?
Он звонко рассмеялся.
— Потому что он создал то тело точно таким же, как мое собственное. Драконы могут изменять свою форму.
