— Надеюсь, вы в курсе, что вам следует быть осторожным, Поттер.
— Конечно, сэр, — звонко отрапортовал мальчик, — я всегда осторожен.
Северус смерил ребенка колючим взглядом.
— Я имел в виду, что вам следует быть осторожным с семьей Малфоев.
— Я понял, сэр, — согласился Гарри.
— Нет, Поттер, вы не поняли, — ядовито процедил декан Слизерина, — и думаю, вам следует знать, что в прошлом Люциус Малфой, отец Драко, поддерживал… некоторые взгляды Того–Кого–Нельзя–Называть.
— Я знаю, сэр, — спокойно кивнул второкурсник.
На долю секунды Северус опешил, но быстро взяв себя в руки, с любопытством склонил голову набок.
— Вот как, — вкрадчиво проговорил он, — и что же вы знаете?
— Ну, мистера Малфоя обвиняли, что он Пожиратель Смерти, но потом оправдали, — беспечно чирикнул Поттер, Северус подавил желание дать сопляку подзатыльник. Что это за отношение? Они здесь что, светские сплетни обсуждают?
— Мистер Поттер, то, что Люциуса оправдали ещё не значит, что он не представляет для вас угрозы, — тихо заметил Северус, надеясь, что мелкий недоумок сам сообразит, к чему он клонит. Говорить прямо о старшем Малфое Снейп не мог в силу определенных обстоятельств, но отпускать мальчишку в дом бывшего Пожирателя Смерти, не предупредив о возможном риске, он тоже не собирался. Северус вообще с удовольствием запретил бы Поттеру приближаться к Люциусу ближе, чем на сотню миль, но, увы, оставить мальчика в школе на эти каникулы не представлялось возможным, и он мог только надеяться, что его предостережения достаточно прочно осядут в этой пустой лохматой голове, чтобы внушить паршивцу хоть каплю чувства самосохранения.
Бестолковый ребенок энергично кивнул.
— Я знаю, что «бывших» Пожирателей не бывает, сэр, — сообщил он. — Мистер Малфой, наверное, и людей убивал, да? – сопляк с живым интересом уставился на своего декана, а у того внезапно пересохло во рту. И что сейчас ответить? Если он сейчас проигнорирует вопрос, нет никаких гарантий, что Поттер не задаст его ещё кому‑нибудь… Малфою, например. В воображении зельевара на долю секунды возникла жуткая картина возможного диалога:
«Мистер Малфой, а вы, говорят, были Пожирателем Смерти?» — щебечет мальчишка. Люциус от неожиданности давиться своим лучшим бренди и вкрадчиво интересуется, кто это говорит, а Поттер со свойственной ему непосредственностью пожимает плечами: «Слухи, сэр, — и продолжает тем же тоном: — Так вы, наверное, и людей убивали?»
«Мальчишка не проживет и до Рождества», — раздраженно подумал Северус, разглядывая сидящего напротив второкурсника, тот вопросительно поднял брови.
— Сэр?
— Поттер, я был бы вам весьма признателен, если бы вы выучили пару хороших манер и впредь не задавали столь бестактных вопросов, — процедил зельевар.
— Но я же не у него спрашиваю, — прогнусавил паршивец.
— Это не имеет никакого значения, — твердо ответил Снейп, — будьте умнее, Поттер.
С минуту мальчишка, сощурившись, разглядывал своего декана, после чего уверенно кивнул.
— Значит, убивал, — заключил он, — я так и думал.
— Вот как, – шелковым голосом проговорил Северус, отстраненно размышляя о том, что чем больше проходит времени, тем больше его бесит чертов Поттер. Какая ему вообще разница, убивал Малфой людей или нет? Почему его в таком возрасте вообще подобные вещи интересуют? Болтал бы себе про квиддич, как все нормальные дети. Зельевар вздохнул. – И откуда такая уверенность?
— Ну, я же не идиот, — лениво протянул мальчик, вмиг становясь невероятно похожим на своего лучшего друга, — когда Драко пригласил нас к себе, я решил, что следует побольше узнать о семье Малфоев и почитал старые выпуски Ежедневного Пророка в библиотеке, — он помолчал и продолжил уже более жизнерадостным голосом: — Так что не волнуйтесь, сэр, я прекрасно понимаю, кто такой Люциус Малфой.
Снейп красноречиво промолчал.
«…и он согласился. Если честно, эта опека меня иногда очень раздражает, но с другой стороны я понимаю, что он просто волнуется. Я ведь рассказывал вам о нашем декане, помните? Этим летом я у него гостил пару недель. Профессор Снейп жутко строгий, постоянно ругается и вечно всем недоволен, но он, наверное, самый лучший декан в Хогвартсе,… хотя его мало кто любит.
Но я вам, наверное, уже надоел своей пустой болтовнёй, просто… честно? Это, оказывается, так здорово — писать кому‑то письма. В смысле, кому‑то, кто не учится и не преподает в Хогвартсе и с кем можно поделиться последними новостями, как с… ну как с родителями. Вот я и увлекся, вероятно, вам это скучно читать.
Вообще, я хотел спросить у вас кое‑что. Хельга, вы много знаете об артефактах, и я тут подумал, а можно ли как‑нибудь зачаровать предмет, чтобы заключить в него частичку себя… или своих воспоминаний? По–моему, это было бы очень удобно. Вот подумайте: если взять… к примеру, тетрадь, и, например, перенести в неё часть своих мыслей, свою индивидуальность. И сделать её самостоятельной. Ну то есть не совсем самостоятельной… просто очень похожей на меня. И если бы кто‑то взял такую тетрадь, к примеру, лет через пятьдесят, то он смог бы пообщаться там с какой‑то моей частичкой. Можно даже вложить туда свои знания и воспоминания и тогда человек, к которому попадет такая тетрадь, сможет узнать то, что знал я, как будто он говорит не с тетрадью, а с живым человеком… со мной.
Я подумал об этом, когда читал о Распределяющей Шляпе, она же почти живая и все такое, так может быть я мог бы сделать что‑то наподобие такой шляпы? Может быть не сейчас, но курсе на шестом, скажем? Как вы думаете?
И кстати, если бы я такую тетрадь сделал, это был бы тёмный или светлый артефакт?
Очень жду вашего ответа.
Гарри.
P. S. не знаю когда до вас дойдет моё письмо, но на всякий случай — С Рождеством!»
Слизеринец дописал письмо и дважды перечитал, прикидывая, насколько «невинно» и «не подозрительно» выглядит последняя часть. Она ведь не догадается, что скрывается за всей этой пустой болтовнёй на самом деле? Убедив себя, что к тому моменту, как старая ведьма дойдет до последней части, она слишком устанет от его пространной болтовни, чтобы обращать внимание на мелочи, Гарри с помощью стирающих чар убрал из текста пару «предположим» и «например» и аккуратно спрятал письмо в конверт, привязав послание к лапке Хэдвиг.
— Отнеси это Хельге, — Гарри нежно провел кончиками пальцев по белоснежным перьям птицы, устроившейся на его плече. Та, ухнув что‑то на прощание, расправила крылья и взмыла ввысь. Некоторое время Поттер продолжал сидеть во внутреннем дворе школы, вглядываясь в тяжелое свинцовое небо над головой, потом зевнул и, закинув на плечо сумку с книгами, поднялся со скамейки.
