Орогору, как зачарованный, шагнул к стене, протянул руку…
— О нет, Орогору! — вскричала Килета. — Она может… — И голос девушки сорвался.
— Может убить меня, как убила эти маленькие деревца? — Орогору покачал головой. — Нет, стена просто избавилась от них, чтобы они ей не причинили вреда. Она слишком гладкая, Килета, чтобы плющ смог взобраться по ней, и уходит слишком глубоко в землю, чтобы растения могли запустить под нее свои корни. Она не тронет меня — я нутром это чувствую, я в этом уверен! — Его рука коснулась стены, и он шумно выдохнул. — Она гладкая, — сообщил он подруге, — теплая и, казалось бы, должна быть мягкой… — он нажал на стену — осторожно, потом сильнее, — но она не мягкая.
Орогору в изумлении поднял голову и посмотрел вверх.
— Но откуда же тогда взялись те лианы, что обвили башни? А-а-а! Понятно!
Килета нерешительно шагнула вперед и тоже взглянула ввысь. На два широких шага в обе стороны от того места, где они стояли, вдоль стены росли только низкие тенелюбивые растеньица вроде клевера, образуя зеленую лужайку. А дальше вздымались высокие деревья, протянувшие толстые ветви к стене и над ней. Свисавший с этих ветвей плющ и обвивал плетями башни. Но плющ взбирался не выше деревьев и касался странного перламутрового камня только на уровне ветвей.
— Ни трещинки, ни выбоинки, — прошептал Орогору. Глаза его сверкали от восторга.
Килета опустила взгляд и увидела, что он ведет ладонью по стене. Она шагнула поближе и последовала примеру юноши. Гладкая поверхность — удивительно гладкая!
— Как хитро тут уложены камни, что ни трещинки не видно! — воскликнула она.
— Если это камни, — уточнил Орогору и, отойдя от стены, запрокинул голову.
Килету охватила дрожь.
— Конечно, камни! Из чего бы еще можно было возвести такую стену!
— Может быть, она выплавлена — знаешь, как наливают расплавленное олово в форму? — Орогору пожал плечами. — А может, ее вырастили из чего-то. Как — этого нам не узнать, Килета. Это волшебная постройка, созданная чародеями, которые первыми спустились со звезд.
У Килеты по спине побежали мурашки.
— Но это просто легенда, выдумка, старушечья сказка!
— Я так не думаю. — Орогору оторвал взгляд от стены и улыбнулся Килете, но она вся съежилась, втянула голову в плечи. Было что-то нехорошее в том, как горели его глаза, что-то болезненное в его волнении. — Нам говорили, что это всего-навсего выдумки, Килета, но ведь нам и про этот город рассказывали, и про другие такие города! Ты сама видишь — это чистая правда. Так давай же поскорее пойдем и узнаем остальную правду!
С этими словами он схватил Килету за руку и зашагал по траве вдоль плавного изгиба стены.
Килета спотыкалась, не в силах поспеть за ним, потом побежала — так быстро шагал Орогору.
— Погоди же, Орогору! О какой правде ты говоришь?
— О самом городе, конечно, о чем же еще? Тут должны быть ворота или дверь — какой-то вход! Разве ты не сгораешь от нетерпения, разве тебе не хочется посмотреть, что там внутри, за стеной?
«Призраки и скелеты», — подумала девушка, но только спросила:
— И что ты станешь делать, если найдешь ворота?
— Ну, постучу, конечно, и потребую, чтобы меня впустили! — воскликнул Орогору. — В конце концов, я имею полное право войти туда! — И он поспешил вперед.
Килете было очень страшно, но она все-таки старалась поспевать за Орогору.
Наконец они нашли то, что искали, — ворота высотой в два человеческих роста, а вернее — проем в стене. Сами же створки рассыпались, превратились в кучку древесной пыли.
— Волшебная стена… а ворота тут были из самого обычного дерева! — выдохнул Орогору. Сверкая глазами, он заглянул в проем. — Смотри, Килета! Постройки внутри из простого камня! Там видны и трещины между камнями!
Килета, превозмогая страх, тоже заглянула за стену. Верно, там стояли каменные постройки, но камни, слагавшие их, были вытесаны изумительно ровно. Здания были еще выше стен, и каждое из них по размеру равнялось целой деревне. Темнели огромные двери, чернели пустые глазницы окон. Кое-где вдоль фасадов стояли колонны, на которых покоились нависавшие козырьки крыш, другие здания венчали красивые купола, поддерживаемые… силой волшебства?
Килета поежилась от страха и благоговения.
— Я собирался назвать себя и потребовать, чтобы меня впустили, — нерешительно проговорил Орогору. — Но ворот нет, и никто не преградил мне дорогу.
— Значит, ты можешь войти, когда пожелаешь, — прошептала Килета. Она вся дрожала. — О Орогору, я боюсь! Мне страшно идти туда!
Орогору сжал ее руку и нежно, ободряюще погладил.
— Так или иначе мне пришлось бы идти туда одному, Килета. Я из их рода, но не ты. Но прошу тебя, подожди меня. Мне хотелось бы вернуться и рассказать тебе, как там чудесно.
— Конечно, я подожду тебя, — пообещала ему Килета. Она готова была расплакаться, слезы комом стояли в горле. На миг растерявшись, она встала на цыпочки и поцеловала Орогору в щеку. — Иди. Удачи тебе!
У Орогору закружилась голова, но он тут же повернулся к воротам и с часто бьющимся сердцем шагнул в проем.
Один раз остановились перекусить, каждые два часа спешивались, чтобы размять затекшие ноги, — вот так Майлз, Гар и Дирк ехали весь день, и ноги у Майлза чем дальше, тем все нестерпимее ныли. И как только кавалеристы терпят такую муку изо дня в день?
Ближе к вечеру троице встретился очередной патруль. На этот раз гвардеец ни слова не сказал о том, что «пропуск» выписан не по форме. Он только пробежал бумагу глазами и спросил:
— Гар Пайк? Тебя и вправду так звать?
Гар изумленно уставился на стражника, но быстро совладал с собой и ответил:
— Мои родители были большие шутники[1].
— А в остальном все в полном порядке, — заключил стражник, — хотя было бы неплохо, если бы этот «Джонатан Эскв, писарь» приписал бы, для кого это писано.
— Ты читать умеешь? — изумился Дирк.
— Уметь-то умею, — с горечью вымолвил стражник. — Наскребли мои родители деньжат, отдали меня в школу. Да толку-то что?
— Наверное, они были люди зажиточные, — предположил Гар.
— Да нет, простые крестьяне, друг, такие же, как ты да я. Но магистрат сказал, что я, дескать, не без способностей, и надо, стало быть, послать меня учиться в школу в главный город округа — и что из этого вышло, спрашивается? Я провалился на испытании! Ну, правда, меня простили, так я думаю.
— Провалился? — непонимающе сдвинул брови Гар. — Странно… если ты, как ты сказал, не без способностей и столько лет проучился в школе. Что же стряслось?
