— Оставь свои воинские замашки! — поморщился Норанс — Запомни "сказку" — ты — слуга. Надень эту маску, и не снимай ее, пока тебе не прикажут. Ты немного наивный, умный мальчик, который не хочет выпячивать свой ум. Добрый, начитанный, расторопный. Мечтаешь подняться выше и стать…ну…управляющим, к примеру! Управляющим поместьем. Дальше: тебе запрещено открыто применять силу, свои умения, даже если тебя оскорбляют, бьют, унижают. Только если принцессе будет грозить опасность. Все, что тебе покажется опасным, или просто подозрительным, сообщаешь мне — лично, или же через доверенных лиц во дворце. При необходимости они выйдут с тобой на контакт. Запоминаешь, передаешь все, что угодно — что видел, услышал. Слухи тоже несут информацию. У нас есть сведения, что на Императора и его дочь может быть совершено нападение. Мы пока не выявили заговорщиков, но над этим работаем. И ты нам поможешь. Вынюхивай, выспрашивай, постарайся втереться в доверие к дворцовой челяди. С завтрашнего дня тебе будут платить жалованье — две ардамы в неделю. Это хорошие деньги, и по выслуге лет ты будешь получать еще больше, гораздо больше! Кроме того, мы сквозь пальцы смотрим на то, если не в ущерб работе наш агент сумел обогатиться. Главное, не забывай — ты работаешь на Империю, на Императора, и только так! Все остальное — потом! О себе — потом!
Норанс замолчал, собираясь с мыслями, нахмурился, и вокруг его глаз залегли глубокие морщины. Стало видно, что мужчине хорошо за пятьдесят, и жизнь его здорово потрепала. Впрочем, он сумел сохранить военную выправку и легкость движений. Скорее всего Норанс происходил из Псов, что в общем‑то было довольно очевидно.
— Иди. Свободен. Твои вещи доставят во дворец, их уже собирают.
Адрус собрался повернуться по — военному, четко, но тут же вспомнил о словах начальника и просто пошел к двери, не оглядываясь назад. Дверь хлопнула, закрываясь у него за спиной, и двое старых знакомых остались наедине.
— У тебя выпить есть? — неожиданно спросил Норанс — В глотке пересохло. Старею…уставать стал.
— Врешь — усмехнулся Вожак — Вот я, это да, устал! Хватит, наверное, работать. Пора на отдых. Засяду в поместье и буду читать глупые любовные романы.
— Каждый год так говоришь, и каждый год едешь, и закупаешь новых рабов — усмехнулся Глава Секретной службы — Кстати, когда поедешь, прихвати и меня. Прикуплю пару молоденьких рабынь, нужно же кому‑то греть мои старые кости? Говорят, от молоденьких женщин и сам молодеешь! Слышал, наши сделали несколько удачных походов на север? Рабов много, подешевели, не то, что в прошлом году!
— А что так?
— Сожгли несколько ангирских судов — драконами! Теперь боятся нос сунуть ближе к нашим берегам! А у них с драконами беда — болеют, плесенью покрылись. Внезапно так. Вдруг! Хе хе хе…
— Не ты ли поработал, старый лис? — усмехнулся Вожак — С чего это вдруг они так разболелись?
— Может я, а может и не я! — в тон ответил довольный Норанс — Промолчу! Вина‑то дашь, нет?
— Дам. Только дерьмовенькое! Угостил бы хорошим, но… Атрапа нет, и вина нет. Теперь он во дворце! Настоятель дворцового храма!
— Слышал, слышал…ну что же, можно его только поздравить. Жалованье больше в несколько раз, а хлопот никаких! Благословляй Императора и Двор, и дел больше нет! Не работа, а отдых! Ладно, налей плохого, раз другого нет…посидим, как в старые добрые времена…
* * *
Адрус сбросил ботинки, запрыгнул на постель и замер, глядя в потолок. Завтра начнется его новая жизнь. Какой она будет, и чем закончится — знает только Создатель. А он, Создатель Сущего, играет судьбой человека, передвигает фигурки на игральной доске, и нет ему дела до боли людской.
Впрочем — как и всем. Все живут только для себя, обманывают, убивают, воруют — страшный, мерзкий мир! Жить в нем совершенно не хочется.
Завершить дело, и тогда можно будет подумать, что делать дальше. Вернуться домой? А где у него теперь дом? Нет дома. Нет семьи. Никого нет. Даже верной собаки нет…
Впервые за долгие месяцы у Адруса защипало глаза, и он едва не заплакал. Потом взял себя в руки, успокоился, и решил: он рост! Человек гордого племени! Мама сказала, чтобы Адрус это помнил. Значит — должен вернуться туда, где он родился. К ростам. И все! Ничего другого быть не может!
Приняв решение, Адрус повеселел, расслабился и внезапно на него навалился сон, тяжелый, мягкий, как подушка величиной с гору. Адрус уснул, наслаждаясь покоем и одиночеством, от которого отвык за этот страшный год. Ему снилось море, лодки под парусами, невод с рыбой, с которого осыпались сверкающие капли воды, подсвеченные полуденным солнцем, отец — могучий, веселый…живой.
Адрусу было хорошо. Так хорошо, как бывает только во сне. Завтра будет пробуждение, а пока — море, солнце, покой и счастье…
Конец первой книги.
