Эйрин ничего перед собой не видела, кроме чёрного бархата, в котором играли развесёлые отсветы белого пламени. Ждала, сцепив пальцы на подлокотнике кресла.
Орлана разжала пальцы Эйрин и оттолкнула её руку, будто даже прикосновение к подлокотнику ей было противно.
— Иди. Нам не о чем говорить.
Почуяв в её голосе незнакомые ледяные нотки, Эйрин вскинула голову и долго смотрела на профиль Орланы, подсвеченный белым пламенем. Та больше не обращала внимания на дочь, будто Эйрин не существовало вовсе. А в её душе зарождалась смутная тревога.
— Ты… не моя мать.
Орлана резко обернулась, и в её суженных от гнева глазах Эйрин прочитала сразу все ответы.
— Ты сумасшедшая. — Императрица поджала губы, но шар белого пламени закачался от её тяжёлого дыхания. — Я так и знала, что всё этим закончится. Ты сошла с ума. Перестала узнавать близких.
Эйрин судорожно втянула воздух. Уверенная в произнесённых словах — ещё секунду назад они показались бы ей бредом — она вдруг осмелела.
— Ты не моя мать, куда ты её дела? Я расскажу об этом всем, кому смогу. — Она дёрнулась, собираясь вскочить на ноги, но пальцы Орланы сжались на её плече и потащили вниз. Эйрин снова упала на колени, ощутив холодный пол даже через длинный ворс ковра.
— Тебя нужно лечить.
Эйрин задохнулась. Голос Орланы звучал так фальшиво и незнакомо, что сомнений не осталось.
— Ты сумасшедшая, — отчётливо произнесла Орлана, зло скривила губы. — Тебе никто не поверит.
— С чего ты так уверена? Кто-нибудь да поверит. Они не идиоты. А!
Холодные пальцы сдавили две точки на шее Эйрин. Её дёрнуло, как в нервном припадке. Не совладав с собственным телом, Эйрин лбом впечаталась в подлокотник кресла, и перед глазами заплясали цветные круги.
— А я тебя уничтожу, — произнесла Орлана откуда-то сверху. Эфемерным жаром Эйрин обожгло затылок.
С трудом дыша, она прижала к лицу дрожащие руки. Сглотнула горькую слюну.
— Не уничтожишь. Моя мать так бы не поступила. Тебя начнут подозревать, а может, сразу всё поймут.
— Ох, какая неумная девочка, — показательно сладким тоном произнесла Орлана — или кто она там была. Она поднялась и теперь стояла над Эйрин, спиной к столу. — Кто же сказал, что я казню тебя на главной площади? Я могу поступить по-другому. Вытащу тебя в сад, заведу подальше, а там убью и сброшу в реку. Пусть потом доказывают, что это я порешила свою единственную дочь.
— Ну попробуй, — улыбнулась во все зубы Эйрин. Улыбаться ей совсем не хотелось, но скулы сводило горькой судорогой, и она уже не могла стереть с лица эту гримасу. — Я перебужу весь замок. Тебя увидят за этим неприглядным занятием и всё поймут.
Орлана замолчала, отвернувшись к стене, и её лицо приняло отстранённое, незнакомое Эйрин выражение. Чужое лицо. Скрещенные на груди руки, и пальцы барабанили по предплечью.
— Где моя мать? — произнесла Эйрин. Снова — громко и нервно. По-другому не сумела.
— Её доедают пауки.
— Я всегда говорил, что твоё место на кухне, — заметил Орден, жуя.
Файзель переводил взгляд то на него, то на Орлану, сжимающую под столом руку Аластара. Поздний ужин закончился, оставив за собой терпкий аромат чая, такого светлого, что даже он казался вымороженным. Хотя возможно, что жители Хршаса всегда предпочитали особый сорт.
— Поспать не хочешь? — Орден покосился на Файзеля.
— Благодарю, я отлично выспался в камере, — поморщился тот. — Хотя лгу, я не выспался. Знаете ли, у нас там такая отличная вентиляционная система. Сидишь в тюрьме и слышишь каждое слово из особого отделения лаборатории Мелаэр. Это весьма удобно. Слушаешь, что там творят с другими пленниками, и на ус мотаешь. И ни демона я не выспался, потому что сутки напролёт слушал крики вашей императрицы. А ещё по мне ползали паучки, мерзкие твари. Никак их не согнать.
Орлана бездумно потёрла кончиками пальцев предплечье.
— А я считала, что они мне почудились.
— Знаете, я тоже наверняка не уверен. Может и чудились. В темноте не разберёшь.
В повисшей над столом тишине Аластар хмурился и рассматривал Орлану, так что она схватилась за щёку, соображая, все ли пятна крови успела отмыть. В ледяной Хршасской воде особенно не поплескаешься. Орлана отвернулась, и всё равно чувствовала на себе его странный взгляд.
— Мелаер собиралась призвать Руану, но ей не позволило твоё заклинание, — выпалила она, пока Файзель не надумал ещё живописать, как она кричала, от чего, и к которому часу перешла на хрип.
Взгляд Ордена стал далёким и отстранённым. Задумчиво пожевав губами, он вдруг улыбнулся:
— А я уже думал, меня ничто сегодня не развеселит.
— Кто этот парень? — выдохнул Файзель, ложась грудью на стол, чтобы дотянуться до свободной руки Орланы, но не дотянулся.
— Это мой придворный маг.
Принципус фыркнул.
— Если у вас в придворных магах ходит мальчишка, то, может, и я на что сгожусь?
Орлана хотела объяснить ему — чего уж теперь скрывать, если они вместе застряли в снежной дыре, в отвратительном положении, безо всяких надежд. Хотела объяснить, но она так устала, что не смогла. Изобразила только виноватую улыбку.
— Это Орден.
Файзель мгновенно перестал улыбаться и взглянул на Ордена.
Размяв пальцы, как будто собирался сыграть на фортепьяно, тот снова обернулся к Орлане.
— И что было потом?
— Потом мы сбежали. — Слишком вдаваться в подробности Орлана не хотела. — У Мелаэр всё пошло не так. Ализ, которую они отправили в Альмарейн вместо меня, не выходила на связь в условленное время. Должно быть, она решила, что дальше будет действовать сама.
Больше всего на свете ей хотелось уткнуться лицом в тёмный угол, и чтобы никто не видел, как повязка на руке снова намокает от крови.
— Что, так понравилось бархатное платье с бриллиантами носить? — Орден откровенно наслаждался происходящим, и даже прикрыл глаза — так ощутимее чувство триумфа. — Это превосходно. А ну-ка, припомните мне, кто из верных магов ещё остался в замке?
Аластар едва ощутимо тронул её за локоть.
— Эйрин, — хрипло отозвалась Орлана. — Эйрин осталась там. Боги мои, она там осталась. Она в опасности. Мне срочно нужно забрать её.
Она только что вспомнила, а если бы вспомнила раньше — со всех ног бросилась бы в Альмарейн, а не в Хршас.
— Вам срочно нужно только одно — остановить кровь, — негромко, но твёрдо произнёс Аластар.
Ночь над Хршасом стала совсем непроглядной. Орлана представляла, что их огненный шар — единственный источник света на тысячи и тысячи шагов вокруг, и ей хотелось погасить пламя. Лучше остаться в темноте, чем ощущать себя такой уязвимой, под призрачными взглядами из темноты, под огромным тёмным небом.
