Вызов пламени, которое не обжигает самого мага огня и не раскаляет то, что он не хочет раскалить — это ещё мелочи, туфта. «Однобокость» магии местных нередко оборачивается вещами, которые я даже не представляю, как повторить. Даже «просто» посвящённые маги уже отмачивают самые настоящие чудеса, а уж от заклинателя и выше… к примеру, тот же Лараг…
Большой и гулкий подземный зал. Его не рыли руками; это помещение в несколько приёмов создал Эррис Шмыг, воспользовавшись различными заклятьями своей стихии. А затем ещё и дополнительно укрепил при помощи каких-то своих хитростей. Поэтому пол, стены и своды личного полигона Керма Пекло, блестящие, словно тёмное стекло, гораздо устойчивее к разрушительным воздействиям пламени, — в том числе магического пламени! — чем обычный камень. Их всё равно приходится время от времени подновлять, но не так уж часто.
Сейчас здесь работает над развитием своих способностей не хозяин, а его ученик.
Я просочился в этот зал, когда закончились и разминка, и «разогрев», так что просто замер у входа, не тая любопытства. Раньше я не видел, на что способен мой куратор в серьёзном деле, так что интерес мой понял бы любой.
А Лараг… танцевал. Но не так, как это делают люди. Он уже успел покрыться чем-то типа огненной ауры, объявшей всю его фигуру и безвредно льнувшей к одежде; однако штука состояла в том, что и сам маг отчасти превратился в большой язык пламени. Изменилась пластика, плыли очертания и пропорции фигуры… или это лишь казалось из-за искажающего влияния того кокона ало-рыжего жара, который объял его полностью и становился всё толще, мощнее, ярче?
Как знать…
Вот Лараг размашистым движением не то кидает, не то отталкивает что-то левой рукой. И в тот же момент одну из деревянных мишеней в двух десятках шагов от него поглощает яркая вспышка Белопламени. Меньше секунды проходит, как после такого же толчка с правой руки почти такая же вспышка накрывает другую мишень. Левой, правой, левой, правой… маг работает почти как боксёр, только расстояние совсем не то, да и мишени стоят не на одной линии — они выстроились рядами вдоль трёх стен из четырёх, так что огневику приходится отнюдь не слабо повертеться, чтобы достать цель в направлении, мгновение назад находившемся прямо за спиной.
М-да. Страшная это штука — Белопламя! Когда Лараг направил его на последнюю, десятую мишень в серии, первая уже успела рассыпаться даже не углями — тонким пеплом.
Не хотел бы я оказаться на месте этих поленьев. Ох, не хотел бы! Хотя бы потому, что не уверен, успею ли блокировать такую высокотемпературную вспышку форсфризом.
(А на будущее заметим: куратор умеет — причём одновременно! — выполнять нечто вроде хорошо заученных форм рукопашного боя, поддерживать вокруг тела защитно-атакующий покров огня и швыряться дистантной магией. Причём не самой слабой, весьма точно и в хорошем таком, резком темпе. Ну да ранг заклинателя ему явно не за красивые глаза дали).
Меж тем мой куратор сделал нечто, заставившее меня тихо обалдеть. Пошёл в ближний бой. Но КАК он это сделал! Объятый пламенем силуэт заметался по залу, и эти метания явно противоречили законам физики. В частности, законам инерции. Да и скорость… расстояние между левой стеной и правой — на глаз не меньше тридцати шагов, то есть минимум метров двадцать — Лараг покрыл где-то за секунду. Отнюдь не фигурально размазавшись при этом в воздухе. Коснулся мишени, то есть очередного полена, занявшегося весёлым рыжим огнём — и метнулся обратно, словно отразившись от него. На обратную дорогу у него ушло примерно столько же времени. Снова прикосновение к полену, снова резкая смена направления (и опять без какой-либо потери скорости!) — рывок к дальней стене с её мишенями. Оттуда к правой, к левой, дальней, правой, левой… совершенно невозможным образом.
Признаюсь: это зрелище заставило меня долго искать отпавшую челюсть. Из-за огненной ауры Лараг и так-то имел в ближнем бою огромное преимущество перед обычным бойцом. Но с учётом этой неожиданной, нереальной скорости преимущество становилось подавляющим! Если бы на одной стороне была сотня ветеранов, умеющих сражаться и в сомкнутом, и в рассыпном строю, а с другой — один-единственный Кремень, я бы поставил отнюдь не на победу сотни. Вот такую вот магию, такого мага реально остановить только двумя способами: найдя мага, равного по классу и умению… или уж рыцаря Ордена Щита со свитой.
Правда, Белопламенем Лараг уже не швырялся — видимо, сразу на огненный покров, ускорение и дистанционные атаки его способностей не хватало. Однако следовало предположить, что на следующей ступени, став мастером, он сумеет использовать все три «заклятия» разом. А то и что-нибудь ещё добавить к этому набору… или «просто» научится укутываться Белопламенем вместо обычного, сравнительно медленного и не столь опасного магического огня.
А Кремень уже замер в центре зала, после чего тотчас же полыхнул во все стороны жаром оттенка светлой соломы. Всё, что находилось в радиусе десяти шагов от него, на короткое время затопил яростный, болезненно ударивший по глазам огонь. Отдельные языки вроде бы даже лизнули своды. Но вот вспышка угасла, и остался только «обычный» покров пламени. От него отделилось кольцо управляемого магией огня (по факту, скорее даже кольцеобразная стена — не меньше полуторного человеческого роста в высоту) и покатилось, расширяясь, прочь от своего источника, то есть мага. Когда радиус кольца достиг пятнадцати шагов, а высота стены упала до полутора метров, расширение обратилось вспять…
Не дожидаясь окончания тренировки, я удалился — так же тихо, как пришёл. И на обратном пути меня грызла банальная, но от этого не менее острая зависть.
Чувства слабо подвластны логике. Даже если можешь вызывать их у себя по собственной воле — те, которые нужны, и с той силой, которая требуется вот прямо сейчас. Возможно, свою роль тут сыграло ещё и то, что я могу свободно управлять только чувствами своей материальной части. Нематериальный компонент — я-неспящий, или я-из-Анрила — контролировался мной куда хуже уже просто потому, что чем-то отдельным я его сознавал лишь во время буст-дриминга.
В общем, понаблюдав за тем, что вытворяет Лараг, я ещё сильнее укрепился в мысли, что должен освоить магию поддержки. Или, если с классическими версиями выйдет облом, изобрести.
Кстати, о буст-дриминге. Ценность его я, похоже, переоценил. Нет, фиговина, бесспорно, оказалась крутая, но… во-первых, сознательному контролю данная техника — если её вообще можно назвать техникой — поддавалась с трудом. После погружения в сон прямой контроль надо мной-неспящим приказывал долго жить. Фактически, моя вторая сущность (или всё-таки первая? чёрт ногу сломит с этими магическими непонятками!) становилась самостоятельной и жила по своим собственным законам. Сновидческим. Она оставалась мной и мои дневные цели вполне разделяла… но разделяла также и страхи, и комплексы, и прочую муть, так что уломать её на что-то серьёзное не получалось. С таким же успехом обычный человек может запрограммировать себя на хождение во сне на манер лунатиков, причём с выполнением чёткой программы действий — например, «за час до звонка будильника встать, пойти на кухню, приготовить завтрак, накрыть полотенцем, поставить греться чайник на самый малый огонь и идти досыпать».
