Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

Крыши многих зданий провалились, во дворах и на улицах просунулась между плитами трава. Заслышав всадников, шмыгали в развалины одичавшие собаки. Ближе к морю появились признаки жизни, не похожей на ту, что юлила и суетилась на дворцовой площади.

Вот у костра хлопочут женщины, среди которых немало атланток. К идущему впереди корабельщиков япту бросилось четверо бронзовых ребятишек, полезли за пазуху, таща оттуда какие-то лакомства.

- Разве не могут люди всегда жить так? – вслух подумал Ор.

- Могли бы, - развел руками Промеат, - если собрать на один корабль всех Повелителей, Властителей, Громовержцев вместе с теми, кто лижет за ними следы, - и отправить подальше в море.

- Корабль должен быть дырявым, - добавила Гезд.

У причалов их встретили Зогд и Посдеон с Эстипогом – разгоряченные, вымазанные смолой. Наспех поздоровавшись, они тут же принялись втягивать Промеата в какой-то спор о парусах и веревках. Ор отъехал и спешился, рассматривая сбившиеся в гавани корабли. Здесь были стройные военные суда, корабли торговцев, легкие ладьи вестников, речные ладьи с наспех надстроенными бортами. Ненароком Ор оглянулся и увидел… Храда.

Отец Иллы нес под мышкой вязанку инструментов: тесла, ножи, топорики. При виде самого удачливого из своих рабов он уронил ношу, и бронза со звяканьем рассыпалась по камням. Язык у Ора стал сухой и толстый, а глаза косили во все стороны. Храду было не лучше.

- Здравствуй, отец Иллы, - пробормотал, наконец, Ор.

- Доброго прибытия тебе! – просипел Храд, предпочитая никак не называть Ора. – Илла?..

- Едет следом. Дочка у нее. Хозяйка… приехала с тобой?

- Жена поднялась к предкам. Три года назад. Уфал остался при полях. Я ему твой знак дал. Женщины тут со мной. Внуки…

- Ага! – сказал гий, и опять оба не знали, о чем говорить.

Бурый фыркнул, ткнулся в плечо Ора: не пора ли ехать из этого унылого места, где и травки не пощиплешь?

- Добрый конь, - сказал Храд, радуясь новой теме. – Полсотни браслетов стоит. Не меньше!

Они наклонились, собирая бронзу, их руки столкнулись, и тут Храд вдруг подмигнул:

- А удачно я тогда выбрал тебя из Тифоновой добычи! Скажешь, нет?

- Нам обоим повезло, - ответил Ор.

Десятка два ремесленников с семьями жили в большом доме кормчего гавани. Бывшие хозяин и раб сели во дворе под навесом, где Храд устроил мастерскую точильщика: у деревянного обрубка были разложены молоточки, пилки, большие и малые точила.

Сестра Иллы принесла миску каши с кусочками мяса.

- Сыт я, - извинился Ор, - у Севза недавно поел.

- О-о! – Старый вояка с возросшим уважением взглянул на гия. – Высоко ты поднялся! Говорят, Севз скоро станет Повелителем всего Востока.

- Как бы не подавился, - хмыкнул Ор.

- Увидим! Отведай, однако, - Храд подвинул еду, - деды говорили: есть вместе – жить в мире.

Они склонились над миской, как когда-то на горных полях Рониома. Потом Храд рассказал о событиях в общине, о пути в Атлу. Рассказывая, он брал затупившиеся лезвия, ласково оглаживал их широкими ладонями, трогал зазубрины.

В былые времена заточенное им оружие унесло не одну сотню жизней у восточных племен. Теперь он острил бронзу для победителей так же старательно, как копья воинов своего десятка или мотыгу в своем хозяйстве. Ни крупицы металла не пропадало: опилки сыпались на разостланный кусок кожи…

Уговорились, что завтра семья переберется на гийскую стоянку.

- Будь богат, отец Иллы, - сказал Ор, вставая.

- Будь сыт, муж Иллы, - Храд потянулся за следующим выщербленным неумелыми руками лезвием.

Наутро гонцы Промеата поскакали на все стоянии: «Пусть каждый человек – воин, или женщина, или ребенок, или усыновленный атлант – возьмет камень с полпальца и отдаст матери рода, или вождю отряда. Пусть матери и вожди принесут камни на пристань, к шатру Приносящего свет. Там их сочтут, чтобы всем дать место на кораблях».

С полудня понесли камни – в шапках, подолах, мешками. У шатра Промеата поднялось семь груд и с десяток малых кучек гальки. Весь следующий день груды медленно росли. К вечеру лишь немногие прибегали, запыхавшись: «Не поздно еще? Дадут место?»

Не обошлось без путаницы. С чьей-то щедрой фантазии пошел слух, что все камни разложат по кораблям. Каждый человек должен будет отыскать свой и сесть на это место… «Ай-я! Сородичи! Я уже не помню – мой белый был?» «А тому, кто не найдет, что будет?»

Или на воина находило беспокойство: донес вождь его камешек до места? Вдруг уронил по дороге? Или положил не в ту кучу! «Тогда я превращусь в либийца!» - ахал пеласг и опрометью несся к пристани.

Всех насмешил круглоглазый белесый Харн. Он принес, зажав в кулаке, единственный камень и никак не хотел класть его к камням соседнего лесного племени, по виду ничем не отличимого от детей Стикса.

- Эти блохастые барсуки – харны? – вопил он. – Да они шест в руках не держат, козу подоить не смогут. Хар-ны! Тьфу!

- Клади отдельно! – махнул рукой подошедший на крики Сим.

С утра начали считать. В полдень Промеат получил лист с полутора десятками чисел. Взглянув на нижнее, он тихо свистнул: предстояло перевезти через океан без малого полторы тысячи тысяч людей! В гаванях Атлы, Ронада и Эльтома было собрано больше трех тысяч кораблей, но только в два приема и то с большим трудом они могли перевезти всех.

Тянуть жребий решили на совете вождей и старейшин всех родов, чтобы все видели – дело без обмана. Совет собрали в большом зале дворца, где потолок подпирали статуи былых повелителей Срединной.

- Там и жребий тянуть удобно, - сказал Севз, - большой кувшин стоит и камни приготовлены, черные и белые. Говорят, этот кувшин решал за моего отца неясные дела! – Громовержец захохотал.

- Люди! – Промеат встал перед взглядами тревожных глаз. – Старшие из матерей и охотников! Вот мы сочли всех, кто хочет покинуть Срединную, и сочли места на кораблях. И вышло – готовые корабли могут взять меньше половины людей.

Вздох огорчения и тревоги зашелестел по залу.

- Значит, - продолжал Промеат, - надо посадить на корабли меньшую часть и отправить на родину.

Потом мой опытный в мореходстве брат Зогд приведет корабли назад. К тому времени мы достроим еще пятьдесят рук кораблей. Молниеносный и я останемся здесь, пока будет хоть один человек, желающий уплыть на восток.

- Никого не бросим! – громыхнул Севз. Вновь зал вздохнул, теперь облегченно.

- Как выбрать без обиды, кому плыть первыми? – продолжал Промеат. – Я скажу, что надумали мы с Севзом, а вы скажете, справедливо ли это. У нас семь больших племен. Шесть из них будут тянуть жребий. А потом Посдеон и Эстипог потянут жребий между собой. Потому что атлантских мореходов мало, и люди морского племени будут оба раза помогать вести корабли. Потом ибры потянут жребий с лелегами – их примерно поровну…