Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

Уже где-то боролись натертые жиром котты, либы выплясывали вокруг нарисованного льва, пеласги пронзительно тянули песню Хмельного Ветра…

- Оэ! – Охотник Гезд, иди к нам! – окликнула Промеата седая гиянка. Приносящий свет оторопел, но гии уже тащили за рукава нового брата. Опустившись возле Гезд, он в страхе отшатнулся от протянутой бараньей лопатки.

- Хороший мужчина! – одобрила Алх. – Ест мало, делает много!

- Что я говорила! – Илла прижалась к Ору. – Вот ты и совершил свой подвиг!

- Ох, как я рад, что он кончился! – пробормотал Ор.

Едва солнце выбралось из-за разрытой земли, начались сборы в путь. Ор поднялся на третий этаж башни, где жил Ферус:

- Учитель, пора!

Тот не шевельнулся под меховым одеялом. Ор осторожно тронул его за плечо и не почувствовал тепла. У тела Отца Канала собрались вожди.

- Зажжем костер? – спросила Гезд.

- Мы не дикие, чтобы жечь мертвых! – высокомерно изрек Сцлунг. – Надо поднять его наверх Башни и оставить коршунам.

- Вот уж действительно дикость! – фыркнул Айд.

- Учитель просил похоронить его в Канале, - сказал Ор.

Мощные котты и либы спустили на воду бревенчатую дверь от загона для мамонтов. Тело уложили на мягкие шкуры, накрыли выцветшим синим плащом. Ор вложил в окостенелую руку лист с рисунком Канала. Рядом Промеат положил огненные камешки, Умгал – чашечку с краской, Алх – связку сушеного мяса. Что еще нужно человеку, всю жизнь проведшему в поиске? Если его ждет другая жизнь, старый упрямец и в ней не изменит своим привычкам.

Только теперь, стоя на берегу, Ор почувствовал значительность сделанного. Ворча и вскипая водоворотами, невиданный поток мчался на восток, и чудилось, что эта река текла здесь всегда.

Плот оттолкнули от берега. Подхваченный течением, он приблизился к середине русла и, кружась, помчал к океану.

Наступила середина лета, Атла задыхалась от жары.

Спаливший Атлантиду гнев угас. Сытые местью отряды отовсюду спешили в Атлу, встречаясь, обменивались добычей и слухами. Было известно, что два мощных бога обещали вернуть всех людей на родину. Как они это сделают? «Молниеносный перекинет мост-радугу от Срединной к Восточным землям, но всего на одну луну. Скорее!» - и люди пускались бегом, бросая добычу. «Нет, моста не будет. Птицы с крыльями как атлантские паруса…» «Не птицы, а дельфины!..» «Но Приносящий не хочет отпускать людей домой. Решил стать на место Хроана». «Ложь! Не может Светящийся хотеть такого!» «Тогда зачем он увел людей докапывать Хроанов канал?» «Канал освободит духов тепла…» «Ха! Охотники, слушайте его! Где видано, чтобы гнусное рытье земли нравилось духам! Сам Молниеносный, говорят, гневается!»

Все это текло по дорогам и тропам и вваливалось в Атлу, где и без того хватало людей и слухов. Но и Сим не дремал. Навстречу слухам он высылал другие слова: «Эй, воины, слышали? Вождь с молниями хочет, не дожидаясь Промеата, уплыть на восток с борейцами и оолами!»

Слушая донесения шакалов, Севз багровел от гнева. Порой хотелось пинками вышвырнуть из шатра Майю, поехать навстречу Промеату и поговорить не таясь, как в долине ибров. Ведь мир велик, и в нем еще столько надо сделать!

Но Севз тут же спохватывался. Не пристало ему, богу, говорить как с равным с простым знатоком. Кто поразил Тифона и Хроана? Кто разбудил грозную силу Джиера? Нет, Майя во многом права!

Строители Канала подошли к Атле на рассвете. Город был тих, почти безлюден. Вокруг дымились утренними кострами племенные стоянки. Ускакавшие вперед конники замахали с холма руками: «Целы! Целы корабли!»

Еще раз поблагодарив людей, Промеат отпустил их на стоянки племен.

- Я в гавань, - сказал он, - по пути навещу Севза.

- Я с тобой, - решила Гезд. – Племя? Подождет! Ты тревожишься обо всех племенах, а о тебе кто?

Ору передалось беспокойство Матери. Крикнув Алх, чтобы устроила Иллу и Тейю, он поехал за вождями.

Дворцовая площадь за время их отсутствия густо заселилась. Высокое жилище Севза и синий шатер Майи окружали борейские чумы. Воины из рода Реи лежали и сидели вокруг, грея животы на утреннем солнце. Поодаль теснилось скопище шалашей и навесов. Люди разных племен в ярких атлантских обносках суетились у большого костра, на котором в начищенных котлах варились кушанья. Над ними колдовало несколько поваров. У шатра Севза борейцы копьями преградили дорогу Промеату и его спутникам.

- Вы что угорели? Не узнаете Приносящего свет? – Гезд с потемневшими глазами напирала конем на стражей.

Молниеносный видит только кого пожелает, - ответил глава дозора. На шум, зевая, вышел Акеан. На нем была пышная накидка из песцов, полное лицо излучало самодовольство.

- Ждите здесь! – сказал он, подбоченясь. – Спрошу у Божественного, угоден ли ему ваш приход.

- Сын хромой свиньи! – Гезд вытянула царедворца плетью поперек лица. – Прочь с дороги!

Акеан отскочил, прижимая руки к лицу. Борейцы растерянно загомонили. Из шатра высунулась голова Севза.

- Брат, это правда, что ты допускаешь к себе лишь по особой милости? – спросил Промеат.

- Нет, конечно. Стражи перепутали мои повеления.

- Ладно, - Промеат взял за руку разъяренную Гезд, - не будем раздувать обид. Впереди путь на восток. Надо многое обсудить…

Жилище Севза было увешано богатыми тканями, набито роскошными предметами из дворца.

- Похоже, ты передумал? – сказала Гезд, разглядывая богатый кубок.

- О чем ты, Мать гиев?

- Решил не уничтожать атлантские выдумки?

- Э! – Севз пнул яркий ковер. – Этот мусор безвреден. Вот бронзовые острия пора бы уже выкинуть в море.

- Всем, кроме борейцев? – тихо спросила Гезд.

- Не пойму, о чем ты? – наивно заморгал Севз.

- Оставим это! – вмешался Промеат. – Каждый советует людям то, что считает правильным. Поговорим о кораблях. Боюсь, за один раз они не поднимут всех. Придется решать, каким племенам плыть первыми, каким – ждать. Или каждое племя делить пополам?

- Плохо! – замотал головой Севз. – Между родами такое начнется! Лучше пусть племена тянут жребий.

- Да, так не будет обид, - согласился Промеат.

Звякнув в гонг, Акеан распахнул полог. За ним шествовали прислужники с блюдами и кувшинами. За едой говорили о незначащем: вкусе напитков и блюд, достоинствах борейских и коттских коней. Когда гости поднялись, утирая губы, Севз спросил Ора:

- Ну, гий, придумал себе награду?

- Мне всего хватает! – развел руками Ор.

Крыши многих зданий провалились, во дворах и на улицах просунулась между плитами трава. Заслышав всадников, шмыгали в развалины одичавшие собаки. Ближе к морю появились признаки жизни, не похожей на ту, что юлила и суетилась на дворцовой площади.