Размышляя о сущности обращения живых, Йорген, тем не менее, не терял темпа, быстро нанося на лица раненых латников рунные символы. Просто здесь внимательность и концентрация не требовались — вся эта вязь рун закреплена с помощью ментальных заклинаний на подсознательном уровне: достаточно немного отрешиться от мира, чтобы руки сами делали нужное. А уж потом следует все перепроверить. Ошибки чреваты совершенно ненужными проблемами. И необязательно кукла погибнет — может так случиться, что ментальный контроль будет слишком слабым или порабощенный разум превратится в хаотичное нагромождение мыслей. Тогда, вполне возможно, адепту запретной магии самому придется отбиваться от обращенного.
Проверив выполненные на коже воинов Винсента рунные узоры, Йорген не нашел в них изъяна. Рисунки были идеальны. И готовы к насыщению энергией. Только требуется ее чудовищно много, и, если бы не возможность трансформировать жизненную силу жертв в магическую мощь, такая задача была бы не по плечу даже архимагам.
«Впрочем, все это проблемы архимагов, а не мои», — пожал плечами Йорген и направился к костру.
Кайл вполне успешно справился с поручениями, и маг, похвалив его за расторопность, занялся соединением последних компонентов жидкого огня. А слугу, решившего улизнуть к копающим могилы дружинникам, не говоря ни слова, парализовал. Пришло его время. Помощь некроманту больше не требовалась, а вот кукла, которая выполнит основную роль в готовящемся действе, была необходима.
Почти готовому составу следовало дать остыть, чтобы позже можно было соединить его с фосфором. А пока Йорген расстегнул куртку на неподвижном Кайле и, задрав рубаху, нанес тому на грудь рунную вязь, которая должна была обратить его в живого мертвеца. И успел похвалить себя за предусмотрительность, заставившую в свое время изучить разнообразные построения рунных рисунков и их изменение при нанесении на различные части человеческого тела, что в данный момент позволило скрыть символы под одеждой куклы.
Теперь магу оставалось последнее: залить приготовленный состав в бутыль и флягу и поднять мертвецов. Ну и подать сигнал Винсенту. В любом случае, удастся афера или нет, дело нужно доводить до конца. Нельзя же оставлять живых свидетелей, которые могут поведать властям о появлении некроманта. А отряд Винсента хоть и изрядно потрепан, но с помощью мертвяков точно одолеет противника. Даже если не удастся устранить главного врага.
* * *
Когда подвизавшийся на роль парламентера мужичок объяснил мне, что собирается делать отряд Винсента, я облегченно вздохнул. Похоронить павших в бою товарищей — это дело правильное и нужное. А вкупе с тем, что основная часть дружины моего врага уберется немедленно, и вовсе вызывает мое полное и безоговорочное одобрение. В любом случае, даже если Винсент не смирился с поражением и сейчас попытается отыскать где-нибудь мага и увеличить свой отряд за счет наемников, нас это не остановит. Время играет на нас. Как только лошади отдохнут, мы тотчас уйдем в отрыв. Доберемся до постоялого двора, который, помнится, расположен на окраине небольшого села, там возьмем еще пару десятков коней — и галопом к перевалу. Тут осталось-то всего два дневных перехода.
Велев своим людям разрядить арбалеты и отрядить кого-нибудь, чтобы приготовил перекусить на скорую руку, я остался на месте, контролируя окрестности с помощью сторожевой сети. Береженого, как говорится, боги берегут. И без особого интереса изредка поглядывал на людей Винсента, роющих за дорогой ямы.
Так в полном спокойствии прошел почти час, когда меня потревожило уловленное сторожевой сетью изменение окружающего мира. Один из девяти находящихся у дороги человек исчез. А чуть погодя и второй последовал за ним в мир иной. Похоже, тяжелораненых Винсент бросил и теперь их милосердно добили. То-то и лошадей оставили всего семь.
— Вот же уроды, — в сердцах высказался я, и сидящий неподалеку дядя вопросительно посмотрел на меня:
— Что случилось?
— Да раненых добили, — пояснил я и поинтересовался у Стоуна: — Как думаешь, нашим лошадям хватит часа, чтоб оправиться?
— Если в поводу вести, а не ехать, то да, — поразмыслив, ответил Стоун. — С каретой, правда, сложнее.
— Экипаж бросим, — решил я. — Надо убираться из Империи, пока еще кому-нибудь не пришло в голову на нас поохотиться.
— А как же леди Ребекка? — недоуменно спросил Алекс.
— Так же, как и мы, — сначала своими ножками, а потом верхом, — пояснил я и попросил воина сэра Говарда: — Займись этим, кстати. Пусть леди заберет из кареты свои драгоценности и кое-какие личные вещи, что не станут обузой в пути. А там, глядишь, и двинемся уже из этого леса.
— О, гляди-ка! — прервал меня Стоун. — Опять этот парламентер прется.
— Ага, вижу, — сказал я, посмотрев в сторону дороги.
Ранее я был оповещен сторожевой сетью об отделившемся от группы могильщиков человеке, но поначалу не обратил на него внимания, так как тот прошел всего три десятка ярдов. И только сейчас увидел — он машет куском белой ткани, что недвусмысленно указывало на его намерения. Пожав плечами, я недоуменно нахмурился и пробормотал:
— Что еще могло ему понадобиться?
«Впрочем, к чему гадать — сейчас подойдет, и узнаем», — мелькнула у меня мысль, и я стал спокойно наблюдать за приближающейся человеческой фигуркой. Когда парламентеру оставалось пройти совсем немного, я выбрался из-за засеки, и мы встретились с человеком Винсента в неполной паре десятков ярдов от поваленного моими воинами кедра.
— Что, устали и требуется наша помощь? — с сарказмом поинтересовался я у парламентера.
— Нет, — мотнул тот головой и уставился на меня каким-то тоскливым, загнанным взглядом. И выпалил как на духу: — От господина Йоргена вам пламенный привет!
Одновременно с этим странным заявлением он выхватил из-за спины стеклянную бутыль, наполненную какой-то рыже-бурой гадостью, и метнул ее в меня. Я успел лишь отшатнуться, но не смог избежать столкновения с летящим в меня предметом. Довольно неказистый мужичонка метнул свой подарок с такой ловкостью и скоростью, что я даже не успел осознать, что все это значит. Просто рефлекторно отдернулся, уходя в сторону от встречи с летящей бутылью.
Но бросок удался. Да и сложно было не попасть в такую крупную цель, как человек, с расстояния два ярда. Стеклянная посудина врезалась в льдинку преградившей ей путь личной защиты. Только лучше бы эта бутыль ударила в меня… Может, не разбилась бы… А так жахнула осколками стекла в стороны, а на меня пролился поток обжигающего пламени…
