— А что… — задумчиво произнес Молчан. — Вы хоть передохнете малость, а то смотреть на вас больно…
— И рыбки половим… — тоска по рыбе пересилила в прирожденном рыбаке дикое желание спать. Впрочем, поймав двух лещей и щуку (бить рыбу пришлось осиновым колом, только после того, как его тщательно отмыли), Рыбий Сын сдался и уснул прямо на прибрежном песке. Руслан тоже недолго хорохорился: полазив с полчаса по пояс в воде, он не поймал ни рыбины, плюнул на это дело, и растянулся неподалеку от друга.
Молчан разбудил их незадолго до заката. Оба просыпались неохотно — сказывалось страшное напряжение ночного побоища с нечистой силой. Первым глаза открыл Руслан.
— Что? Опять мертвяки?!
— Нет, скорее, наша возможность переправиться.
— Где?
— Вон, только на виднокрае ладья показалась.
— А если откажут?
— Если люди хорошие, то не откажут; а ежели плохие, то мы их перебьем, а сами на их корабле поплывем. — произнес Рыбий Сын как нечто само собой разумеющееся, при этом сладко потягиваясь.
— Что-то ты, брат, больно уж кровожадный стал. — покачал головой Молчан. — Смотри, сам злодеем не заделайся!
— У тебя бы любимую девушку украли, поглядел бы я на тебя тогда. — буркнул словенин.
Вверх по течению под парусом и на веслах медленно поднималась большая ладья. На такой и по морю ходить не страшно. То, что ладья русская, Руслан определил еще издали.
— Слушай, а как коня переправлять будем? Здесь широкая мель, и к берегу они не подойдут… — спросил он.
— А пусть сам плывет. — ответил волхв.
— А сдюжит?
— А ты его спроси.
— Шмель! Поди сюда. — конь, прядая ушами, послушно подошел. — Купаться хочешь?
— Да я, в общем-то, уже накупался… — нерешительно промямлил конь, чуя неладное.
— Хочешь-не хочешь, а придется. — жестко сказал Руслан. — Ладья к берегу подойти не сможет, так что давай-ка ты, брат, сам переправляйся, как умеешь.
— Так ведь далеко же!
— А что делать, что делать? Рыбий Сын, смотри, насколько тебя меньше, а запросто и на тот берег сплавает, и обратно вернется, и еще попросится. А ты у нас зверюга вон какая здоровая, сильная, авось доплывешь. Не бойся, налегке тебя пустим. Я вот, например, плаваю немногим лучше секиры, я не доплыву, это точно. Не хнычь, у тебя получится, я уверен. А то здесь оставайся. Какие-нибудь печенеги прискачут, подберут, они коней любят… На обед, например. Или цыгане…
— Ну, уж нет. Ох и бессердечный же ты богатырь, хозяин! Все коней холят да лелеют, а ты, а ты… Эвон, Добрыня с Ильей, небось коней своих таким кошмарным испытаниям не подвергали!
— Насчет Ильи не знаю, а вот за Добрыней конь как-то море переплыл. Послал князь богатыря в Царьград, дело было срочное, а попутной ладьи не нашлось. И поплыл Добрыня на утлой рыбацкой лодчонке. А конь — следом, своим ходом… плавом. Так что, остаешься цыган дожидаться?
— Нет. — вздохнул конь. Обреченно вошел в воду, пробрел по мелководью, и поплыл. Течение медленно сносило его навстречу ладье, но курс ее Шмель пересек несколько раньше. Едва конь миновал середину руки, друзья, успевшие собрать пожитки, забегали-запрыгали по берегу, сотрясая воздух громкими криками. Их услышали, по крайней мере, ладья направилась к ним. Друзья подхватили мешки, оружие и вбежали в воду. Руслан по грудь, остальные по пояс.
Затих слаженный плеск весел, ладья прошла саженей пять вперед по инерции, затем ее начало сносить назад. Над бортом возник дородный мужик в дорогом кафтане. Глаза хитрые, с прищуром, черная борода лопатой.
— Кто такие, чего надобно?
— Исполать тебе, славный купец! — крикнул Руслан. — Нам бы на тот берег…
— А вы кто? — повторил купец свой вопрос.
— Я — Руслан, дружинник княжий, со мной мои друзья: волхв Молчан и могучий воин по прозванию Рыбий Сын. Оба — тоже наши, из словен.
— Добро, дружинникам помогаем, да и друзьям твоим что ж не помочь, коли люди хорошие… Только скажи ты мне, ежели ты с княжьей дружины, какая у вашего воеводы Претича присказка любимая?
— А у тебя на ладье девок нет? А то при них неудобно как-то.
— Нет.
— … … … … …! — сказал Руслан. С ладьи послышался дружный гогот.
— Смотри-ка, не соврал… — удивился купец. — И ведь ни одного слова не пропустил… Ладно, лезьте на борт, только быстрее — ладью сносит. Меня зовут Добромысл. — Друзья не заставили себя долго ждать. — Платы я с вас не возьму, ребята, — продолжил он, когда Молчан последним перевалился через борт. — только вот о чем попрошу: мы от самого устья на веслах идем, трое парней моих, из самых молодых, притомились малость. Смените их, добро? Пусть отдохнут хоть немного ребята.
— Добро. — ответил за всех Руслан, краем глаза отмечая, что Шмель благополучно выбрался на берег и теперь отряхивался. — Куда мне садиться?
Купец показал им места, они сменили трех действительно совсем молодых парней, почти еще мальчишек с зелеными от усталости лицами. Раздалась команда, гребцы зашевелили веслами.
— Откуда идешь? — спросил Руслан купца, стараясь не выбиваться из ритма.
— С Царьграда. — ответил тот. — Вовремя торг закончил: Садко туда пришел, а с ним у меня еще кишка тонка тягаться. Он то собьет цены, то, наоборот, взвинтит… Как Садко на торг приходит — жди полной чехарды с ценами, а потом только и остается, что репу чесать и прикидывать, выгадал чего али в убытках по уши…
— А еще чего там новенького?
— Да чего может быть нового в Царьграде?! — недоуменно махнул рукой Добромысл. — Хотя… Знаешь, когда уходили домой, пронесся слух, что в Русском квартале Залешанина видели…
— Залешанина?! — подивился Руслан тому, что второй уже раз за день слышит имя первого вора на Руси.
— Вот и я удивился. Надо будет потом узнать, чего он там стибрил… Не просто ж так он туда приехал. А вы куда, добры молодцы? По делу, аль от дела?
— По делу. Мы в Таврику, колдуна зловредного ловить.
— А что, сильную порчу наводит?
— Да пока что нет, — признался Руслан. — Но девок, гад, таскает…
— Да, это нехорошо. — покивал купец. — Нельзя девок наших в обиду давать. Успеха вам, ребята!
Медленно, борясь с течением, ладья наискось пересекла Днепр. Вот, наконец, и берег.
— Ну, в добрый путь. — напутствовал их Добромысл. — Здесь отмель еще пошире, чем у того берега, так что поторопитесь!
— А чего торопиться-то? — недоуменно спросил Руслан, первым прыгая в воду.
— А… а вы не знаете?! Здесь же чудище живет, змей плавучий! Во прошлом лете купец Зверодрал решил к князю подмаслиться, чтоб, значит, податей в казну поменьше платить, ну и повез ему из Царьграда гада заморского. Он как змей, только без крыльев. Летать не умеет, зато плавает быстро. А зубов у него — не перечесть! Называется как-то чудно… Дарокрыл, что ли? В смысле, крылья свои подарил кому-то. Или дурорыл?
