Он поднялся со стула, подкинул дров в камин и сам улёгся спать.
Так тянулись дни за днями, пока весна окончательно не вытеснила зиму. Теперь всё чаще показывалась трава, приоделись деревья, да и солнце, в отличие от мути Алфара, светило куда ярче и радостнее. Здесь и небо было голубее, почти бирюзовое, и дышалось намного легче. Словно с сердца сорвалась давящая пелена алфарских земель и близости моря.
Мэроу соскочил с коня около ручья и сел на корточки, чтобы набрать воды во флягу. Тут же плеснул холодной воды в лицо, поёжился и выпрямился. Один из трёх громоздящихся неподалёку камней послужил столом к предстоящей трапезе. Нарезав хлеб и сыр, он с удовольствием наелся, закусив это сушёными фруктами и запив ключевой водой. Лант тоже ел с удовольствием, не смотря привычку употреблять изысканную дворцовую пищу.
Неподалёку затянула трель птица.
— Поразительно, — поднеся флягу ко рту, Лант так и замер, смотря в упор на Мэроу.
— Что? — не понял тот.
— Шрама совсем нет.
Мэроу потянулся к шее и, ощупав ту, к своему великому удивлению отметил полное исчезновение рубца. Кожа стала совсем гладкой, точно никто ему горло и не перерезал. Тут он посмотрел и на ладони, которые тоже оказались нетронутыми.
— Спасибо тебе, — поблагодарил друга Мэроу, — значит, ты сильнее, чем до сих пор считаешь.
— Странно это как-то, шрамы должны были остаться.
— Да ладно, — отмахнулся Мэроу. — Я брожу по миру с крайне полезным магом. И костёр подожжёт, и рану залечит. Прелесть, какая, а не маг.
— Хватит издеваться. — Сказал Лант тоном наставника. — Я говорю о серьёзных вещах.
— А я о них думаю.
— Ладно, пора двигаться вперёд.
Кинув ещё один осуждающий взгляд на Мэроу — чем вызвал только смех со стороны того — Лант отметил продолжающую держаться бледность последнего. В глазах появился новый блеск, отчего и сами глаза казались больше.
— Тебе нужно больше есть, — бросил Лант, залезая на лошадь. — Чтобы быстрее пополнялась кровь.
— Я и так ем достаточно, — Мэроу уже сидел на своём коне. В который раз ему вспомнился Касимес, и неприятно защемило в груди. А ведь тот, хоть и обладал характером не хуже чем у самого Мэроу, всё же принял его. И как теперь он там, что думает?
Ещё несколько дней минуло, прежде чем впереди блеснула излучина реки Дары, а за ней озеро, названия которого ни Лант, ни Мэроу не знали.
— Начинается как-то на "О". — Сказал задумчиво Мэроу, когда они проезжали недалеко от воды.
Значит, до Риан-Ондима оставалось не так уж и далеко теперь.
Спешившись, друзья развели костёр и поужинали. Небо ещё не потемнело, в редких кустарниках слышался шорох. Маленький зверь вышел на вечернюю охоту, дабы и самому не лазать по миру с пустым желудком.
— Дикая кошка, — вдыхая пахнущий дымом воздух и с интересом всматриваясь в сгущающиеся сумерки, прошептал Мэроу.
Кошка высунула лапу из-за ветвей куста и осторожно ступила вперёд. В свете костра мелькнула увенчанная чёрными полосами серая шерсть, уши были намного длиннее и острее, чем у домашних кошек, длиннее был и завершающийся аккуратной кисточкой хвост.
— Осторожно с ней, поцарапает. — Предупредил Лант, когда увидел, как Мэроу сам потянулся к кошке.
Но тот не стал прикасаться к зверю, а только протянул руку, давая кошке возможность тщательно её обнюхать.
Изучив протянутую руку и щекоча её длинными усами, кошка села неподалёку, сверкая огромными зелёными глазами. Мэроу придвинулся ближе и положил руку на изогнутую спину, после чего уже начал спокойно гладить лоснящуюся шерсть. Кошка не мурчала и не шевелилась, только спокойно продолжала сидеть, позволяя человеку оказывать себе знаки внимания.
— Вы с ней так мило смотритесь, — прокомментировал Лант.
— Завидуешь? — в ответ осведомился Мэроу — и он, и кошка, как по команде одновременно посмотрели на Ланта.
— Делать мне больше нечего, — шевеля палкой в костре отмахнулся Лант.
Озеро отсюда казалось таким бескрайним и огромным, с розовыми бликами на покрывале серо-голубых сумерек. На той стороне виднелись похожие на крыши домов деревья. Скорее всего, там была деревня, о которой Лант слышал в Алфаре.
Мэроу тем временем вконец сроднился с кошкой. Но вот та махнула хвостом и быстро скрылась в ночной тиши. Оставалось только вернуться к костру. Он сложил руки на коленях, упёрся в них подбородком и стал пристально следить за огнём.
Не смотря на начало марта, воздух выдался тёплым, как в конце апреля, да и костёр грел так, что вскоре пришлось отодвинуться от него чуть дальше. Редкий треск веток в пламени, редкое шуршанье Ланта, который принялся наводить порядок в своих вещах. Где-то далеко вскрикнула ночная птица и всё на миг сделалось как прежде, в самом начале пути. Когда они были ещё…
— Лант, а ведь мы выросли. Странно, правда? — задумчиво проговорил Мэроу.
— Что странного? — не поднимая головы с сомнением отозвался Лант. — Все вырастают.
— Да, конечно, — согласился Мэроу, но в голосе по-прежнему звучало нечто непривычное, или же наоборот, слишком знакомое. — Но ведь выросли мы. Понимаешь?
— Люди вырастают, меняются.
— И мы.
— И мы, и мы, — витая мыслями совсем в другом месте, согласно протянул Лант.
Думал о своём и Мэроу. Как странно ему было ощущать внутри то самое взросление. Это были медленные перемены, не такие заметные сперва. Мир от происходящего понятнее не становился, зато и сам себе ты становился гораздо непонятнее. И ведь, казалось бы, только сейчас…
Под конец третьей недели пути они добрались до камня, на котором была выбита стрелка и надпись: "Риан-Ондим". Однако то, что представилось глазам, не могло привидеться даже в страшном сне: земли Риан-Ондима превратились в одну руину. Следы старого пожарища всё ещё костями торчали из-под земли. Обглоданные огнём некогда балки и дома теперь валялись по всем сторонам. Земля всё ещё оставалась черна, ни одного уцелевшего дома, ни одной башни. Всё сгорело.
Мэроу прошёл вперёд и отступил, завидев под ногами обломок меча, рукоять которого все ещё сжимала чья-то костяная рука. Повсюду виднелись следы большого сражения, после которого весь озёрный край был уничтожен.
Молча, подобно двум бесшумным теням, Мэроу и Лант принялись осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, осматривать то, что осталось от Риан-Ондима. Множество озёр среди которых раскинулись поселения стояли в руинах. Выгорело всё, вплоть до хижин отшельников.
Одна стрела торчала в балке, свалившейся на груду камней. Подойдя ближе, Мэроу выдернул её из дерева и принялся тщательно рассматривать. Стрела была из дерева ему неведомого: вся белая, белее снега и с длинным острейшим наконечником.
