– Я майордом Гандерсгейма, – произнес я и снова окинул их лица внимательным и прицельным взглядом, кто да поморщится или фыркнет. – Как всякий рыцарь, я преисполнен чувства достоинства! Да, меня можно оскорбить, можно унизить… Но нельзя рассчитывать, что пройдет безнаказанно. Либо умру в попытке спасти свою честь и смыть кровью обиду, либо все-таки убью унизившего меня. Получилось последнее.
Сьюманс сказал торопливо:
– Сэр Ричард, мы это поняли.
– Похоже, – сказал я, – вы хорошо знали и Дейяниса? И понимаете, что у него нет уважения даже к коллегам. А когда стал оскорбительно обращаться со мной, как с подопытной мышью… возможно, и для вас мы все, как мыши?.. Хотел бы вас предостеречь и не забывать, что внизу под вашими башнями живут тоже люди. И у них есть достоинство. Мало кто может ответить вам на обиды, силы пока не те, но безнаказанность чревата даже для вас. Злость и обиды, они, знаете ли, имеют свойство копиться.
Один из магов спросил осторожно:
– Как он погиб?
Нечто нехорошее я уловил в его лице и вкрадчивых движениях, насторожился и ответил с нарочитой небрежностью:
– Как жалкая и никчемная тварь. Мы здесь все интеллигентные люди, а тот говнюк вел себя… В общем, я и башню его сровнял с землей. Там все равно ничего не росло.
Маг дернулся, лицо его застыло. В глубоко спрятанных глазах я наконец-то уловил страх.
Сьюманс быстро зыркнул на магов и сказал подчеркнуто вежливо:
– Сэр Ричард, прошу вас присесть. Заверяю вас, мы относимся к вам со всей уважительностью.
Садясь, я снова мазнул взглядом по лицам, по ним не видно никакой уважительности. Смотрят, как на сильного и опасного зверя, какая уж там уважительность.
– Благодарю, – ответил я и, взглянув на магов, сказал милостиво: – Вы тоже можете… не вставать.
Передернуло всех, даже Сьюманса, он оказался в роли слуги, что придвинул господину кресло, из которого я и отдал полуприказ-полуповеление.
– Великий маг Герберт Страстный, – сказал он и указал на плотного седого и довольно неопрятно одетого человека, – Великий Маг Тиграт Вдумчивый… великий Маг Тиларет Стойкий…
Они рассматривали меня, я их, как всегда бывает перед важным разговором, где решится очень многое. Я сканировал их лица, стараясь как можно быстрее выработать линию поведения в отношении каждого и понять, насколько клички коррелируют с характерами.
Великий Маг Герберт Страстный меньше всего похож на страстного человека. Даже в кресле развалился, как медуза, выброшенная волной на каменистый берег в жаркий день, только что слюни не текут из полуоткрытого рта.
Тиграт Вдумчивый похож на внимательного человека и сидит, чуть подавшись вперед, и лицо заинтересованное, и слушает внимательно, в глазах живейший интерес, словно видит разговаривающего барсука, а вот Тиларет Стойкий смотрит с явным отвращением, на лице скука и явное желание все бросить и вернуться в свою башню.
Остальные двое незнакомых мне магов по настроению ближе к Тиларету. Недоверием и откровенным неприятием веет так сильно, что начинает покалывать кожу.
– Маги Безмолвия, – представил их Сьюманс. – Точно так, как маг Герберт рассчитывает познать мир с помощью математической гармонии, так они ищут откровения в молчании.
Я поклонился.
– Молчание – золото, ага.
Сьюманс, на правах собравшего всех, величественно повел дланью, и на столе появились изысканные чаши, кубки, золотые блюда, ножи с рукоятями сплошь из драгоценных камней.
Я торопливо сосредоточился и начал заполнять стол коньяками, виски, шампанским, кагором, остро пожалел, что не довелось попробовать вин, что подаются в самых роскошных ресторанах, но и то, что у меня получается, на порядок лучше самых изысканных, что здесь пьют короли или высшие маги.
Все семеро сидят неподвижно, только взгляды перебегают от одного незнакомого блюда к другому. Повисло напряженное ожидание, напоследок я создал широкую, как тазик, хрустальную вазу и доверху наполнил ее мороженым.
Магов сперва, судя по их виду, заинтересовала сама ваза, секрет изготовления хрусталя здесь пока не знают, потом один осторожно потыкал белоснежную массу острием ножа, облизал кончик и надолго задумался, даже глаза закрыл.
– Простите, – сказал я почтительно, – что поспешил, но… я хочу показать, что у нас с вами намного больше общего, чем думаете. И мой уровень вполне можете оценить… отведайте этого мяса! Уверен, никто ничего подобного не встречал. А этот сыр?.. Если нежнее кто-то сотворит, я тут же признаю его превосходство!
Сразу несколько рук потянулись к ломтикам. Я с немалым напряжением смотрел, как быстро, а затем все медленнее жуют, вслушиваются, анализируют, смакуют, стараются выявить все ингредиенты, не слишком ли рискнул, вдруг да сумеют…
Один за другим в разочаровании качали головами, кто-то вздыхал, кто-то морщился, а Сьюманс сказал:
– Я тоже пытался… раньше. Но у сэра Ричарда, похоже, какой-то иной источник.
Тиларет Стойкий произнес упрямо:
– Других нет.
– Нет, – согласился Сьюманс, – но для сэра Ричарда почему-то есть. Так что давайте его послушаем. Рассматривайте, как мою личную просьбу.
Я подумал, собираясь с разбежавшимися словами, всегда в последний момент прыскают в стороны, как испуганные тараканы.
– Я долго соображал, – заговорил я, – размышлял и мыслил… как бы вам поднести то, что случилось… а потом решил, что вы – самые мудрые и знающие люди на свете, должны знать правду и только правду, и ничего кроме правды, хоть и не всю. Потом подумал еще и решил, а почему не всю? Вы же не короли какие-нибудь зачуханные или императоры! Тем в самом деле, ввиду их скудомыслия, нельзя знать всю правду о мире…
Они важно кивали, соглашаясь, а как же, это же понятно, они выше всяких там королей и земных владык.
– Как вы уже видите, – продолжил я, – я один из вас. Хоть и с виду и не маг, а какой-то дурак с мечом, как не стыдно! Но все-таки я маг, хотя и несколько иной, так как пью из других источников. Сейчас они вам неинтересны, понимаю. Но если вдруг даровая звездная мощь все-таки не восстановится… ладно-ладно, не будем о таком… трагичном. Вы маги, занимающиеся заоблачными и зазвездными вычислениями, абсолютно непонятными простому народу. К простому я отношу, как я уже сказал, и всю знать с их королями, императорами, ханами. Но я одновременно и правитель этого простого народа!.. И потому я вынужден заботиться о нем!
Тиграт Вдумчивый сказал с ленивым пренебрежением:
– А нужно ли?
– В свое время, – вставил Сьюманс, – такой вопрос вставал перед каждым из нас.
– К чему мы пришли, – закончил Тиграт Вдумчивый, – сами видите.
– Но были и те, – добавил Тиларет Стойкий, – кто все-таки жаждал служить магией народу… Наивные… Кто знает, где ветер замел их ранние могилы?
