— Вперед, — скомандовал Орин. Они подходили к Зиккурату, ступая по черепам и костям, разнообразному оружию, знамёнам, доспехи и ценности старых эпох покоились здесь. Ни Орин, ни Блексворд не смели потревожить покой всего этого. Не было даже ветра, и лишь слабые лучи солнца пробивались через туман, что навис у них над головами, но ни вокруг них, ни перед ними не было даже намёка на туман. Раз за разом проходя через горы костей и прочей древности, они почти дошли до Зиккурата, как перед ними предстала очередная ужасная картина. Всё, что осталось от легиона ренегатов — лишь несколько трупов, демонстративно казненных, привязанных к окровавленным столбам из костей и кровь, что стекала с них, капая на черепа.
— Твою мать… — прошипел Блексворд, обнажая клеймору вслед за Орином, что обнажил меч и медленно продвигался к погибшим ренегатам. Изуродованные, выпотрошенные, словно рыбы, тела. Лица, застывшие в предсмертном ужасе, глаза, налитые кровью. — Они были живы, когда из привязывали к этим столбам. На нежить не похоже, обычно они оживляют всех убитых. И нежить не пугает. И нежить не боится. Кто-то нас опередил, — констатировал Орин. Блексворд огляделся и хорошо понял Орина, ведь кровавая дорожка из трупов ренегатов вела к Зиккурату. Блексворд сглотнул слюну и покрепче сжал клеймору.
— Куда теперь, капитан?
— В Зиккурат. Держимся вместе. Не отходи от меня на шаг, не нападай ни на кого без моего приказа. Двинули, — они шли по мокрым от крови черепам и камням. Знамя ренегатов — серый пес на чёрном поле было порвано в лоскуты. Чем ближе они подходили, тем больше трупов встречали. И это казалось странным. Нежить оживляет всех убитых. Не оставляет трупов. Было непонятно, кто способен разобраться с целым легионом? И что легион здесь делал? Одни вопросы. Ни одного ответа.
Блексворд и Орин поднимались по ступенькам Зиккурата всё выше и выше, к вершине, а трупов становились всё больше и больше, так же, как и крови. Вскоре они вошли в вершину Зиккурата. Каменные, окровавленные стены, пол и даже потолок говорили о том, что здесь была бойня. Сотни и сотни трупов и открытый вход в глубины постройки. Блексворд и Орин начали осматриваться. Орин осмотрел трупы. Часть из них были убиты магией, сожжены и высушены, других убили довольно точно, раны по артериям. Многие умерли от потери крови.
— Кто же так точно работал, кто их убил? — спрашивал в слух Орин. Тем временем, Блексворд решил осмотреть стены. Вершина Зиккурата выглядела как коробка с четырьмя входами, с каждой стороны, небольшой остроконечный купол, был выполнен из зеленого стекла. Хоть и страшно, но кровь на зеленом потолке красиво гармонировала. Блексворд заметил странные надписи на одной из стен. Он узнал, что это было древнее наречие, но читать на нём не умел.
— Капитан! Ты древнее наречие знаешь? — Орин, осмотрев порядком десяток трупов, но так и ничего не найдя, подошел к Блексворду и заинтересовано посмотрел на надписи, что были выгравированные на стене у входа. На темной стене их было сложно разобрать, но оба легионера были готовы поклясться, что между строк мелькал зеленый огонь.
— Знаю, учил по молодости. Немного топорный перевод будет, но я попробую, — отозвал Орин, протирая надписи своей рукой, пыль сошла со стены, и осталась на перчатке Орина, словно здесь не было никого несколько сотен лет, впрочем, так оно и было. Он тихо шептал непонятные Блексворду слова, затем прокашлялся и постарался перевести все более или менее понятно.
— Двенадцать веков крепость стоит и стены её хранят в себе крики ужаса. Пройдет двадцать лет, и мёртвые графы склонятся пред той, чья жизнь началась в сером расцвете. Пройдет двадцать лет с тех пор, как брат пойдет на брата, а красное войско возглавит тот, чьи губы окропила драконья кровь. И сама Смерть поставит их на чащу весов… — Орина будто парализовало, в его глазах застыл ужас, он словно стал ледяной статуей.
— Это какое-то плохое предзнаменование? — проговорил Блексворд, смотря на гору трупов и открытый вход вглубь Зиккурата
— Хуже, Блексворд. Это сбывшееся предзнаменование, — только и вымолвил Орин.
***
Кинхарт. Зал Королевского Совета.
Уже несколько часов заседал императорский совет. Большой и просторный зал совета был предназначен для сотен, если не тысяч человек. Но сейчас в центре зала, за расписным дубовым столом, под тяжелым потолком, который был исписан историей Кровогорья, от воцарения драконов до эпохи Нерана, от Альвевианских Войн до настоящего времени, заседали пять человек. Лорд-Командир Красных Легионов, Деймон Оркалан, который разменивал уже шестой десяток с абсолютно лысой головой, что позволяло рассмотреть его череп, но с пышными седыми усами и бородой, и довольно пронзительным взглядом. Он сидел гордо, выпрямив спину. Напротив него сидел главный лорд по налогам, брат Мария Мейстланда, Бреатфор. Высокий, статный, богато одетый и ухоженный, с длинными чёрными волосами и гладко выбритым лицом, он немного выбивался из всей этой компании. Архимагу Кинхарта, по совместительству архимагу Дейн-Педской академии магов, леди Лине, по общеизвестному факту было чуть за сто двадцать, но выглядела она на все тридцать пять. Она была красива, по-аристократичному худа, с длинной чёрной косой, умна, хоть и немного заносчива, что мягко сказано. Командир стражи и гвардии империи и Кинхарта, Сайрус Истон-Дар, был довольно молод, ему было двадцать семь и такие высокие статусы были наверняка обеспечены родством с императрицей-матерью, женой Уильяма Кон-Итьена. Кстати о ней, она тоже присутствовала на совете. Немного ниже своего мужа, она была довольно худой и чуть бледноватой, сказались роды, родить трех детей для неё оказалось слишком тяжело. Она была холодна снаружи, голубые глаза прожигали взглядом душу, волосы были аккуратно прибраны за спину. Во главе всей этой процессии восседал Уильям Кон-Итьен. Облаченный в свои повседневные и простые одеяния, стеганный дублет и красный плащ, его голову украшала золотая корона Кинхарта, аккуратно перехватившая длинные тёмные волосы. Его усталые глаза, которые всегда казались такими, склонились над картой империи.
— И всё же я считаю, что оставлять Джейстен без защиты нельзя. Город был создан, чтобы отражать драконью осаду, а мне кажется Лоренц не будет вести осаду по драконьим правилам. Если он захватит Амхару, то легко распределит свои войска, чтобы ударить по нам с нескольких направлений. Тем более, Джейстен может дать Лоренцу деньги и флот, так необходимые в любой войне, — взял слово Бреатфор. Он был спокоен, словно никакой войны не идет вовсе.
— Тем более, в княжестве сейчас находятся практически все благородные семьи, — заключил Бреатфор.
— Нам нужна поддержка конницы Синего Легиона, Лоренц набирает влияние, а вместе с ним и армию! — возразил Деймон Оркалан
— Какую армию может собрать предатель? — спросил Сайрус — Не знаю, какие у вас связи, но мои информаторы говорят об обратном! Южные кланы и дома поддерживают Лоренца. Сом-Рэнды и другие благородные дома юга, наёмники Даргона, племена Темногора, все они встали под его знамёна! — продолжал возражать лорд Оркалан.
— Если бы маги Дейн-Педа ускорились и помогли нам в битве под Мириескими Холмами, мы бы могли перейти в наступление, — съязвил командующий стражей, архимаг это заметила и не заставила себя ждать.
— Юный Истон-Дар, вам многому предстоит научиться. К примеру, следить за своей стражей и гвардией, а то контрабанда и работорговля у нас, как я помню, запрещены? — архимаг посмеялась, а юный Сайрус весь залился стыдливой краской.
— Рендон Пэтрот — предатель, примкнувший к ренегатам, и мы делаем всё, чтобы его поймать! Он — глава всей контрабандисткой сети в империи и будьте уверены, мы его поймаем, а не как некоторые маги, что годами старые дневники императрицы, да никак не найдут, — на этот раз красной от злости стала Лина. Советники начали перепалку, не напрямую, но довольно сильно, они оскорбляли друг друга, фразой за фразой накаляя обстановку. Императрица, Хелена Кон-Итьен, урожденная Истон-Дар, смотрела на мужа, который уже излишне напрягся, выслушивая «советников» Она чувствовала, как он начинал злиться, а видеть мужа злым она не хотела, хватило нескольких раз.
